Все разбежались кто куда. Майк – пожарный в Нью-Йорке, Джордан и Эк в Финиксе, а где Виктор, не в курсе даже его старики. Слава богу, хотя бы Джоэл еще здесь!.. Джоэл Маккейн, лучший друг из младшей и средней школы; в старших классах они уже разошлись по разным компаниям, но Хант хорошо его помнил – и торопливо набрал номер, радуясь, что в городе, ставшем ему чужим, осталось хоть что-то родное.
Вот так сюрприз – Джоэл сделался преподавателем! Читает курс общественных наук в колледже «Маунтин-Вэлли». Сюрприз потому, что в школе Джоэл был, мягко сказать, не лучшим учеником (а если честно – ненавидел школу и из двоек не вылезал), и Хант никак не ожидал, что он выберет своей стезей преподавание. В школьные годы Джоэл мечтал стать дальнобойщиком. Чего лучше – колесишь себе по стране, врубив тяжелый рок на полную громкость, а тебе за это еще и платят! Конечно, много воды утекло, но от прежнего, хорошо памятного ему Джоэла Хант никак не ожидал интереса к высшему образованию.
В ответ на его удивление Джоэл только рассмеялся:
– Просто привык к школьному расписанию. Не представляю, как можно работать летом. И потом, попашешь месяца два в поле с моим стариком – после этого и колледж раем покажется! А ты, Хант, чем занимаешься? Заехал к нам погостить или вернулся совсем?
В ответ Хант выложил ему всю свою скорбную повесть – развод, сокращение в «Боинге» и прочее. А закончил тем, как однажды, сидя дома без дела и пялясь в окно, вдруг подумал: «А не вернуться ли мне в Тусон?» Взял да и вернулся.
– И где поселишься? Уже нашел где жить?
– Ну, – слегка замялся Хант, – на самом деле поэтому я и звоню. Сегодня нашел себе дом. Теперь поеду в Калифорнию, соберу книги, шмотки, пластинки, немного мебели – все, что осталось после развода… В общем, вещей не так уж много, нанимать грузчиков смысла нет, но…
– Но один ты не справишься.
– М-м… ну да. Там немного, правда. Кровать – точнее, диван. Большой телевизор. Обеденный стол. Остальное-то я сам распакую. Работы на полчаса, не больше…
– Не парься, я с тобой. Как раз хотел спросить, не надо ли тебе помочь.
– Спасибо, Джоэл.
– Кстати, какие у тебя планы на вечер?
– Никаких.
– Тогда, может, зайдешь? Жена с дочкой сегодня идут в детский клуб, посидим спокойно, вспомним старые времена.
– А у тебя дочка?
– Да, Лилли. Восемь лет.
– Господи, ведь нам самим совсем недавно было восемь! – пробормотал Хант.
Кажется, и прошло-то всего ничего. Куда сгинуло то время – время бесшабашных игр, жадного интереса к жизни, когда все вокруг было удивительно и ново, а будущее виделось бескрайним и необъятным, как небо над головой?
– Да уж. Летит времечко, верно?
– Верно, – ответил Хант. – Летит.
Джоэл продиктовал ему адрес, объяснил, как ехать, – и они до вечера распрощались.
Хант пообещал приехать в семь. Надо было как-то убить время; и он решил прошвырнуться по городу, навестить знакомые места.
Зудело желание позвонить Эйлин и рассказать, что он переезжает. Бог знает зачем. Они не общались уже года полтора; и последние ее слова, к нему обращенные – до того, как за похороны их погибшего брака деловито взялись адвокаты, – были: «Ублюдок, чтоб ты сдох!» И все же странно, что он больше не обязан отчитываться, чем занят да куда идет, что свободен жить где угодно, делать что пожелает… Как вообще принято у разведенных? Может, все-таки ей позвонить, сообщить, где он – просто из вежливости, на всякий случай?
Впрочем, какой тут может быть «случай»? Имущество поделено, на алименты Эйлин не претендует; все их обязательства друг перед другом закрыты.
Он просто еще не привык к одиночеству.
Остаток дня Хант ходил по книжным и музыкальным магазинам. Многие его любимые местечки исчезли без следа, однако пара «Букменов» еще стояла на своих местах – и он купил альбом Чика Кориа[1] и книжку «Горы-убийцы», про Рудник Голландца[2], которую обожал лет в двенадцать, а потом она куда-то пропала. В Калифорнии Хант оставил пять или шесть коробок с книгами и пластинками в гараже, не считая того, что хранилось в квартире, – и сейчас сообразил, что в новый дом надо бы раздобыть книжных полок. Заглянул в «Гудвилл», в Армию спасения, в комиссионку «Сент-Винсент-де-Пол» – не повезло. Вернувшись в мотель, Хант поплавал в бассейне, перекусил пиццей, посмотрел новости – и двинулся в путь.
Джоэл жил в новом квартале, всего в нескольких милях от дома Ханта. Коттеджи с микроскопическими двориками выглядели симпатично, но очень уж однообразно. Одинакового цвета стены, двери и оконные рамы, одинаковые почтовые ящики на дверях, одинаково подстриженные деревья и кусты… похоже, всем здесь заправляет какое-то товарищество домовладельцев. Смотрится куда солиднее нынешнего дома самого Ханта, наверняка и стоит дороже, однако Хант не поселился бы в таком месте ни за какие блага мира.
