Облунение
Александр Ступников
© Александр Ступников, 2016
Художник Валентин Губарев
ISBN 978-5-4483-2162-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Мы выросли из городских дворов…»
Мы выросли из городских дворов.И даже не успели удивиться,Как быстро изменились наши лица.И Родина. И Вера. И Любовь.И то, что не случилось. Но творится.
Бессмысленно соженные мосты.Ослепшие в прозрениях невежды.И клочьями разбросанной одежды,Возложенные к женщинам цветы,Валяются на дальнем побережье.
И многие, как Спасы на крови,Возвысились в построенных притонах,Чтоб с бубнами толкаться под амвономБез Родины. Без Веры. Без Любви.Зато с татуированной иконой.
И, ставшая бутылочной, водаПовсюду освящает позолоту.А наши дети, выйдя за ворота,У отпрысков стареющих кидалУже стоят в надежде на работу.
Смешно и грустно видеть, как опятьЦарями восхищаются плебеи.И снова перед именем робеютИ тычутся, куда поцеловатьХозяина карман и портупею.
Но мне плевать на выгодный расчет.И злобную обиженность баранов.Во мне всё так же, как это ни странно,И Родина. И Вера. И ещеЛюбви благословенная осанна.
А время первобытное течетС идиотизмом сломанного крана.
«Учителя учили нас тому…»
Учителя учили нас томуЧему самих их, неучей, училиДругие неучи.Вот мы и получилиНа каждого не столько по уму,А сколько от ума недолечили.
«Один вагон. Один маршрут. Одна конечная…»
Один вагон. Один маршрут. Одна конечная.А настоящим не живут.Как-будто вечные.
«Закат похожий на рассвет…»
Закат похожий на рассвет.Очарование Магриба.За то, что не было и нет,Чужая женщина, спасибо.
За обращенный силуэтИ безвопросие вопросов.За горечь сладкой папиросы,Которой не было и нет.
За одиночество путиИ многотичие за дверью.За то, что я тебе не верю,Чужая женщина, прости.
То запотевшее стеклоПроизошло, но не случилось.И ничего не получилосьИ получится не могло.
Ночь, обращеннная вослед,Проснется днем – какой бы ни был.За то, что не было и нет,Чужая женщина, спасибо,
Очарование Магриба.Закат похожий на рассвет.
«Переболит… Переболеет…»
Переболит… Переболеет..Счастливым некого винить:Кому даровано любить,Того Господь не пожалеет.
А пожалея, не простит.И приревнует, чтоб размазать.И хрупкость созданной им вазыВ слепых осколках заблестит.
Где обитала пустота,Так и останутся пустоты.Любовь же плещется, как нотыПо беломорию листа.
И возгараемой до тла,Ей, разноликой, все подвластно:Она и в женщине прекрасна.И в одиночестве светла.
На каждый день есть свой порог.Свое рождение и рея.И вновь рассветами алеютБинты ниспосланных дорог.
Любви неведома корыстьГде плыть. Где быть. Где оставаться.Она везде увидит высь,И не ослепнет удивляться.
Счастливым некого винить.Их берега не обмелеют.Кому даровано любить,Того Господь не пожалеет.А, значит, так тому и быть…
«Глубины прячет море подо льдом…»
Глубины прячет море подо льдом.Зато на лужах мусора навалом.Всю спину исплевали.Поделом.Не прижимай к груди кого попало.
У тех, кто очернять других привык,Чем мельче ум, тем пакостней язык.
«Куда-то. Перед кем-то…»
Куда-то. Перед кем-то.С кем-то. Как-то.Всё, что угодно – кроме тишины.Как много, убоявшихся себя.
***Вздохнула проседью дождяНа солнце мокнущая осень.Всё гуще серость за окном.
«О чем-то каркают вороны…»
О чем-то каркают вороны.И поезд из железных стенСкрипит колесами колен.И окон свальные иконыПлывут, глазея монотонно,На нас за стеклами арен.
А я на паперти перронаСтою, как одинокий членВ толпе отвязанных сиренИ вспоминаю, поименно,Кому сдавался ночью в плен.Кто подавал с утра патроны.А после кофе и лимоны.И полагал, что насовсем.
