Мне стало неловко: я почувствовал, что они совершенно забыли о моем присутствии. Но лорд Линчмер внезапно вспомнил обо мне и о моей работе.
- Я хочу, доктор Гамильтон, чтобы вы целиком были в моем распоряжении. Я хочу, чтобы вы отправились со мной в небольшое путешествие. Вы должны всегда быть рядом и обещать делать все, о чем я вас попрошу, не задавая никаких вопросов, хотя это и может показаться вам странным.
- Пожалуй, это довольно большие требования.
- К сожалению, я не могу объяснить точнее: я и сам не знаю, как пойдут дела. Но можете быть уверены, что вас не попросят совершать что-то безнравственное. Обещаю, что когда все будет кончено, вы будете гордиться тем, что участвовали в таком деле.
- Если все хорошо кончится, - прошептала леди Росситер.
- Совершенно верно, если все это хорошо кончится, - подтвердил лорд Линчмер.
- А ваши условия? - спросил я.
- Двадцать фунтов в день.
Я был изумлен, услышав сумму, и, наверное, это было написано у меня на лице.
- Вероятно, когда вы прочли объявление, вас поразило столь странное сочетание необходимых качеств, - продолжал лорд Линчмер. - И, разумеется, такие разносторонние таланты должны цениться высоко. Не скрою, ваши обязанности могут быть весьма трудными и даже опасными. Кроме того, возможно, через день-два все кончится.
- Дай-то Бог! - вздохнула его сестра.
- Итак, доктор Гамильтон, могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
- Без сомнения, - заверил я. - Вы только должны рассказать, в чем состоят мои обязанности.
- Первое, что вам придется сделать, - это вернуться домой. Приготовьте все, что может вам понадобиться, для небольшого загородного путешествия. Мы отправимся прямо сегодня в 3.40 с Паддингтонского вокзала.
- А куда нам нужно ехать?
- До Пэнгборна, Ждите меня у кассы в 3.30. Билеты будут у меня. Всего доброго, доктор Гамильтон! И, кстати, посоветую вам захватить с собой две вещи, если, конечно, они у вас есть. Первое - коробку для жуков, а второе палку, и чем толще она и тяжелее, тем лучше.
Как вы легко догадаетесь, мне было над чем поразмыслить после того, как я покинул дом на Брук-стрит. Наконец я отправился на встречу с лордом Линчмером на Паддингтонский вокзал. Вся эта фантастическая затея не выходила у меня из головы; мысли теснились, обгоняя друг друга. Я придумал тысячу объяснений, одно другого невероятнее. Однако я чувствовал, что истинная причина может оказаться еще неправдоподобнее. Наконец, я бросил все попытки объяснить происходящее и сосредоточился на том, чтобы в точности выполнить указания лорда Линчмера. Итак, держа в руках саквояж, коробку для коллекции и увесистую трость, я дожидался у кассы Паддингтонского вокзала, когда появился лорд Линчмер. Он был еще ниже ростом, чем я полагал, хрупкий и несколько болезненный. Он заметно нервничал - даже больше, чем утром. На нем было длинное свободное пальто с поясом, и я заметил, что в руке он сжимает тяжелую трость.
- Я купил билеты, - сказал он, шагая по платформе. - А вот и наш поезд. У нас отдельное купе - по дороге мне нужно с вами уточнить кое-что.
Все, что он хотел уточнить, могло уместиться в одной фразе: я обязан помнить, что нахожусь здесь для его охраны и не должен отходить от него ни на минуту. Он повторял это во время всего нашего путешествия с настойчивостью, которая лишний раз убеждала, что нервы у него вконец расстроены.
- Да, - сказал он, наконец заметив мои взгляды, - да, доктор Гамильтон, я действительно нервничаю. Я ведь всегда был не храброго десятка, и робость моя - следствие слабого здоровья. Но душой я человек твердый и могу смотреть в лицо опасности даже тогда, когда и более хладнокровный наверняка спасовал бы. И я сейчас поступаю отнюдь не вынужденно, а из чувства долга, хотя, без сомнения, иду на отчаянный риск. Если дело обернется плохо, я вполне могу претендовать на звание мученика.
Эти бесконечные загадки стали мне надоедать. Я почувствовал, что пора положить им конец.
- Думаю, было бы лучше, сэр, если бы вы мне полностью доверились. Ведь невозможно действовать, если не представляешь своей цели. А ведь я даже не знаю, куда мы направляемся.
- Ну, в этом нет никакой тайны, - ответил он. - Мы едем в Деламер Корт, где живет сэр Томас Росситер - тот самый, чьи труды вы так хорошо знаете. Что касается цели нашей поездки, то не думаю, что сейчас стоит подробно посвящать вас в мои дела. Могу сказать, что мы - я говорю "мы", имея в виду и мою сестру, леди Росситер, которая разделяет мои взгляды, - так вот, мы действуем с одной целью: предотвратить семейный скандал. И вы, надеюсь, поймете, что я не склонен давать какие-нибудь объяснения без крайней нужды. Конечно, если бы я просил вашего совета - тогда другое дело. Но сейчас я нуждаюсь в вашей активной помощи и буду время от времени указывать вам, каким образом вы можете мне помочь.
