Тот же ветер перемен охватил Америку. Мы же не рискуем высунуть нос из теплого одеяла, самодовольно радуясь тому, что они там, в Старом Свете, наконец обрели свободу, которую мы уже давно получили. Свободу для чего? Чтобы мечтать о том, как взломать засовы концентрационного лагеря или убежать от наставленного на тебя дула пистолета? Свободу, чтобы вызволить свою фемининность из лап безумца? Чтобы похоронить своего внутреннего ребенка в куче мусора?
Пала Берлинская стена. Но Зеркальная стена, из-за которой мужчины и женщины не могут увидеть друг друга, возвышается до сих пор. Она незримо присутствует на улицах, в учреждениях и в отношениях между людьми. Опаснее всего, что она проявляется в бессознательном у сыновей и дочерей уходящего патриархального прошлого. Незаметная и коварная, построенная на проекциях и иллюзиях, эта зеркальная стена имеет искажающую кривизну. Сейчас, стараясь заполнить ее иллюзорное содержание, мужчины и женщины, оказавшиеся жертвами устаревших идеалов, обратились к своей истосковавшейся фемининности и ее истощенному спутнику – мужчине. Фемининность больше не будет молчаливой жертвой, и вместе с тем наступит конец остракизму маскулинности.
Чтобы уничтожить эту стену, необходимо спокойствие и самоотверженность. А их невозможно получить извне. Бессознательная динамика, которая пропитала нас до мозга костей, держит фемининность в плену патриархальности. И все же, если каждый из нас будет нести ответственность за своего внутреннего мучителя и внутреннюю жертву, то старые патриархальные комплексы будут обескровлены окончательно. Очистив себя от их энергии, мы обретем способность свободно любить.
Свобода – это не охранная грамота и не самолюбивый эгоизм. Быть психологически свободным – значит прежде всего доверять своему внутреннему миру, нести ответственность за свою силу и слабость, за сознательную любовь к самому себе, а значит – и за способность любить других. В этом направлении нас ведут сновидения – по узкой и извилистой тропинке. Пусть инсайты и сновидения, представленные в этой книге, будут нашим вкладом – моих пациентов и моим собственным – в общие усилия, направленные на то, чтобы разрушить стену, которая мешает нашей свободе.
Торонто, декабрь 1989
***
Волшебством, бытия растворяющим грани,Наполни всех нас, огнедышащий бог.Людей, не знающих в жизни забот,Без дна запредельное зло поджидает.
Дотла раствори все, что возраст вмещаетВ обман превративший мудрость всех лет,Афинское солнце нас согреваетИ бога Египта воинственный свет.
Забудь о покое, пока меж поламиГрань не исчезнет: битва годамиДлится без смысла; детство открой
И материнское чрево бесплодное – горе,Пусть, несмотря на препятствий строй,Рождаются реки, текущие в море.
Райнер Мария Рильке. Из круга «Сонетов к Орфею»[3]
Итак, мы имеем трехмерную вселенную: рационально познаваемую вселенную, чувственную вселенную, а между ними – вселенную, для которой в нашем языке трудно найти подходящее понятие. Если мы используем слово воображаемая, то рискнем подать идею событийности, возможности. Это слово должно выражать всю силу технического термина, обозначающего объекты, созданные на основе воображения, – т. е. все то, что может воспринять Воображение, в котором столько же реальности и правды, как в ощущении, воспринимаемом через органы чувств, или в идее, воспринимаемой интеллектуально.
Генри Гордон. «Духовное Тело и Небесная Земля»
Глава 1. Избавление от дракона: убийство или жертвоприношение?
Поскольку в повседневной жизни мужчины и женщины – равноправные партнеры, у них должно быть внутреннее основание для такого партнерства. Что внутри, то и снаружи. В жизни ничего нельзя достичь, не заложив прочный внутренний фундамент. Попытка преодолеть противоречия между полами приводит нас либо к постепенному соскальзыванию по наклонной плоскости взаимного непонимания, либо оставляет нас в подвешенном состоянии, т. е. в состоянии компромисса, не удовлетворяющего ни тех, ни других, поскольку и те и другие отчуждены от своей внутренней реальности.
