улыбка растянула губы, рука машинально нащупала зеркало. Замерла, лучше умоюсь сначала.
Я зачерпнула воду из озера, плеснула в лицо. Бодрит. Я свесилась с катамарана, набрала полные пригрошни воды. Я смою грязь, пот, запах, смою весь этот кошмар и вернусь домой. И я зайду к соседке, подарю ей Кама-сутру, приготовлю завтрак, обед и ужин, я с радостью вымою полы, окна и даже потолки, я довяжу свитер, я больше ни…
Негромкое ворчание отвлекло от созерцания радужных картинок хозяйственной меня. Я застыла как была, с руками в воде и вытянутой шеей. Заставила себя повернуть голову на звук. В шее щелкнуло, это каким-то дурацким сигналом послужило сердцу, оно бешено застучало, забилось. Руки и ноги похолодели.
Что-то шевелилось в кустах и рычало. Ручку. Достать ручку или прыгать в воду? Тело окаменела, я только и могла, что пялиться в дальний конец пляжа. "Сволочи! Даже в мечтах не дали убраться в доме. Убью. Сейчас вскочу, с диким ревом помчусь по песку и уничтожу. Не так уж и часто у меня случаются приступы хозяйственности." Тело не двинулось.
Что-то выползло из кустов. Встряхнулось. Существо двигалось в мою сторону на четвереньках. Ручка. Пусть подойдет только. Не так. Пусть не подходит. Время сгустилось, застыло. Я оставалась распластанной на катамаране, шея уже ныла от няпряжения, под веками песок. Оно остановилось. Увидело меня.
Залаяла.
Чертова псина! Не люблю собак. Не люблю. Руки упали с тихим плеском. И откуда она свалилась на мою голову? Собака стояла метрах в двухстах и лаяла. Шерсть свалялась. "От грязи? Именно. От грязи." Я не хочу думать, что это было.
– Уходи, – глухо сказала я и махнула рукой.
Собака замолчала. Оглянулась и медленно двинулась ко мне. Вот ведь, не договорились. Интересно, бывают собаки-зомби? Собака подошла к катамарану. Села. Я следила за каждым ее движением, с собакой я справлюсь, но почему-то гнать ее не хотелось. Дворняга, не выше сорока сантиметров в холке, лохматая, цвет не определить сейчас, как и длину шерсти. Острые уши вздрагивают. Досталось ей. Псина вытянула лапы, легла и тихонько заскулила.
– Слушай, – голос дрогнул. – Я хреновый компаньон, еды у меня нет, оружия тоже. Я вообще все проспала и телефон разряжен. И я не люблю собак, понимаешь?
Собака внимательно слушала и меня понесло:
– Я жду здесь… Ну, ты его не знаешь. Это и не важно. Я просто знаю, что он придет. Не спрашивай, когда. Его вечно носит где-то. И телефон не отвечает. Так сто раз было. Жду, психую, ругаюсь. Страсти себе сочиняю. Ну, ты понимаешь, о чем я. Фигуристые нимфы мерещатся. Они и есть, только это ничего не меняет.
И самое смешное, оказывается, он мне игрушку искал. Ну, как тебе объяснить то… Было у тебя что-то, чего хочется сильно-сильно? Так хочется, что мечтать даже об этом страшно. И вот оно еще варится у тебя где-то в животе, выстраивается, кристаллизуется, а он уже сорвался и ищет. Добывает. Реализовывает. Охотник, мать его.
Хуже другое, моя сегодняшняя соперница костлявая и с косой. Настойчивая стерва. Но он всегда возвращается. Я жду. Он вернется.
Собака махнула хвостом в знак согласия. Я отметила про себя, что рехнулась окончательно. Села, поерзала, устраиваясь поудобнее. Достала блокнот и ручку:
– Идем уже, глупая псина. Вместе подождем. И набросаем пока наш охотничий устав.
Собака вскочила. Прыгнула на катамаран, подошла и ткнулась горячим носом мне в колени. От запаха псины, живой псины защипало глаза. Я провела рукой по жесткой (не буду думать от чего) шерсти. И записала: "Будь осторожен. Слушай, смотри, оставайся незаметным. Не убивай просто так. Не поворачивайся спиной к опасности. Будь милосердным. Будь ловким, хитрым, решительным. Составь план. Осуществи его. Выживи." Псина грела своим телом и я улыбнулась. Впервые за день по настоящему, легко и радостно:
– Он вернется. Вернётся и захочет посмотреть, что я написала. Дополнит и поправит. Так что сиди смирно, а я поработаю.
"Никто не знает как это случилось.Не помнит уж, как ветром занесло его к ней в сердце. Как сердце то открылось. Впустило и навеки приняло.Он рос с ее любовью. Пил соки жизни он, хотя не зналчто стоило ей дать ему приют. Она рычала, рвала и кусала захлебывалась кровью и теплом. И жизней сотню разом обрывала, его согреть чтоб, накормить. Потом окреп он, с силами собрался и свет увидеть возжелал.Она сглотнула слезы. Ни стона, ни упрека, лишь любовь. Грудную клетку молча проломала и выпустила. Чудо. Лишь любовь могла свершить такое.И вырос подберезовик в груди у зомби.
Вот тебе легенда. Что делать с ней реши сама. Я буду помнить лишь, что и у мертвых бывают чувства. И любовь жива, а с нею жизнь приходит в тело.
За любимым делом забываешь обо всем.
Много раз слышала это выражение и только сейчас поняла. Мир рушиться, мертвые разгуливают по улицам, живых не видать. Еды, воды, оружия, связи у меня нет. Сижу с какой-то малознакомой псиной на пляже, пишу дурацкие стишки о любви и мурлыкаю песенку.
Еще бы подушечку под попу. Затекла. За размышлениями, кто тот мудак, что сконструировал седушки в водном велосипеде такими неудобным, я не заметила Это. А Это похоже не только заметило меня, но уже и слюнявчик нацепило. Хорошо, моя мохнатая подруга была начеку. Собака подобралась и глухо рыкнула. Глянула на меня. Определила мой КПД и обреченно отвернулась, уставилась на приближающееся существо.
А что я? Я ее предупреждала.
Я положила блокнот в рюкзак, рюкзак закинула за спину, сжала ручку покрепче. Подумала. Переложила в левую руку, да писать то правой меня научили, но все-таки я левша. В левой ручка устроилась как влитая. Судя по остаткам одежды, существо было женщиной при жизни, по прическе… Ну не знаю, может у нее тиф? Она шла, заваливаясь на правую сторону, но довольно быстро. Если бы тетя Люба в магазине так же шустро двигалась, курила бы я уже на небесах. Или там не курят?
Собака вскочила, шерсть ее стояла дыбом.
– Ну, ну, успокойся, – прошептала я ей в ухо. – В воду она не пойдет, мы сейчас чуть дальше отплывем и помашем тете.
Я поерзала и нажала на педали, катамаран дернулся, лязгнул цепью. И остался на месте. Я крутила изо всех сил, плавсредство сопротивлялось. Блин, еще чета с рулем нужно делать? Я уже слышала запах. Отвратительный запах разложения. Кошка однажды припрятала кусок курицы и забыла о нем, или побрезговала доедать. Вот так же воняло.
– Ладно, не волнуйся, – провела я рукой по загривку псины. – Мы не быстро, но плывем. Не полезет она сюда. Вода же. Не любят зомби воду.
Я уговаривала скорее себя, чем собаку. Та не