Н-да. Эка пигалица. Небось, басурманка некрещеная… Люди стали другими, недобрыми. И город изменился, выглядит неузнаваемо. Новые дома, высоченные. Всюду надписи, вывески красочные. То на русском, то на языке непонятном. Или, еще хуже: русскими буквами, но слова незнакомые басурманские. «Райффазен», «Этуаль», «Айскрим»… Рядом с последней вывеской нарисована трубочка с мороженым… Это так теперь чудно называется?
Дед вздохнул, поправил за спиной тяжелый мешок и двинулся дальше. Волшебный посох гулко стучал по мостовой, отмеряя, словно колокол, шаги старика.
В детский сад шел Мороз, к детишкам. Подарки приготовил каждому постреленку. Куклы – девочками, мальчикам – машинки…
– А вы кто такой, дедушка? – спросил вихрастый мальчуган.
– Что? Кто? Я – Дед Мороз!
– А почему борода рыжая? – не унимался паренек.
– Что? Громче говори, плохо слышу… Борода? Ну, вот решил, как это у вас называется… Э, имидж сменить.
– Ясно, а подарки принес?
– Ась? Подарки? Принес, внучек!
– Ребята! К нам рыжий Дед Мороз пришел! С «айфонами»!
Не прошло и пары минут, как дедушку окружила толпа мальчишек и девчонок. Галдящих, смеющихся и тянущих розовые ручонки. Дети лезли со всех сторон, хватали за рыжую бороду и кричали в самые уши: «Подарки! Подарки! «Айфоны»!
«Айсфоны»? Опять? Мороз не знал такого слова, но подарками готов был ребятню побаловать. Снял с плеч тяжелый мешок и развязал, начал раздавать игрушки: куклы и машинки. Однако очень быстро старик понял, что такие подарки дети не очень-то жалуют. Одни ребята отдавали игрушки обратно и нехотя отходили, другие мальцы просто бросали подарки в декабрьский снег. И все, все продолжали галдеть и махать руками, требуя неведомые «айсфоны».
Дед зашарохался, замешкался, не зная, что и предпринять. Глаза забегали и остановились на вывеске какого-то нового магазина. На ней красовались белоснежные ледяные горы и название: «Айсберг». «Айсберг», «Айскрим»… Старик рассмеялся, и хлопнул себя по голове ладонью. Все понятно!
– Не галдеть! Не галдеть! – прикрикнул Мороз, и дети сразу притихли, – Сейчас будут вам «айсфоны»!
Дед Мороз стукнул тяжелым магическим посохом оземь, рубин набалдашника засиял, совершилось волшебство. Каждый ребятенок на мгновение ослеп и оглох, а когда дети вновь открыли глаза, то увидели в своих ладошках сладкие леденцы на палочках. Красные, синие, зеленые. Петушки, сердечки и звездочки. Любых форм и расцветок.
– Сосите на здоровье! – улыбнулся дед в свою рыжую бороду.
Но детворе почему-то не понравились и сладкие подарки. Стали озорники лепить снежки и швырять в дедушку. Бросают снежные бомбочки, ледышки. Так и норовят по голове запулить! Как ни успокаивал ребят Мороз – все без толку. Пришлось постыдно ретироваться. Ударил старик вновь волшебным посохом, да в ледяной дворец переместился.
Черная борода
– Ну, ты и учудил, дедуля! – сокрушалась Снегурочка. – Зачем бороду покрасил? Да, еще в рыжий цвет, словно не Дед Мороз ты, а настоящий гномий король!
– Всё дело в бороде! Старый я стал, седой. А кому такая древняя развалина нужна? А с рыжей бородой я моложе выгляжу, да и веду себя, как юнец в полном расцвете сил.
– Да? Ты даже что такое «айфон» не знаешь!
– Почему не знаю. Знаю! «Айсфон». «Айс» – это лед на языке басурманском. Вот я и подумал…
– Надо не думать, я меня спрашивать! – сетовала девушка, – «Айфон» – это телефон, а не леденец.
– Что? Телефон? – старик посмотрел на пластмассовый аппарат с большим наборным диском, стоящий на дубовом столе. – Это на всю ораву штук сто надо… Не, такую тяжесть я не потащу! Стар я, очень стар.
– Да, не такой телефон, дедушка! Маленький! И не «айсфоны», а «айфоны», глухой ты тетерев! Они всем нужны! «Айфоны» – красивы и замечательны! – рассмеялась Снегурочка и повертела в руках современный новомодный гаджет.
Дед Мороз почесал в затылке. Да. Все дело в бороде…
На следующий день по улице города шел странного вида мужик. В красных сапогах, синих штанах, подпоясанных грубым кушаком. Черная всклокоченная борода развевалась на холодном ветру. За спиной дядька тащил огромный мешок, а в правой руке держал тяжеленный посох с алым набалдашником.
– Гришенька! Возвернулся, касатик! – послышался кряхтящий старческий голос.
– Что? Кто?
– Чудотворец вернулся! – распевала бабушка, и глаза ее стали наполняться слезами радости.
– Я – Дед Мороз! – ответил Дед Мороз.
