подножия горы.
Теперь я понимаю, почему это было любимое место моего отца, когда он был ребенком. Жаль, что мы не смогли приехать сюда всей семьей. Я обязательно позвоню своему брату Доминику, когда устроюсь здесь, и расскажу ему обо всем. Не могу дождаться, когда он приедет в гости ближе к Рождеству.
У меня будет достаточно времени для изучения после того, как распакую вещи и начну работать в понедельник. Я так взволнована, что практически вибрирую.
Во весь голос подпеваю рождественской песне по радио и чуть не пропускаю указания GPS повернуть на Акорн-лейн.
На самом деле, улица такая узкая, что мне повезло, что я не проезжаю мимо. Ее следовало бы назвать узкой аллеей, потому что она зажата между двумя кирпичными зданиями, которые больше похожи на промышленные, с крошащимся старым кирпичом и редкими окнами, и менее жилыми, чем мне хотелось бы. Но кто знает, может быть, за ними откроется поляна, окруженная дубами, парковыми скамейками и снующими вокруг белками. Нахожусь ли я в стране фантазий? Да, действительно, и нисколько не возражаю. Если подумать, возможно, это короткий путь, и на другую улицу, если она есть, можно попасть с другого конца.
Наверное, мне стоит это выяснить, учитывая, что я вожу огромный пикап. Решила, что Коул не будет слишком скучать по этому.
Когда-то давно он играл роль городского ковбоя, носил сапоги и водил грузовик. До этого он занимался спортом, целыми днями пил протеиновые коктейли и постоянно разминался перед зеркалом, когда ему казалось, что никто не смотрит — на самом деле, тот делал это и тогда, когда знал, что кто-то наблюдает.
Я должна была заметить эту закономерность.
Сейчас он, вероятно, ездит на экологически чистом электромобиле или ходит пешком, после того как стал Космосом и оставил все свои мирские пожитки.
Украла ли я грузовик? Не совсем, учитывая, что у меня был ключ. К тому же, мне нужно было как-то доставить сюда свои вещи, а срок аренды моего разумного размера седана закончился. Если Коул, э-эм, Космос, скучает по нему, я с радостью верну ему этот пожиратель бензина. Хотя, судя по кучам снега вокруг, полный привод мне наверняка пригодится.
Затаив дыхание, маневрируя грузовиком в узком проезде между зданиями, я въезжаю в то, что рекламировалось как восхитительный внутренний дворик, идеальный для встреч. Разве твердый цемент считается гостеприимным? Несколько других автомобилей бессистемно припаркованы среди снежных завалов.
Я проверяю и перепроверяю, правильно ли указала адрес. Все верно.
Сохраняй спокойствие. Продолжай.
Эти слова помогли мне пережить дружбу, которая испортилась в старших классах, отъезд мамы в Италию вскоре после моего окончания школы, сложный первый курс колледжа, нежелательные условия жизни и, конечно, расставание с Коулом.
Они как мысленная мантра, к которой я обращаюсь, когда не знаю, что делать, кроме как надеяться и молиться.
Почесав голову (под связанной мной шапочкой с помпоном), я выхожу из грузовика. Расколотая рама кровати лежит рядом с мусорным контейнером, ржавый велосипед прислонен к стене с сомнительным красным пятном, а однобокая стопка шлакоблоков выглядит так, будто может опрокинуться в любую секунду.
В «идеальном дворике» никого нет, даже арендодателя, с которым я должна встретиться.
Смотрю на время. Он опаздывал на пять минут, но, возможно, я не туда попала. Обхожу парковку по кругу и вздрагиваю при виде нескольких разбитых окон. Пластиковый пакет взлетает в воздух, как воздушный змей. Мне удается схватить его и выбросить в мусорный контейнер.
Если нахожусь в нужном месте, то все оказывается не так, как рекламировалось.
Дрожа, я обхватываю себя руками за плечи. Над головой проплывает облако. Весь день светило солнце, а теперь надвигается тоскливая погода. Прямо как моя жизнь в последнее время.
Но, опять же, я оставила все это позади и готова начать все с чистого листа.
Мужчина в клетчатой рубашке и рабочих ботинках выходит из двери, которая захлопывается за ним. Он смотрит на мой грузовик, садясь в свою старую машину, затем замечает меня, когда я слегка машу ему рукой.
Спешу к нему, стараясь не поскользнуться на обледенелой земле.
— Привет, извините меня. — Я стараюсь не показаться робкой и придать своему голосу дружелюбную уверенность, когда спрашиваю парня, правильный ли у меня адрес. Похоже, это именно тот район, который мой брат-полицейский посоветовал бы меня избегать.
— А, вы должно быть ищите Билла Крампуса. Он домовладелец.
— О, так это действительно жилой дом? Здесь есть офис или какое-то место, где я могу его найти?
— Он живет в блоке 13 в самом конце. — Парень показывает налево.
Я киваю, а мой желудок сжимается от нервов: если он живет здесь, то почему опоздал на нашу встречу? Что, если квартира занята, и мне негде будет жить? Я проделала весь этот путь. Подобно тучам, собирающимся над головой, мое волнение усиливается.
— Отлично. Спасибо. — Сделав глубокий вдох, я напоминаю себе, что в колледже я выжила, живя в квартире с шестью другими людьми, которая находилась в сомнительной части Сиэтла. С другой стороны, Доминик заставил меня переехать в более безопасный район после того, как приехал в гости.
Сохраняй спокойствие. Продолжай.
После легкого стука в дверь под номером тринадцать никто не отвечает. Я пробую снова, потом в третий раз, пока не раздаются тяжелые шаги. Дверь распахивается, и появляется мужчина с косматой бородой, желтоватой кожей, темными глазами и острым носом.
Я проверяю свои часы.
— Здравствуйте, я Глория Карделлини. Мы говорили по телефону о том, что я могу арендовать одну из ваших квартир. У нас была назначена встреча около десяти минут назад.
Он ворчит:
— Номер четыре.
Внутри нарастает дрожь, потому что:
1. Я не очень хочу, чтобы это было то место, где я буду жить.
2. Я уже подписала контракт и внесла первый взнос.
3. Доступные варианты в Хоук-Ридж-Холлоу невелики, и я не знаю, куда мне еще поехать.
Мужчина снова бурчит.
Страх уступает место растерянности.
— Я отправила вам документы по почте, первый взнос и позвонила две недели назад, чтобы подтвердить.
Опять ворчание-бурчание.
Да, этот человек внушает ужас, но по телефону он в основном говорил полными предложениями. Кроме того, меня отвлекает крошка в его бороде. Это кунжутное семя? Хлебная корка? Недостаточно блестящая, чтобы быть бананом... И каждое его ворчание, вместо словесного ответа, как у нормального человека, усиливает мое раздражение.
— Сэр, я в правильном месте? Вы хозяин дома? Мистер Крампус?
Еще больше ворчания, но я сохраняю дружелюбную улыбку на губах.
— Да. Подождите.
