Мигель. Испанец. Тут можно было бы прекратить всякое описание этого человека. Это красивый молодой человек с манерами аристократа, дивно играющий на гитаре и обладающий прекрасным голосом. Я всегда говорил ему, что если бы не существовало такой страны и национальности, как испания и испанец – я бы дал ему кличку Испанец. В своей внешности он собрал все, что должен был собрать в себе житель Перенейского полуострова. Он был очень добр ко все, а особенно к тем кто этого вообще не заслуживал.
Аллесандро. Человек-футбол. Он тащил нас на все футбольные матчи, что шли в Нью-Йорке. «Если бы лет 150 назад футбол в Америке не вытеснил бы порнографию называемую тогда «Американским футболом», его родня никогда бы не переселилась в США, либо он был бы террористом. Он заставил меня выучить итальянский и утверждал, что «это лучший способ знакомиться с девушками». Это сильно обижало Мигеля. Он начинал, что-то ворчать на испанском.
Теперь они мертвы. Но жив я. И часто пробудившись ото сна, в котором они были еще живы, я долго не мог прийти в себя. Ты так сожалеешь, о том, что сон закончился, когда видишь в нем тех, кого уже потерял. И молишь только об одном: увидеть бы этот сон снова. Но он никогда не повторяется. За то по 10 раз за жизнь можно увидеть сон, в котором ты убегаешь от какого-то странного чудовища, но в конце сна оно непременно настигает тебя. Но получив несколько укусов или ударов от него ты понимаешь, что не испытываешь никакой боли и даже страха и тогда сон заканчивается.
Потом я потерял родителей. Я стал богатым сиротой. Человеком имеющим большие деньги, но не имеющим хоть одного создания в мире, на которое их можно было потратить.
Я знал о существовании технологии «захвата сна», но все еще не верил в то, что она будет работоспособной, но прочитав огромное множество отзывов критиков и обзоров от авторитетных изданий-мой пессимизм сменился умеренным оптимизмом. Затем я увидел первый чужой сон. Это был закрытый показ, для инвесторов. То что я увидел-поразило меня. Это был тот самый сон, в котором ты убегаешь от чудовища. Это просто выбило меня. Это был вид от первого лица. Хозяин сна убегал по парку густо населенному людьми от создания, которое хоть издавало какие-то угрожающие звуки, но отказывалось хоть как-то появляться в кадре. Люди вокруг не обращали никакого внимания ни на чудовище, ни на человека бежащего сломя голову через весь парк и кричавшего о помощи. Бег его все замедлялся и замедлялся, скорость чудища оставалась неизменной. И вот оно нагоняет его и… и я выбегаю из зала словно ошарашенный и вкладываю все деньги, что у меня есть в это.
Я сразу подсел на это. Это не описать словами. Только испытать. Я видел маму во сне, себя младенцем. Вся в лучах солнца, в белом в большом доме, с развивающимися белыми занавесками она брала меня на руки и говорила как любит меня. Целовала нежно. Рассказывала мне о том, кем я буду, когда вырасту. Проснувшись утром и проплакав минут 10 от чувства скуки по ней я бежал в трусах в гостиную и смотрел этот сон. Не смотрел, а пересматривал. По 20−30 раз. И всякий раз плакал.
Часто видел отца. Сон был единственным местом, где я мог поговорить с человеком, который давно умер. Бывали сны в которых я мог просто видеть отца, но не вспоминать о том, что его со мной уже нет, а бывали такие, где первое о чем я спрашивал отца, это «знает ли о он о том, что его уже нет в живых?». Эти сны я любил куда больше. В них я спрашивал его о том, чего он хотел бы от меня и что я должен делать, чтобы даже после смерти не потерять его благословения и одобрения жизненной позиции.
Видел друзей. Тот день на яхте. Я собрал коллекцию из 40 снов о том дне. И каждый раз это был другой сон, но все такой же добрый и яркий. Я спрашивал их как им «там». Спрашивал «вместе ли они», «не обижены ли они на меня за то, что остался жив?».
Я не думал ни о каких заработках. Ни о чем не думал. Это был мой наркотик. Вскоре Адамо Интерпразерс стала самой большой корпорацией по захвату сна в мире. Мне это не нравилось. Я не давал никаких интервью, мое лицо не печаталось ни в одном из периодических интернет издании, но это только подзадоривало некоторых и легенды обо мне становились все интереснее и интереснее.
Перечислять все образы придуманные сплетниками нет смысла. Скажу лишь, что по одному из них меня вообще не существовало.