А насовсем есть только тлен.Часы, карманники, вороны.И уже фыркают вагоныВдыхая тягу перемен.
«Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнуть…»
Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнутьИ не нащупать верную дорогу,Подвешенный,Воистину от Бога,Фонарь под глазом осветит твой путь.
Нет опыта и ярче, и мудрей,Чем отсвет персональных фонарей.
«Из темной бренности веков…»
Из темной бренности вековИной дороги не дается:Работа любит дураков.А тот, кто любит – тот ведется
На увлеченность, на кураж,На бескорыстие и смелость.На гениальную умелостьИ проб возвышенную блажь.
У умных нет других забот,Как только пользовать работу.Их дни – расписанные нотыГде всё скрипично наперед.
И ежедневно, «от и до»,В почасовой своей расплатеОни мечтают о зарплатеИли о выигрыше в лото.
Так повелось, но далекоНе все на этом свете плохо:Работа любит дураковА я люблю её, дуреху.
«Никто не может знать наверняка…»
Никто не может знать наверняка,Что прячут намалеванные лица.Как Библию. В руках клеветника.Или Коран. В кармане у убийцы.Но кто-то же придумал облака?
Никто не может знать навернякаЗаоблачную роспись отраженийНа силуэтах принятых решений,Всплывающих из нас, издалека.Но кто-то же придумал искушения?
Нам и не надо знать…НавернякаЕсть только ты. И я.И облака.
«Кто он такой, чтоб говорить мне о моём…»
Кто он такой, чтоб говорить мне о моём.О долге и обязанностях.ЗвездыНаляпаны на плечиТускло днем.Я их не вижу. У меня другие.И небо, как живая ностальгия,По времени, в котором не живем.
Кто вы такой, чтоб говорить мне обо мне.Что делал, как молился.Удивляюсь,Чего вам надо?Мне ли это знать.Расплесканным рассветом умываюсьИ ночью снова им же укрываюсь.Мне некого за это упрекать.
Проснусь с благодарением к судьбе:Кто я такой, чтоб говорить не о себе.
«Владей, хоть половиной суши…»
Владей, хоть половиной суши.Храни хоть в банке.Хоть в носке.Те, кто копаются в песке,Все украдут.А нет – разрушат.Уже наточены ножи,Как языки у скользкой лжи.Не страшно.Новый день разбудит.С нас не убудет:Будем – будет!
«Приму глаза твои…»
Приму глаза твои.Коснусь губами век.Единовремье…Как отрешенное мгновеньеГорящих рек.ПроснусьОдин.Согнувшись, словно на коленях.И раб себе. И господин.То засуха. То наводнение.Ужели в этом откровениеЛюбви,С которой даже гриммНеобратимых лет и зимНе смоет соприкосновения.Единовремье…ВекГубамиКоснусь.Глаза твоиПриму.Как много слада между нами.Как мало надоОдному.
«Я сижу и попиваю вино…»
Я сижу и попиваю вино.Мне, признаться, под вино, всё равно:Кто и с кем, и почему, и зачем.Я сижу и пью вино. Я – ничей.
Я сижу и пью вино. Мне плевать«Б» на роже у кого или «Ять».«Эй» топорщит под спиной или «аз».Я сижу и пью вино. Не про вас.
Я сижу и попиваю вино.Мне, признаться, расхотелось давноВ шоколаде бултыхать, как в г-не.Я сижу и пью своё «Каберне».
Я сижу и попиваю вино.А вокруг меня смешное кино:Закусь, трах, одна и та же байда.Я сижу и пью вино. Не туда.
По-собачьи завывает сосед.У соседа ни вина, ни конфет.Но зато есть у соседа жена —Тот же трах, и закусон, и война.
А соседка говорит о деньгах.У соседки сто колец на руках.И ей надо-то всего лишь одно.А я пью и подливаю вино.
Мне твердят, что мир рехнулся.И что?Он всегда таким и был.«Конь в пальто.»И кому-то по размерам оно.А я ржу. И попиваю вино…
«Зачем книги сжигать, площадям на потеху…»
Зачем книги сжигать, площадям на потеху,Освещая невежество черным огнем,Если можно не ночью, а солнечным днемИх, без шума, изъять из библиотеки.
«Никто не хочет чахнуть и стареть…»