Если один из полов начнет прислушиваться к требованиям другого пола; более того, если каждая из сторон начнет понимать свою внутреннюю потребность в целостности, то только в этом случае может быть восстановлено партнерство между полами, которое способствует личностному росту каждого. Более того, восстановление этого партнерства даст человеческому обществу определенные преимущества на всех уровнях взаимоотношений.
В Книге Откровения Святой Иоанн с Патмоса сообщает нам о своем видении грядущего человеческого сообщества. Оно предстало пред ним в образе спускающегося с небес Нового Иерусалима, украшенного как красавица-невеста, идущая навстречу своему жениху:
И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.
И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, исходящий от Бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего[4].
Иоанн оказался свидетелем вновь сотворенного внутреннего бракосочетания. «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое» (21: 5).
Все мы осознаем, что планета Земля преображается в глобальное человеческое общежитие, и не можем не признать, независимо от того, нравится это нам или нет, будем ли мы в него вступать или нет, что мы все оказались вовлечены в революционный процесс, который нельзя остановить. Мы почувствовали себя более ранимыми и беспомощными, хотя вместе с тем получили возможность радоваться и творить. Осознать, что сегодня планета – единая страна, а все человечество – ее граждане, несколько легче, чем поверить в исполнение пророческого сна святого Иоанна. Но некоторые из нас представляли себе всемирное сообщество скорее небесным градом, воплощением пророчества святого Иоанна, чем вооруженным лагерем, в котором каждый человек, стоящий рядом, может оказаться потенциальным врагом. Для трех самых распространенных мировых религий современный Иерусалим воплощает в себе стремление творить новое, но это стремление до сих пор остается в закосневших объятиях патриархальности. Именно из этого подросткового состояния и пытается сегодня выйти человечество.
Наше личное восприятие всемирного человеческого общежития, в котором мы живем, в значительной степени определяет различия в нашем образе жизни. Говоря о партнерских равных отношениях между полами (такое партнерство еще внове), мы должны четко понимать, говорим ли мы о партнерстве между врагами, которых следует опасаться, или о союзе любящих людей, жениха и невесты, которые с радостью идут навстречу друг другу.
«Плодитесь и размножайтесь» – это обращение Бога к сотворенным Им мужчине и женщине больше не имеет особого психологического смысла в мире, который и так уже угрожающе перенаселен. Плоды этого союза можно найти в любой сфере человеческой деятельности, они же, в широком смысле слова, создают поистине новый мир, понимаемый как наступление эры общечеловеческой расы. Чтобы такая надежда не превратилась в бесплодную фантазию, следует понять, в какой степени видение нового Иерусалима как «невесты, украшенной для мужа своего» отражает плодотворное партнерство полов на любом уровне и является движущей силой для его воплощения. Эта сила направляла ход развития Западной цивилизации, начиная от родоплеменной общины вплоть до современного интегрированного глобального сообщества. Сегодня единый мир существует в реальности, а не в фантазии, и потому мы будем исследовать динамику, которая приводит к постоянному творческому партнерству полов.
Первая задача, с которой мы сталкиваемся, – поднять фемининность на новый уровень осознания, чтобы первичная материя (которая всегда ассоциировалась с женским началом) не ощущалась мрачной и темной, а освещалась изнутри собственным внутренним светом и служила бы светящимся сосудом, достаточно мощным, чтобы связать свое свечение и творческие способности с зарождающимся маскулинным сознанием.
Большой вклад в развитие осознающей себя фемининности внесла немецкая и английская романтическая поэзия. Поэты того времени прекрасно ощущали влияние пережитков дряхлеющей патриархальности, которая даже в XIX столетии проявлялась в разрушительной агонии старого режима, безуспешно боровшегося за выживание. Здесь вполне уместно процитировать строки стихотворения Мэттью Арнольда: «Блуждание меж двух миров, / Один уж мертв, другой бессилен для рожденья»[5].
Джон Китс дважды пытался выразить эту мысль. В неоконченном эпосе «Гиперион» слышится, как изнывает в муках его сердце и сердце таких же романтиков, стремящихся создать новый мир, основанный на фемининном сознании. Такое сознание способно воспринимать зарождающуюся маскулинность, которую Китс отождествляет с богом Солнца Аполлоном. Его глубокие поиски нашли отражение в фемининном образе Монеты[6], который появляется в сновидениях как женщина с разбитым сердцем, наша современница, а иногда принимает облик Черной Мадонны.
