— О чём вы?
— О том, что прежде я знал лишь юного барона де Сегюра, а ныне вы блистательный граф де Лорм...
— Если б не вы, друг мой, то не было бы никакого графа де Лорма! — рассмеялся Марк. — Идёмте же! Дождь льёт всё сильнее, а у меня с утра во рту не было ни крошки. За ужином и поговорим. Мне не терпится узнать, как вы жили все эти годы и почему так и не явились ко мне, как обещали.
Они вернулись в гостиную, где уже был накрыт стол.
— Я часто вспоминал о вас, ваше сиятельство, — признался де Менар, — и с удовольствием следил за вашими успехами. Но я узнал, что вы — рыцарь свиты короля и его близкий друг, как же я мог докучать вам? Вы бы решили, что мне от вас что-то нужно! А потом, после смерти короля Армана вы исчезли и объявились лишь перед военным походом короля Ричарда. Ваш статус стал ещё выше, и хоть я со своим небольшим отрядом в составе дружины графа де Бове снова следовал с королевской армией, я мог лишь издалека смотреть на вас, да любоваться вашей статью, когда вы со своими рыцарями смерчем проносились мимо на чёрных конях. Вы стяжали славу в этих бесславных походах, а я... Впрочем, и для меня всё закончилось неплохо. Я не богат, но мне удалось найти хорошую жену. Она вторая дочь барона де Мерикура. Он дал за ней небольшое приданое, которого нам хватило на вполне приличный домик в городке Конталь в Оверни. Меня избрали в магистрат, а потом назначили прево города. Жалование вполне приличное, тем более что провинциальная жизнь довольно спокойна и моя служба не доставляет мне особых хлопот. У нас уже двое детей: мальчик и девочка. Вот, в общем-то, и всё! — он рассмеялся.
— Я очень рад, что ваша жизнь сложилась так удачно, — улыбнулся Марк. — Вам всё же следовало справиться с вашей застенчивостью и приехать ко мне раньше. Ведь теперь мои владения совсем недалеко от Оверни.
— Я знаю об этом, — кивнул де Менар, и Марк прищурился.
— Скажите мне, друг мой, что же всё-таки заставило вас объявиться? Я счастлив видеть вас вновь, но полагаю, что у вас ко мне какое-то дело. Я могу вам чем-то помочь?
— По правде говоря, — нерешительно произнёс де Менар, — я действительно пришёл к вам с просьбой. Я не обижусь, если вы откажете мне, но кроме вас, боюсь, никто не сможет мне помочь. Только вы располагаете достаточной властью и к тому же, как я слышал, вполне успешно распутываете всякие зловещие загадки.
— Что-то случилось? — насторожился Марк.
— Да, дело в том, что буквально два дня назад, в ночь на Адрианов день умерла моя тётушка баронесса де Морель. На её карету здесь в Сен-Марко напали грабители, её убили, а служанка была ранена и едва смогла сбежать. Мы обратились в полицию магистрата, которая занимается такими делами, и они по приметам, которые сообщила служанка, быстро разыскали тех разбойников. Полиция намерена отправить их под суд за ограбление и убийство, после чего дело будет закрыто. Но я подозреваю, что в этом случае истинный виновник смерти тётушки уйдёт от наказания. Мне это кажется несправедливым! Баронесса де Морель была очень доброй и богобоязненной женщиной. У неё не было своих детей, и всю свою материнскую любовь она направила на своих племянников. Она всю жизнь опекала нас и помогала во всём. Стоило кому-то заболеть, как она приезжала, чтоб дни и ночи ухаживать за больным. Если кто-то попадал в сложную жизненную ситуацию, она всегда помогала, причём не только утешением и мудрым советом, но и деньгами. Для нас с братом, рано потерявших родителей, она стала защитницей и помощницей во всём. И моё сердце разрывается при мысли, что тот, кто убил эту замечательную женщину, уйдёт от расплаты!
— Но скажите, кавалер...
— Зовите меня просто Жозеф! — перебил его де Менар.
— Хорошо, но только если вы окажете мне такую же услугу, — кивнул Марк. — Так скажите мне, Жозеф, с чего вы взяли, что за этим ограблением кто-то стоит?
