– Пошли вы! – хриплым задыхающимся голосом выкрикнул он, отдавая недокуренную папиросу Нестору.
Кузов старенькой полуторки затрясло: на этом участке дороги начинались ямы и ухабы, приходилось держаться за низкие деревянные борта.
– До дождя, думаете, успеем? – поинтересовался Прима, снимая с плеча плащ-палатку.
Его примеру последовали остальные, никому не хотелось мокнуть в дороге – так и до простуды недалеко.
– Кто ж его знает? – ворчал Сур. – Так кому из нас хорошо, так это Лехе. Знай себе – в кабине сиди, рулем крути!
– Да уж, – вяло согласился Фадей, – а если дождь всю ночь будет идти? Надо же перекантоваться где-то…
Нестор придвинулся ближе к кабине, постучал кулаком по крыше.
– Эй, Лех! Как доберемся до следующей деревни, останови! Понял?
– Понял, понял, – отвечал шофер, – только следующая деревня, если верить дорожной карте, будет примерно через километров семьдесят, не раньше.
– Как через семьдесят? – возмутился Сур, накидывая на пилотку холщовый капюшон. – Вот это новость!
– Лех, ну ты еще раз карту посмотри, может, найдется какой-нибудь поворот? Ну, хоть бы на этой ближайшей дороге! Вон полей-то сколько! Если есть поля, значит и деревня есть, – не унимался Нестор.
– Не пойдет, товарищ сержант! Приказано придерживаться установленного курса! – отвечал водитель.
– Так что, есть рядом деревня? – Прима в надежде подался вперед к Нестору. – Есть все-таки?
– Есть, – отвечал Сур, – только брошенная, наверное. Колхозных полей вона сколько! Сам видишь!
– Лех, держи новый приказ! – громко стукнув по кабине, рявкнул Нестор. – Личный состав приказываю довезти до ближайшей деревни!
– Говорю же я вам, товарищ сержант, нельзя! – взволнованно произнес Леха. – Приказано же!
– Приказ – приказом! Ты только не забывай, что в данный момент подчиняешься мне! Штаб – сотни верст вперед, а я – твой непосредственный командир прямо здесь и сейчас. Так что давай, не противься, вези нас в ближайшую деревню, хоть бы и через несколько километров за следующим поворотом. Утром наверстаем! Как понял?
– Понял вас, товарищ сержант… – недовольно отозвался Леха.
Сур, Прима, Нестор и Фадей сильнее закутались в плащи, закурили. Фадей украдкой посмотрел на темнеющий горизонт. Неясные очертания чернеющего неба напоминали ему распахнутые крылья гигантских птиц, предвестников грозы и бури. Грузовик проезжал аккурат под правым крылом и двинулся вдоль огромного брюха. Резкий правый поворот отсылал к тени дракона с острым коронообразным гребнем. Фадей легонько придавил ногу задремавшего Примы, тот неохотно приподнял голову.
– Я только заснул! Чего тебе? – негодующе буркнул Примаков. Сур, что сидел рядом, тоже тревожно заворочался.
– Прим, это, конечно, странно, но ты посмотри, – произнес Фадей, указывая пальцем туда, где ранее видел скалящийся лик. Прима неохотно посмотрел, подавшись вперед, и негодующе произнес:
– Еще раз так сделаешь, убью! Сам не спишь, так и другим не даешь чутка вздремнуть! Тоже мне, чудо!
– Так ты его что, не видел? – изумился Фадей.
– Кого я там должен был увидеть? – Прима откинулся спиной к деревянному борту, спрятав руки под длинные полы плаща.
– Дракона.
– Будет тебе такой дракон, если сейчас не угомонишься, фантазер! – пригрозил ему Нестор, слегка толкнув Фадея в плечо.
Парень, обидевшись, отсел на дальний конец скамьи и с тревогой стал наблюдать, как машина резко поворачивает. В тот же час ярко сверкнула молния. На мгновенье Фадею показалось, что улыбка дракона стала чуть шире, а глаза вспыхнули злобой, отчего стало как-то не по себе. Да еще и вспышка молнии на секунду-другую озарила горизонт в темном багрянце. Брюхо и крылья огромной иллюзорной птицы над головой показались ему такими же настоящими, как страшная голова в гребнеобразной короне.
– Интересно, а Леха это видит, или это только мне мерещится? – подумал Фадей, стараясь больше не смотреть на тени.
Начался дождь. Шофер добавил газу, машина понеслась чуть быстрее, аккурат к виднеющейся кромке леса. На миг Фадею показалось, что среди брошенных полей что-то очень быстро промелькнуло во мраке…
***
Нестор приоткрыл глаза, когда почувствовал, как машина сбавила ход, колеса увязли в глубокой земляной колее, двигатель надрывно запыхтел, пытаясь выбраться из ямы.