Сейчас я сажусь в свое авто, пристегиваю ремень безопасности, включаю плеер и давлю на газ по самому оживленному шоссе в Нью-Йорке. 230 км в час машина набирает за 4 секунды. В машине играет старая песня:
На дне океана, умерший и отверженный,Где невинность горит в огнеЗа миллион миль от дома, я иду впередЯ замерз до костей, я
Солдат одиночка, я не знаю путиЯ взбираюсь на вершины позораЯ жду зова, рука на грудиЯ готов к битве и к судьбе
Звук скрещенного оружия застрял в моей головеБарабанный бой определяетРитм падений, число смертейПодъем горнов, впереди
С начала веков до конца днейМне придется бежать прочьЯ хочу почувствовать боль и горечьКрови на губах, снова
Этот смертельный снежный взрыв жжет мои рукиЯ замерз до костей, яВ миллионе миль от дома, я ухожуЯ не могу вспомнить твои глаза, твое лицо
Woodkid – Iron
А машина все разгоняется и разгоняется. После 500 км в час дорога перед глазами размывается. А я все копаюсь в своей голове. Разные мысли посещают ее. Все в ней перемешалось. И стоило песни прекратиться как я поймал себя на мысли, что за 4 минуты проехал почти 30 километров. Почти доехал до особняка. А в голове в этот момент:
«Нужно было просто вовремя остановиться. Когда стало понятно, что на смену технологии «записи сна» придут более развитые я должен был переключить все свое внимание именно на них. Но я как упоротый наркоман продолжал планомерно воплощать в реальность свои мечты. Я был уверен, что следующим шагом в этой области должен был стать «слепок сна». Технология позволявшая запечатлить образы увиденные во сне и воссоздать их в реальном мире посредством множества различных, доступных к тому времени технологий: голограмма, криссталический пар, нано-проекция, да все что угодно! Я хотел научиться управлять тем, что сумел получить. Мне не хотелось ждать момента, когда тебя потянет ко сну, я хотел видеть близких и родных мне людей когда и где я захочу: в машине, сидящими рядом и разговаривающими со мной обо всем на свете, что произошло после нашего расставания с ними, в кабинет, помогающими мне в моей работе, в бассейне, наспор переплывающими со мной всю дистанцию. Плевать я хотел на индустрию развлечений! Сто лет мне не сдались эти ротозеи с попкорном в руках. Каждый день, работая, не покладая рук, не досыпая, вкладывая миллиарды своих денег я думал лишь о себе. Я старался лишь ради того, что бы удовлетворить собственные потребности заложенные в меня Господом.
Но стоило ли оно этого? Стоило ли вкладывать все свое состояние в дело, заведомо обреченное на провал? Что я имею сейчас? Кучу видеоматериала, на которых родные мне люди запечатлены в ситуациях в которых они никогда не были в действительность? Что это если не обман самого себя? Кого еще кроме себя я обманываю? Может и правда, что все это подходит лишь для того, чтобы забивать рты попкорном под это? Ведь ни отец, ни мать, никогда не были в тех ситуациях, что приготовил им мой мозг.
Но что взамен? Что получу я отказавшись от этой, как оказалось, тупиковой идеи?
Слава? Она мне не нужна. Я добился почти всего в жизни. Мои фото, разрешений на публикацию которых я никогда не давал, каждый Божий день где только не публиковались. Стоило мне только пальцем щелкнуть, как лучшие фотографы мира препали бы к ногам, как лучшие ведущие мира, брали бы интервью в своих шикарных студиях.
Деньги? Фу. Они меня никогда не интересовали. И все тут.
Здоровье? Были деньги-было здоровье. Вопреки устоявшемуся веками мнению-его можно было купить. Другое дело, что нельзя было купить жизнь. Но ведь болезнь и смерть это две разные штуки. Необязательно болеть, что бы умереть.
Что же еще? Может… Может семья? Может быть тогда бы я устроил свою личную жизнь? Быть может у меня была бы любящая меня жена и дети? Куча детей! Которым бы я рассказывал о своей семье, которые любили меня после моей смерти так же, как любил свою, жертвую ради неесебя (нужное подчеркнуть) все свои силы и возможности. Точно! Семья! Единственная сложность с которой бы я столкнулся-это поиски достойной женщины. Богачу вроде меня сложно найти женщину, основной целью которой было бы мое состояние. Но. Но ведь сейчас нет никакого состояния. Боже! Я ведь беден! То есть-это шанс! Встреть я сейчас женщину готовую разделить со мной жизнь, это будет женщина, которой не достанется вообще ничего, при любом раскладе.
