— Мистер Тейлор? — спросила она.
— Угу.
— Можно вас на пару слов?
— Конечно, присаживайтесь.
Вблизи она оказалась симпатичнее, чем издалека. Вокруг глаз глубокие морщины. Я решил, что ей под сорок
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил я.
— Тот человек обещал принести кофе.
Пока мы ждали, она изучала меня. Не тайком, а открыто, без смущения. Подошел Шон с кофе… и — обратите внимание! — тарелкой печенья. Я вытаращился на него, и он смутился:
— Не твое дело.
Когда он ушел, она сказала:
— Он такой хрупкий.
Не подумав, я ляпнул ужасную глупость:
— Он? Да он нас с вами похоронит.
Она вздрогнула. Мне показалось, ей захотелось спрятаться. Я кинулся напролом:
— Что вы хотели?
Она взяла себя в руки:
— Мне нужна ваша помощь.
— В чем?
— Мне сказали, вы можете помочь.
— Ну… может быть…
— Моя дочь… Сара… она покончила с собой в январе. Ей было всего шестнадцать лет.
Я состроил соответствующую гримасу. Она продолжила:
— Я не верю… что она себя убила… она не могла.
Я с трудом сдержал вздох. Она коротко, с горечью улыбнулась и заметила:
— Любая мать, наверное, так скажет, да? Но потом кое-что случилось.
— Потом?
— Да, позвонил какой-то человек и сказал: «Ее утопили».
Это проняло меня. Я попытался собраться с мыслями и переспросил:
— Что?
— Так он сказал. Больше ничего, только эти два слова.
Тут я сообразил, что даже не знаю ее имени.
— Энн… Энн Хендерсон.
Что-то я не форме. Надо бы привести себя в порядок. Я залпом допил сдобренный коньяком кофе. Немного помогло.
— Миссис Хендерсон… я…
— Не миссис… я не была замужем. Отец Сары оставил нас давным-давно. Нас было всего двое… вот почему я знаю, она бы меня не бросила… никогда.
— Энн, когда случаются такие трагедии, иногда находятся придурки и всякие идиоты. Их притягивает чужая беда. Они расцветают на чужом горе.
Она закусила губу, потом подняла голову:
— Он знал. — Она порылась в сумке, выудила оттуда пухлый конверт и сказала: — Надеюсь, этого хватит. Мы копили деньги на поездку в Америку. Сара мечтала об этом. — Положила рядом с деньгами фотографию.
Я сделал вид, что смотрю.
— Вы попытаетесь? — спросила она.
— Не могу ничего обещать.
Знаю, есть много всякого, что я должен был, обязан был, мог сказать. Но я промолчал.
Она спросила:
— Почему вы пьете?
Застигла меня врасплох.
Я ответил:
— Думаете, у меня был выбор?
— А, все это чушь.
Я уже почти разозлился, хотя еще крепился.
— Тогда почему вы хотите, чтобы вам помог… алкаш?
Она встала, смерила меня суровым взглядом и сказала:
— Все говорят, что вы стоящий парень, потому что в вашей жизни больше ничего нет.
И ушла.
…Быстро реагирует на поставленную задачу.Из характеристики
Я живу у канала. Но совсем близко к университету. Люблю сидеть ночами и слушать, как шумят студенты.
А они шумят, можете мне поверить.
Домик небольшой, в два этажа. Хозяин разделил его на две квартиры. Я живу внизу. Наверху живет Линда, она работает в банке. Сама она из деревни, но умудрилась впитать в себя все самое плохое, что есть в городе. Все знает, все умеет.
Она красивая, ей чуть больше двадцати. Однажды, когда она забыла ключ, я открыл ей замок. Ободренный этим поступком, спросил:
— Не хочешь где-нибудь развлечься вечерком?
— Ой, я никогда не нарушаю своего золотого правила.
— Это какого же?
— Не встречаться с алкашами.
Спустя какое-то время у ее машины лопнула шина. Я сменил колесо. Тогда она сказала:
— Послушай, в тот раз… я была неправа. Была неправа!
Все становятся квази-американцами в худшем варианте.
Я встал. Все руки в масле и грязи.
Она продолжила:
— Мне не надо было говорить… ну, вы знаете…
— Да ладно, забудь.
Возможность прощать часто кружит голову и делает из тебя дурака.
Я сказал:
— Значит, ты не возражаешь, чтобы пойти куда-нибудь перекусить?
— Нет, я не могу.
— Что?
— Ты слишком старый.
В тот вечер, когда стемнело, я вышел во двор и снова проткнул ей шину.