Безликие домики и белая «Тойота Королла» у крыльца поначалу его напугали. Зато сам Джоэл не изменился: все тот же бесшабашный парень, острый на язык бунтарь и ниспровергатель авторитетов – только взрослый. Да и прилизанный домик оказался лишь маскировкой, камуфляжем, скрывающим суть.
Внутри царил веселый бардак. Вместо книжного шкафа гостиную украшал ветхий домашний бар – «я его нашел в Старом Тусоне[3] и спас от забвения», гордо объяснил Джоэл, – и рядом пустой террариум в огромном стеклянном шаре. Напротив – торшер а-ля кактус сагуаро. В кабинете у Джоэла диван, обтянутый сыромятной кожей, соседствовал с авангардным столом из черного камня и стекла, а стену украшала неоновая вывеска, должно быть, «спасенная» из какой-нибудь брошенной забегаловки – «БУРГЕРЫ, КОКТЕЙЛИ, КАРТОФЕЛЬ ФРИ».
– Круто! – восхищенно проговорил Хант.
– Что, впечатляет?
– Помнишь, как мы обустраивали наш тайный клуб? Роланд принес с шоссе «кирпич», мы с тобой притащили с помойки старое зеркало, а брат Майка пожертвовал нам постер «Мотли крю»[4]… Вот чего-то подобного, – он обвел рукой вокруг себя, – мы и хотели добиться!
– Да, верно. Нам тогдашним здесь понравилось бы! Как видишь, вкусы у меня с тех пор не изменились! – рассмеялся Джоэл.
– Да ты и сам не изменился. Ты не сломался и не продался, Джоэл, – и, знаешь, это здорово. «Проходят дни, проходят годы – а ты по-прежнему…
– …мужик»! – хором закончили оба.
Джоэл хлопнул Ханта по плечу.
– Как я рад, что ты вернулся! – сказал он. – Оказывается, мне чертовски тебя не хватало!
– И мне тебя.
Они вернулись в гостиную.
– Скажи, – спросил Хант, – ты с кем-нибудь из наших общаешься?
Джоэл покачал головой.
– Джордан шлет открытки на Рождество, я пишу ему в ответ, вот и всё. Сам не знаю почему, – смущенно пожал плечами он. – Не задумывался. Просто как-то так вышло, что со всеми потерял связь… А что, ты хочешь снова собрать нашу компанию?
– Да нет, вряд ли. Я всех обзвонил – никого уже нет. Разъехались кто куда. Где Виктор – даже его старики не знают.
– Виктор? – нахмурился Джоэл.
– Ах да. С Виктором я дружил в старших классах и в колледже.
Джоэл включил музыку, принес пиво, и они посидели в свое удовольствие, вспоминая старые времена.
Наконец Хант взглянул на часы. Четверть девятого!
– Что, уже уходишь? – спросил Джоэл.
– Ну…
– Да ладно, посиди еще!
– Мотель на другом конце города, а завтра рано вставать. До Сил-Бич путь неблизкий.
– Я и не знал, что ты едешь за вещами уже завтра.
Хант подумал секунду – и махнул рукой.
– Ладно, какого черта, в самом деле? Вещи подождут!
– Вот и славно. Скоро придут Стейси и Лилли, я хочу тебя с ними познакомить.
Хант бросил взгляд на семейные фотографии, стоящие на крышке проигрывателя.
– Это они?
– Ну да.
Хант подошел посмотреть. На первом снимке Джоэл стоял у входа в Диснейленд рука об руку с красивой девушкой. На втором – та же девушка у Большого Каньона с улыбающейся женщиной постарше, должно быть, матерью. На третьем все трое в зоопарке, у клетки с жирафом. Девушка показалась Ханту знакомой; секунду или две он пытался сообразить, где ее видел, а затем изумленно обернулся к Джоэлу.
– Так ты женился на Стейси Уильямс?!
– Ага! – расплылся в улыбке друг.
– Ух ты!
– Сам себе каждый день так говорю.
Стейси Уильямс. Красавица и умница, самая по-пулярная девушка в старших классах, капитан команды чирлидеров и одновременно – как ни трудно в это поверить – редактор школьной газеты. Богиня, недосягаемая звезда. И Джоэл на ней женился?!
– Но… как? – задал единственный логичный вопрос Хант.
– Мы с ней оба поступили в Аризонский университет. Познакомились на семинаре по социологии. Точнее, она со мной познакомилась – я-то ее прекрасно знал, потому и сел рядом. Бросил как бы невзначай, что, мол, тоже ходил в школу Джона Адамса. Ты бы видел, как она обрадовалась! Бедняжка была там совсем одна и до смерти была рада встретить знакомое лицо… ну, пусть не совсем знакомое – но парня из тех же мест. С тех пор мы с ней на семинарах сидели рядом, болтали, пару раз попили кофе после занятий. Я не ожидал, что из этого что-то получится. Думал, у меня нет шансов, потому что… ну, это же Стейси Уильямс! А потом, в последний день семестра, она вдруг дарит мне рождественскую открытку. Внутри написано: мол, она мне очень благодарна, я помог ей пережить трудный семестр, – и номер телефона. Я и тогда не сообразил, что к чему. Однако позвонил, пригласил вместе поужинать – сам не знаю зачем, может быть, просто хотел отблагодарить. Вовсе не думал, что из этого выйдет свидание. А дальше пошло-поехало. Ну и… – Он снова широко улыбнулся. – И сразу после выпуска мы поженились!