– Ой, шутник! Ты же наш Гришенька! Заступник и лекарь! Исцели от хвори окаянной! – молвила старая.
Дед Мороз не успел и опомниться, как из мрачных заплеванных дворов, из замызганных грязных подворотен потянулись старухи и старики. Кривые, слепые, хромые и другие увечные. В грязном тряпье, со страшными шрамами на лицах. Многие на босу ногу, некоторые еле шли, спотыкаясь и падая в грязь, другие ползли, раздирая колени о грубую щебенку. Но каждый из нищих протягивал худые жилистые руки и истошно голосил:
– Исцели, батюшка! Избавь от мучений, Гришенька.
– Распутин! Гришенька Распутин возвернулся!
– Благослови грешного! Исцели хворого!
– Я – Дед Мороз! – прогремел северный воевода, и достал холщовый мешок из-за широких плеч. Открыл котомку, и начал раздавать новенькие, сверкающие «айфоны». Подарки новогодние.
Думал Дед Мороз, что теперь-то он точно угадал с желанными гостинцами. Да не тут-то было. Старики и старухи вертели, крутили в руках неведомые им устройства, ничего в них не понимая. А некоторые, давно слепые люди, и не видели ничего, пытаясь на ощупь понять, как пользоваться новыми телефонами. И бросали их в грязь, плюясь и ругаясь отвратно.
– Денег дай, добрый человек! А стекляшки свои забирай! Это нам не надобно! – кричали несчастные да убогие.
– Накорми, подай хлебушка!
– Монетку дай на опохмел души!
Но Дед Мороз лишь разводил руками и улыбался в черную смоляную бороду. Нищие заволновались, зашушукались. Слушок-смешок прошел по толпе несчастных, сирых да убогих. И неожиданно кто-то гнусавый крикнул предательски:
– Бейте его!
Сразу же из толпы высунулась угловатая грубая клюка и ударила Деда Мороза по правой ноге. За первым тычком последовали другие. В плечо, в спину, под дых… Дед еле успевал отмахиваться крепким посохом, не имея возможности сосредоточиться и ударить волшебной палкой оземь, чтобы во дворец ледяной переместиться. Вот уже и посох из рук вырвали, да стали им по плечам несчастного Деда Мороза охаживать.
Так бы и забили до смерти, но Снегурочка не позволила. Прискакала на олене сохатом, да разогнала разбойничью ватагу. Разбежались бесчинные нищие, а Дед со внучкой восвояси отправились.
Без бороды
– Всем телефоны нужны, говоришь, внученька? – говорил Дед Мороз, прикладывая лед к огроменной шишке на лбу.
– Ну… А зачем ты в черный цвет бороду выкрасил, как лихой разбойник? Да еще и тулуп снял!
– Ну, сейчас такие хлипкие зимы стоят, что никто в шубах-соболях не ходит. Засмеют девицы молодые. Они в одних колготочках по подворотням шастают. Хипуют… – рассказывал старик, почесывая подбородок.
Снегурочка изумленно посмотрела на Мороза, но продолжила.
– Не засмеют, так батогами побьют! Вот что, дед! Не хочешь соблюдать традиции, тогда дома сиди, я и без тебя людей с новым годом поздравлю! – пригрозила Снегурочка.
– Конечно, поздравишь. Такие красные девицы, как ты, всем нравятся. А я возле тебя, как старый пень возле молоденькой сосенки. Да, все дело в бороде!
В последний день перед новым годом на улице появился странный мужик в полосатом халате. Бритая голова, лицо безбородое, а глаза добрые-добрые. За плечами несет холщовый мешок, в правой руке посох придорожный. Видать, из южных стран гость, калика перехожая. На работу приехал, дворы мести или ремонты делать…
– Эй, мужчина! Ваши документы? – поинтересовался страж порядка.
– Что? Кто?
– Документы покажи! – уже грозно спросил полицейский.
– Я – Дед Мороз! – ответил Дед Мороз и улыбнулся, словно хитрый восточный торговец. Так он и выглядел без волос, усов и бороды.
– Шутки шутите! А что в мешке, показывай!
– Подарки, подарки новогодние…
Старик развязал мешок, и полицейский увидел, что там денег лежит столько, что и не сосчитать! Немерено, не пересчитано. Навалено с горкой хрустящих купюр всякого номиналу и стран разных: тут и рубли червонные, и доллары зелененькие, да и англицких денег синих тоже со щедростью насыпано. Разноцветный денежный поток, радостный для глаз любого гражданина.
– Хм, собирайся, старик, с нами поедешь.
– Что? Куда?
Дед Мороз уже почуял опасность и поднял волшебный посох, чтобы ударить о землю, да домой переместиться. Помешали ему чёрны молодцы, старик ударить-ударил, да оземь и не попал. По мешку с подарочными деньгами ненароком заехал. Колдовство случилось, волшебство нечаянное. Рассыпался холщовый мешок, растрепался по ниточкам да веревочкам, а деньги обратились в листики деревьев осенние. В зеленые, красные, желтые, черные и совсем чахлые, скукоженые листики. Высыпали разноцветным водопадом и закружились над улицей, словно прощальный салют уходящему старому году.