Я люблю читать. Много читаю. Между запоями потребляю печатную продукцию. По большей части детективы. Недавно я закончил автобиографию Дерека Раймонда «Спрятанные досье».
Здорово.
Мужик что надо.
Мне было особенно интересно потому, что он перекинулся от выпивки. Вот что я написал над зеркалом в своей ванной:
Существование — это порой то, что наблюдатель-артиллерист видит на позиции врага в свой полевой бинокль. Далекий зловещий вид, внезапно попавший в фокус, с массой мерзких деталей.
Именно от мерзких деталей мне хотелось бы избавиться с каждым выпитым стаканом. Но они отпечатались в моей душе во всей своей красе. Их не стряхнуть.
Видит Бог, я пытался. Со дня смерти моего отца я заклинился на смерти. Думаю о ней целыми днями. Живу с ней, как с полузабытой песней.
Один философ, Ларошфуко, писал, что смерть напоминает солнце. Никто не может смотреть на нее в упор. Я много копался в книгах о смерти:
Шервин Наланд — «Как мы умираем».
Берт Кейзер — «Танцы с миссис С».
Томас Линч — «Похороны».
Не знаю, что я там искал:
ответы
утешение
понимание?
Но ничего не нашел.
Внутри меня образовалась рана, которая до сих пор не заживает. После похорон священник сказал:
— Боль пройдет.
Мне захотелось заорать: «Да пошел ты, я не хочу, чтобы она проходила. Я хочу, чтобы она терзала меня, чтобы я не мог забыть!»
Мой отец был потрясающим человеком. С детских лет помню, как он вдруг сдвинет всю мебель в кухне, столы, стулья, к стенке. Потом подаст руку маме, и они начнут танцевать по кухне. Она задыхалась от смеха и кричала: «Вот как мы умеем!»
Что бы ни случалось, он говорил: «Пока ты можешь танцевать, дела идут неплохо».
Я никогда не танцую.
Мертвые дети не оставляют нам воспоминаний, они приходят к нам во снах.Томас Линч.
«Похороны»Я сходил на могилу погибшей девушки. Ее похоронили на кладбище в Рахуне. Там же, где лежит любовник Норы Барнакл.
Не могу объяснить, почему мне захотелось начать отсюда. Могила моего отца находится на небольшом холмике. Я был в слишком растрепанных чувствах, чтобы заглянуть к нему и поздороваться. Бывают дни, когда я так остро ощущаю эту потерю, что даже не могу поздороваться.
Могила Сары Хендерсон оказалась у восточной стены. Одно из немногих мест на кладбище, куда заглядывает солнце. Кустарный, временный крест с надписью:
САРА ХЕНДЕРСОН
И все.
Я сказал:
— Сара, я сделаю, что смогу.
У ворот я нашел платный телефон и позвонил Кэти Б. Она сняла трубку на девятом гудке:
— Чего?
— Кэти, какие дивные манеры!
— Джек?
— Ну да.
— Как ты?
— На кладбище.
— Хорошо, что не в могиле.
— Поработать можешь?
— Разумеется, есть-то надо.
Я рассказал ей про Сару, сообщил все подробности и добавил:
— Поговори с ее школьными подружками, приятелем…
— Не учи ученого.
— Извини.
— Так и быть. Позвоню через несколько дней.
Клик.
Примерно год назад я шел домой вдоль канала. Было довольно поздно. Здесь постоянно что-то происходит после полуночи, такое уж место. Полно пьяниц, наркоманов, борцов за чистоту окружающей среды, уток и просто психов. Я как раз подхожу для такой компании.
Какой-то приезжий предложил мне купить у него пальто, но в остальном все было тихо-спокойно. Уже в конце канала я заметил девушку, стоящую на коленях перед мужчиной. Сначала я подумал, что она делает ему минет. Но потом заметил, как он поднял руку и ударил ее по голове. Я подошел сзади и засадил ему локтем под ребра.
Он упал на перила. Лицо девушки было в ссадинах, одна щека уже начала синеть. Я помог ей подняться.
— Он меня убьет, — сказала она.
Я снова поддал ему локтем, и он хрюкнул.
— Не думаю, — заметил я. Потом спросил: — Идти можешь?
— Попробую.
Я схватил мужика за рубашку,
вверх
раз
два —
и через перила.
Пусть его собственный вес утащит его на дно.
Когда я открывал дверь в квартиру, до нас доносились крики и вой из канала. Она сказала:
— Наверное, он умеет плавать.
— И что из этого?
— Да ничего.
Я сотворил горячий виски в двух высоких стаканах:
