Отец выполнил просьбу матери, Аришу отправили с детским садиком на дачу. Там она беззаботно бегала, ловила зачем-то лягушек и пела вместе со всеми песни. Однажды, поймав божью коровку, она оторвала ей крылышки. Что ты наделала, – воскликнула ее подружка Оленька. Мне мама говорила, что если убить божью коровку, можно накликать на себя большую беду.»
В народе, действительно, до наших дней сохранилось поверье, что божья коровка способна понимать человеческую речь, она может полететь прямиком к Богу и передать просьбы и пожелания людей. Это насекомое является слугой Богородицы. Но Аришка услышала эту новость впервые. Ей стало жаль божью коровку. Она смотрела как та неподвижно сидела на ее маленькой ладошке. Не в силах чем-то помочь насекомому, она бережно положила его на большой лист лопуха и побежала к детям. Раскатистый гром возвестил о скором начале дождя. Небо потемнело, струйки воды пронизывали ее уже до нитки, волосы стали совсем мокрыми, а капельки дождя слезинками катились по ее лицу.
Но утро следующего дня уже не было таким мрачным. Солнце, своими заботливыми лучами, прогревало землю. Огромное небо радовало лучезарным сиянием и бесконечностью. В этот день дети покидали дачу и возвращались домой. Ариша жила на скалистом побережье Кольского залива – за Северным Полярным кругом в крупном городе Мурманске. Когда поезд приближался к конечному пункту, Аришка выглянула в окно и увидела отца. Он стоял посередине перрона одинокий похудевший, одетый во все черное. Поезд остановился. Аришка первая выбежала из вагона и крикнула: «Папа, Папочка! А где мама?» Она пытливо смотрела в его глаза, ожидая ответ. Мама лежит в больнице, – сказал он, отводя взгляд.
Они пришли домой, в комнате горел яркий свет.
Было необычно торжественно и тихо. Повсюду стояли вазочки, а в вазочках любимые Аришкины конфеты, но девочка к ним не притронулась. Приехавшая бабушка пыталась быть спокойной, но было видно, что она лишь пытается создать видимость спокойствия. Было заметно, что на душе у нее плохо скрываемая тревога. Бабушка налила внучке ароматного борща. Кушай, Ариночка, – сказала она тихо, а потом пойдем погуляем.» НЕТ, – вдруг уверенно сказал отец. Мы пройдемся сами.
Когда Аришка с отцом вышли на улицу, было уже совсем темно. Вдруг отец неожиданно остановился. Ему было очень тяжело начать разговор. Он не знал как и с чего начать… Превозмогая себя, он быстро произнес слова, которые столько раз повторял про себя, и которые так боялся сказать:" Ариша! Мамы больше нет!«Он поднял дочку на руки. Но она вдруг как-то сразу повзрослев, сказала: «Не надо, папа. Отпусти меня.» Маленькая растерянная девочка стояла посередине улицы, не шевелясь, не проронив ни единой слезинки. Она искала в каждой проходящей женщине свою маму, надеясь на встречу. Сердце маленькой девочки никак не хотело смириться с тем, что она никогда больше не увидит ее. А рядом с ней стоял мужчина, в глазах которого были слезы. Они стояли молча, объединенные общим горем.
Утром следующего дня, проснувшись, Ариша увидела отца, сидевшего за столом. Он писал письма. Их было много, очень много. В доме стояла мертвая тишина. Было необычно чисто, блестел паркет, тикали часы. И вдруг ребенок совершенно твердо осознал, что мама больше никогда не придет. Ни волшебники, ни божьи коровки не смогут ей помочь. Среди звенящей тишины раздались громкие детские рыдания.
Память
У моей подруги Маши была свадьба. Ее будущая свекровь-пожилая седоволосая женщина принимала активное участие в этом знаменательном для нее событии. Ведь ее любимый и единственный сын женится! Сын, которому она посвятила всю свою жизнь! Гордость, смешанная с радостью, переполняла ее сердце. Солнечный день и запахи живых цветов пьянили, наполняя дом весенним ароматом.
Елизавета Петровна, так звали Машину свекровь, сшила к этому дню платье василькового цвета с разноцветными ромашками, сделала красивую стрижку, от чего преобразилась и превратилась в симпатичную женщину. В этот незабываемый день, она первая встретит хлебом с солью невестку и сына, и благословит их на долгую счастливую жизнь! Она счастлива! Ведь ее сын женится!!!