Больше говорить было не о чем. Да и о чем спорить бедняку, которому вдруг стали платить по двадцать фунтов в день? Но, тем не менее, я почувствовал, что лорд Линчмер поступает по отношению ко мне не совсем порядочно. Он хотел превратить меня в пассивное орудие - вроде дубинки в своей руке. Но, учитывая его повышенную возбудимость, я понимал, что скандал был для него крайне нежелателен, и поэтому он не будет доверять мне, пока не появятся веские причины. Если я хочу раскрыть тайну, то должен положиться на собственные глаза и уши. Тем не менее, я был уверен, что сумею разобраться в этом запутанном деле.
Деламер Корт расположен в пяти милях от Пэнгбурна, и это расстояние мы проехали в открытом экипаже. Лорд Линчмер все время пребывал в глубокой задумчивости и ни разу не раскрыл рта. Мы почти приехали, когда он наконец заговорил и сообщил мне некоторые сведения. То, что я услышал, меня порядком удивило.
- Вы, наверное, не знаете, что я тоже врач?
- Нет, сэр, первый раз слышу.
- Да, в молодости я получил медицинское образование. В те времена от титула лорда меня отделяла целая вечность. Правда, у меня не было случая заняться медицинской практикой, но, тем не менее, считаю, что это полезные знания. Я никогда не жалел о годах, посвященных изучению медицины. - Мы приехали, вот и ворота в Деламер Корт.
Мы приблизились к двум высоким колоннам, увенчанным геральдическими чудовищами, которые располагались по краям входа в извилистую аллею. Поверх кустов благородного лавра и рододендронов я увидел длинное здание с островерхой крышей, увитое плющом. Его архитектура гармонично сочеталась с теплым, сочным цветом старого кирпича. Я с восхищением рассматривал этот прелестный дом, когда мой спутник нервно дернул меня за рукав.
- Вот и сэр Томас, - прошептал он. - Пожалуйста, поговорите с ним о жуках - выложите ему все, что знаете.
Из отверстия в живой изгороди из лавра появилась высокая тощая фигура, необычайно угловатая и костлявая. Человек держал в руке мотыгу, он был в рабочих рукавицах. Тень от широкополой шляпы скрывала лицо, но меня поразили его суровое выражение, неправильные черты и плохо ухоженная борода. Экипаж остановился, и лорд Линчмер спрыгнул на землю.
- Дорогой Томас, как поживаете? - сердечно спросил он.
Но эта сердечность отнюдь не вызвала ответного отклика. Владелец поместья пристально посмотрел на меня поверх плеча своего шурина, и я услышал обрывки фраз: "Мое желание хорошо вам известно... Ненавижу посторонних;.. Нет оправдания... Совершенно непростительно..." Последовало неясное бормотание, объяснения, и, наконец, эта пара подошла к экипажу.
- Доктор Гамильтон, позвольте представить вас сэру Томасу Росситеру, сказал лорд Линчмер. - Вы убедитесь, что у вас много общего.
Я поклонился. Сэр Томас стоял в напряженной позе, с яростью глядя на меня из-под широких полей своей шляпы.
- Лорд Линчмер говорит, будто бы вы разбираетесь в жуках, - сказал он. - И что же вы о них знаете?
- Знаю то, что прочитал в вашей работе о жесткокрылых насекомых, сэр Томас, - ответил я.
- Назовите названия наиболее известных видов английских скарабеев, потребовал он.
Я не ожидал экзамена, но, к счастью, был готов. Похоже, мои ответы удовлетворили лорда Росситера, потому что его суровое лицо немного прояснилось.
- Ну, что ж, вы прочли мою книгу с немалой пользой, сэр, - сказал он. Нечасто я встречаю людей, которые проявляют интерес к подобным делам. Ведь находят время для таких никчемных занятий, как спорт или светские развлечения, а вот на жуков и внимания не обращают. Смею вас уверить, что большинство идиотов, живущих в этой части Англии, даже не знают, что я написал эту книгу - я, первый человек в мире, открывший истинную функцию надкрыльев у насекомых! Рад видеть вас, сэр, и, без сомнений, смогу показать вам некоторые экземпляры, которые вас заинтересуют.
Он взобрался в экипаж и поехал с нами к дому, рассказывая мне по пути о последних исследованиях, которые он делал, препарируя божью коровку.
Я уже упомянул, что сэр Томас Росситер носил большую шляпу, нависавшую до бровей. Войдя в дом, он снял ее, и я сразу заметил одну особенность. Его лоб, от природы высокий и казавшийся еще больше от залысин, находился в непрестанном движении. Какая-то нервная слабость держала мускулы в постоянном спазме, и это иногда вызывало странное подергивание, которое я раньше никогда не встречал. Это стало особенно заметно, когда мы вошли в кабинет. Он повернулся к нам, и я увидел неподвижный взгляд его серых глаз, смотревших из-под дергающихся бровей.
