«Никто не хочет чахнуть и стареть…»
Никто не хочет чахнуть и стареть.Но в этом нет ни страха, ни печали.Какое это счастье – умереть:Отца и мать я снова повстречаю,Чтоб с ними эти двери заперетьИ новые открыть. Уже вначале.
Всего лишь жизнь.И вновь, всего лишь смерть.
***
Без посторонних можно обойтись.Но слов не обойти —От посторонних…
«Не поставишь офицера на пуанты…»
Не поставишь офицера на пуанты.А медали не заменишь на монеты.За отчизну поднимались лейтенанты.Маркитанты опускались за фуршеты.
И никто из них своей не знает меры.Лишь во времени иначе бронзовея,Лейтенанты быть хотели среди первых.Забывая, что последние – живее.
И для каждого заложены палаты.Золоченые. Больничные. Иные.Вспоминали о любимых лейтенанты.Маркитанты уминали отбивные.
В этом мире многогранные таланты.И законы на столетия отлиты:Честь и слава доставались лейтенантам.Память павшему. А падшему – корыто.
Но в природе сбой случается когда-то.И пустые раздуваются кареты.Маркитанты победили лейтенантов.Чести нет. И славы нет.Одни фуршеты.
«Я прежде никогда не жил «так просто…»
Я прежде никогда не жил «так просто».А оказалось, это очень просто:Живи – и всё.И вся. И все. И всех.Я думал, это бег.А это остров.Среди помостов,Как среди погостов,Где хочется заплакать,Слыша смех.И рассмеяться запросто.И остро.
Но шепчет мне о праздности утехВстревоженный тринадцатый апостол,Откуда-то возникший.Как на грех.
«О, стреноженные кони…»
О, стреноженные кони.Если только вы – не пони.Мы в законах, как в загонах.То уздечка. То седло.Дышло, чтоб не увело.И хомут на перегонах.И расшитые попоны,Если с крупом повезло.
А вокруг толпа в погонах,Что возносят на плечах:И в большом, и в мелочах.И в постели, и в вагонах.В темноте и при свечах.И цветочки моветонаКак венки на кирпичах.
О, стреноженные кони.Как же вам не повезло.Эх, залечь бы на балконеС пулеметом наголО.
***
Мой муж решился сделать харакири.Теперь свободны оба: он и я.Как просто сделать женщину счастливой…
«Без парусов. Под парусами…»
Без парусов. Под парусами.Спина слепа. Как поводырьС потусторонними глазами.Какая разница… Пустырь,Москва, Нью-Йорк или Сибирь,Когда и морем, и лесамиИ на воде, и под водойОдно и то же, Боже мой,Слегка меняется местами.Как наслаждение – бедой.А убеждения – годами.
Но как прекрасны миражи!Кто не был предан, тот не жил.
«Кто продажен и бездарен…»
Кто продажен и бездарен,Без работы не сидит.От чиновников рябит,Как рябит на рожу Сталин.
Все равно, в какой стране,Они варят нас в г..не.Государство – враг народа.В этом суть его природы.
«Мужчина тянет груз свой целый век…»
Мужчина тянет груз свой целый век:На шее, на хребте, на пояснице.Но каждому когда-нибудь да снитсяГотовность перетрахать вся и всех.Иначе и не стоило родиться.
***
Споткнулся и упал. Разбил колено.И ничего. Ни слова, ни обид.Так что же я так злюсь на пустотуНичтожества,Тупого, как мурена,Со злобой несмываемой во рту.Которая хватает и шипит,Но этим и живет одновременно.
Когда змея попалась на пути,Не можешь пристрелить – тогда уйди.
«То просветление покоя…»
То просветление покоя.То наступающая тьма.Прекрасны лето и зима.И дождь, нависший над рекою,Как чудо явственного сна.С его реальностью благою,В смертельных заводях ума.
Жизнь, безусловно, хороша:В ней есть и всё.И ни шиша.
***
Заметались по поземкеСтаи ищущих людей.Снег крошится на асфальт.
«От перемен житейских или мест…»
От перемен житейских или местНе человек меняется, а двери.Еврей не может на себе поставить крест.А, если сможет – кто ж ему поверит?
***
Мы сидели на опушке:Я – с собой. И некто Пушкин.– Почитай чего-нибудь, —Молвил он бывало.– Нет дружок, не обессудь,Просто так «чего-нибудь» —Это очень мало.
Ай, да Пушкин. Сукин сын.Бакенбарды и трусы.По такому случаюЯ читал. А он писал.Торопил и наливал.Звал меня «Петруччио.»Так сидели мы гурьбой:Он один.И я – с собой.
«Я хотел состоятся. И стал…»
Я хотел состоятся. И стал.А зачем?Я хотел выделятся. И встал.А зачем?Я хотел удивляться. И вновь удивляюсь,Почему собираюсь и снова пытаюсь
Конец ознакомительного фрагмента.