Маша была не против жить в одной квартире со своей будущей свекровью. Ее совесть никогда бы не позволила ей обидеть Елизавету Петровну и оставить ее на склоне лет совсем одну. Ведь прошлая жизнь ее была так тяжела! Она часто рассказывала Маше как семнадцатилетней девушкой ее угнали на принудительные работы в Германию. В то время, совсем еще юная Лиза, не могла уехать в эвакуацию из-за того, что ее мать тяжело заболела. Лиза не хотела и не имела права оставить ее одну. Ее решение было твердым и обдуманным.
Немцы ходили по домам, организовывали облавы, выискивая молодых здоровых людей для рабской работы в Германии. Толпы отчаявшихся людей под дулами автоматов шли к грузовикам, увозящих их далеко от Родины. Когда полицаи подошли к дому, где жила Лиза со своей пожилой матерью, одна из соседок сказала: «Вы пропустили дом, там за углом живет молодая девушка.» Лиза понимала, что ее предали. Она вышла из дома молча, и только плотно сжатые губы и тревожный огонек в глазах выдавал ее душевную боль. Маша видела, как при этих воспоминаниях, лицо Елизаветы Петровны приобретало землянистый оттенок, а глаза смотрели отрешенно куда-то вдаль.
Однажды, рассказывала Маша, Елизавета Петровна попыталась бежать из лагеря. Она знала, что пытавшихся бежать убивали, оставляя в назидание живым труп убитого. Оставление рабочего места тоже каралось смертью. Попытка побега не удалась. Ее поймали и посадили в карцер с ледяной водой. Там, стоя, без еды и воды, она находилась несколько дней. Лагерная одежда была тонкой и совсем не защищала от холода. Вообще, заключенных наказывали даже за сорванное яблоко, за найденную картофелину и просто за медленную работу. Она вопреки всему выжила, и несмотря на издевательства, не оставила попытку побега. Ее поймали во второй раз. Наказание было страшнее первого. Немец заставил ее встать к стенке и навел автомат. Изможденная, она стояла перед ним, а он стрелял в нее и смеялся. Пули пролетали чуть выше ее головы, страх, что в любую минуту жизнь может закончиться, не покидал ее. Лихорадочно мелькали картинки ее коротенькой прошлой жизни. Не знала юная Лиза, что мать каждый день молится за нее и просит: «Спаси меня и мою дочь от руки злых, и избавь от руки притеснителей», «Не дай моим врагам восторжествовать надо мной». А в это время пули свистели над головой ее ребенка. И каждый выстрел мог стать последним.
Как часто и Лиза вспоминала свой уютный домик на берегу Тихого Дона, свою любимую собачку Шарика..Как же ей хотелось вернуться на Родину, обнять свою мать. Мама!, – вспоминала Лиза…
Она сейчас совсем одна в окружении врагов, жива ли она? Кто поможет ей?
Но недаром же говорят, что» материнская молитва со дна моря достанет», а «непобедимость заключена в тебе самом!» Израненное Лизино сердце выдержало и в этот раз. Она выжила.
Прошло много лет. Так хочется заглянуть к ней в душу, узнать, помнит ли она, что с ней происходило? Ведь сегодня она выглядит такой счастливой. Она танцует, как будто она никогда не видела ужасов войны. Но возможно ли забыть те унижения, которые ей пришлось пережить. Глядя на нее, мы с Машей не перестаем думать об этом.
Лизу освободили из фашистского рабства американские войска. Она приехала домой. И однажды, Лиза встретила ту женщину, которая ее предала. Да!!! Это была она: веселая, живая, невредимая! Комок подступил к ее горлу, спазмы сдавили его. Как она могла.. Ведь она же русская, такая же, как моя мать, как я… Лиза почти потеряла контроль над собой, она готова была броситься на эту женщину, но стоявшая рядом подруга, остановила ее: «Лиза! Успокойся! Не надо! У предателей душа-калека. Твоя боль в ее жизни эхом отзовется.» Да, когда тебя предали ты идешь по улице так, словно твои шрамы на спине видны людям даже через верхнюю одежду.» Зажили ли шрамы души у этой пожилой женщины, – задаю я себе вопрос. И не нахожу ответ.
Поезд мерным постукиванием колес убаюкивает пассажиров. Все расстелили на своих полках постельное белье, готовясь ко сну. Едва забрезжил рассвет, Маша посмотрела в окно. Поезд остановился. На станции продавали фрукты, воду, горячую картошку, упакованную в пластиковые пакеты, сладости, пирожки. Маша купила горячую картошку и разбудила Елизавету Петровну:
– Елизавета Петровна! Поешьте пока картошечка горячая
– Спасибо, Машенька!
Они сели за столик поели, выпили горячего чаю с лимоном
– Куда же вы едете?, – вежливо поинтересовался попутчик
– В Москву, – ответила Маша
– Живете там?
– Сестра там живет. Хотим посмотреть праздничный парад.