— В этом деле много странностей, — вздохнул тот. — И полиции об этом известно, но они не хотят им заниматься, потому что появились эти уличные воришки, на которых можно всё свалить! Я говорил с сыщиком, занимавшимся этим делом, это он поделился со мной своими сомнениями, но с сожалением сказал, что господин Буланже, глава полиции магистрата велел ему передать дело в суд и забыть о нём. Я не хочу сказать, что господин Буланже как-то замешан...
— Нет, он просто судит обо всём довольно поверхностно, — проворчал Марк. — Я знаю об этом, потому что сталкивался с ним не раз. Так что сказал вам сыщик?
— Он допросил тех разбойников, и они клянутся, что их нанял для этого ограбления какой-то человек в маске. Он пожелал участвовать в налёте, сказав, что хочет отобрать у некой дамы какую-то важную для него вещь. Об убийстве речи вовсе не было, потому что они грабят прохожих, но никогда не убивают, считая, что за это можно попасть на каторгу, а то и на виселицу. Так вот, во время ограбления этот неизвестный неожиданно достал кинжал и убил тётушку, а после пытался убить и служанку, но она — женщина сильная и решительная, сумела вырваться и убежать. Так же сыщик сказал мне, что, судя по ране, удар в сердце был нанесён каким-то необычным кинжалом, который не встретишь у уличных бандитов. Потом из поместья моего кузена графа де Монтезье пришло письмо с сообщением, что примерно в то же время сгорел флигель, в котором жила тётушка. Если это и совпадение, то, согласитесь, весьма странное. И, наконец, на следующий день после происшедшего ко мне явилась Марион, та самая служанка тётушки и передала записку. Она сказала, что хозяйка велела вручить её мне в случае своей смерти.
— Это записка при вас? — спросил Марк и де Менар тут же полез в карман.
Он достал оттуда сложенный вчетверо маленький листок. Марк развернул его и прочёл единственную строчку, написанную изящным женским почерком: «Вор, позабывший братскую любовь».
— Что это значит? — спросил Марк.
— Понятия не имею! — воскликнул де Менар. — Я сам не понимаю. Едва прочитав это, я оторопел. Кого она называет вором? Это обвинение? Но кого она обвиняет? Почему не написать прямо? Почему она хотела, чтоб я получил это странное послание после её смерти? И кто убил её? Может, тот самый вор? И самое страшное, что после визита ко мне Марион бесследно исчезла. Она была предана моей тёте, служила ей много лет и не могла уехать, никому ничего не сказав. Да ей и ехать было некуда! Я боюсь, что таинственный убийца всё-таки добрался до неё! Ваше сиятельство! Простите, Марк! Я умоляю вас помочь мне раскрыть эту зловещую тайну. Душа моей несчастной тётушки взывает о справедливости, и я не смогу спокойно спать, пока не разберусь с этим делом! Полиция не желает и слышать о моих подозрениях! Я бы никогда не решился побеспокоить вас, если б мог что-то предпринять сам!
Марк задумчиво взглянул в полные мольбы глаза де Менара. На лице рыцаря застыло такое страдальческое выражение, что сжималось сердце. У Марка не было оснований сомневаться в его искренности. В сущности, де Менар был простодушным провинциальным рыцарем, искренним и благородным, и при этом скромным. Он мог бы сейчас напомнить Марку, как тот в порыве благодарности за спасённые жизни свою и своих товарищей воскликнул много лет назад: «Теперь я в долгу перед вами, господин де Менар!» Мог бы, но не желал этого делать. Он просил о помощи, и Марк понимал, что, наконец, пришло время вернуть ему тот давний долг.
— Хорошо, — кивнул он, — я постараюсь расследовать убийство вашей тётушки, но мне понадобится ваша помощь. Я не могу взяться за это дело официально. Его расследует полиция магистрата. К сожалению, между тайной полицией короля и господином Буланже сложились довольно натянутые отношения, потому я вряд ли получу от него содействие. К тому же я не могу действовать и как служащий тайной полиции, поскольку её глава граф Раймунд не поручал мне это расследование. Таким образом, вам придётся помочь мне при необходимости опросить родственников и друзей вашей покойной тётушки...
— Я всё сделаю! — заверил его де Менар. — Сейчас все мы: её племянники и племянница здесь в Сен-Марко. Мы собрались, чтоб провести поминальные обряды по прежнему графу де Монтезье, нашему дяде, который так же был добр к нам. Я всех предупрежу и попрошу о полном содействии. Да они и сами не откажутся поговорить с вами. Мы все любили тётушку!