– Влипли! – послышался голос Лехи. – По самое не балуйся! А все эта гребаная темнота! Не видно ж ни черта!
– Что, приехали уже? – проснулся Сур, толкая Приму в бок.
– Ага! Еще бы! – прокричал Леха, энергично выпрыгивая из кабины.
Подойдя к кузову, он принялся снимать затворы. Фадей спрыгнул последним, придирчиво рассматривая затянутые мглой окрестности.
– Придется подтолкнуть, – констатировал водитель, обогнув автомобиль и увидев, что колеса завязли в грязи. Вернувшись в кабину, он завел движок со стартера и дал по газам: колеса неистово завращались, разбрасывая вокруг грязь и закапываясь еще глубже. Прима, Нестор, Фадей и Сур изо всех сил принялись толкать машину, но получалось лишь, что авто наезжало на грязевой бугор и тут же отъезжало назад – сил четырех человек явно не хватало.
– Только трактором если, – сказал запыхавшийся и весь заляпанный грязью Прима.
– Где ты тут трактор увидел, умник? – Нестор на плече поправил свой ППШ1, достал флягу и, промочив горло водой, сплюнул.
– Ясно где! В деревне! – вступился Сур, поглядывая то на вылезающего из кабины Леху.
– Все это лирика, братцы, – сказал Нестор, – хорошая, такая звучная лирика, – и украдкой посмотрел на Фадея, который зачем-то отошел от машины и всматривался куда-то в дремучий лес, будто что-то там видел.
– Машину в любом случае выталкивать чем-то надо, пусть даже и трактором. Али канат хоть какой найдем! В деревне-то, чай, всякого барахла хватает. Надо только хорошо поискать, – вставил свое слово Леха.
– Дело говорит! – Прима по-дружески приобнял шофера за плечи.
– Значит, так! – строгим командирским тоном произнес Нестор, встав ближе к двери водителя, а Прима, Леха и Сур его обступили. Только Фадей продолжал пялиться на лес, изредка стряхивая с плеч и капюшона стекающие капли дождя. – Фадеев! А тебе не интересно, что я буду сейчас говорить? Ты с нами не пойдешь? – напористо и негодующе обратился к нему Нестор.
Фадей тряхнул головой и медленно и очень вяло подошел к остальным, при этом поправив ремень автомата. – Берем фонарь! Идем в деревню! Не отстаем друг от друга! Дружно ищем все, что может помочь вытащить наш грузовик!
– А как найдем? – поинтересовался Сур, поморщившись, глянув на Фадея.
– А как найдем, Сурьянов, вытащим грузовик куда нужно, а сами переночуем в каком-нибудь доме. Благо вся деревня теперь в нашем распоряжении! Ясно вам?
– Если там люди есть? – подал голос Фадей.
Сур, Прима и Нестор дружно на него посмотрели, снисходительно усмехнувшись. Нестор подошел к другу и прошептал:
– А если есть, ты перекрестить, авось и мерещиться всякая чушь перестанет, понял меня? И давай уже без твоих фокусов…
– Все слышали приказ?! – воскликнул Нестор, увидев одобрительные кивки. – Внимание отряд! В колонну по одному, шагом марш!
Нестор шел впереди, держал перед собой фонарь, иногда оборачивался назад, чтобы убедиться, что беспокоящий его Фадей не отбился от колонны. Нестор прекрасно понимал его состояние, он видел Антона в полевом госпитале после контузии от разорвавшейся в лесу мины и неожиданного налета фрицев. Рота капитана Моловцева вся полегла, Фадеева же немцы приняли за мертвого и оставили раненного в лесу. А под вечер его нашли разведчики, доставили в госпиталь. Уже там он начал себя странно вести, разговаривать во сне, что-то бубнить, все время засматриваться на что-то, иногда не реагировать на голоса. После выписки к Антону частично вернулось здравомыслие, однако он все же не мог избавиться от привычки отключаться на время.
Со стороны колонна напоминала шествие иезуитских монахов. Прожектор фонаря то и дело блуждал по размытой проселочной дороге. Новые вспышки грозы озаряли темно-лазоревым багрянцем виднеющиеся вдали кривые силуэты покосившихся изб.
– То еще зрелище, – взволнованно прошептал Леха. Сур обернулся к нему и, не сказав ни слова, зашагал дальше.
– Мне один знакомый рассказывал, – начал Прима, – о польских концентрационных лагерях. Пленных там держат за забором из колючей проволоки, не кормят и заставляют много работать. Через месяц обычный человек, каким бы он здоровым и крепким не был, превращается в живого скелета. И тогда его на убой, будто скотину! Сжигают в печах, а мертвые тела – в промышленность. Все в ход идет! И кости, и кожа – все равно, что животные какие-нибудь.
– Нам-то ты чего об этом рассказываешь? – обернулся к нему Нестор.
