Игорь задумался о Степане и его татуировке. Механически проверил рукой: на месте ли флешка.
На мгновение возникло сомнение: а не врет ли этот Степан? Может, там действительно какие-нибудь зэковские эполеты выколоты были и он их просто убрать хотел, чтобы не отпугивать народ своим тюремным прошлым? Кстати, надо бы спросить: а не сидел ли он сам? Папа ведь, по его словам, трижды сидел! А яблоко от яблони… Хотя что он сам, Игорь, о своей «яблоне» знает?! Хорошего – ничего! Не дай бог он тоже таким станет?!
К месту, а точнее в тему его размышлений, на «Шансоне» в это время зазвучала жалобная зэковская баллада про маму, ждущую сына с зоны. Зазвучала и сбила Игоря с мысли.
Так он и доехал за полчаса до Киева, просто глядя в окно маршрутки и ни о чем не думая.
Дальше уже на метро до Контрактовой площади.
Его друг детства Колян работал программистом в банке. Может, и не программистом, но занят он был компьютерами. То ли чинил их, то ли программы контролировал. Во всяком случае, среди знакомых и друзей Игоря он был единственным спецом по компьютерам и, как многие из них, отличался некоторыми странностями, словно сам заразился когда-то компьютерным вирусом. Мог вдруг ни с того ни с сего тему разговора поменять или вместо ответа на конкретный вопрос начать рассказывать что-нибудь совершенно неуместное. Он и десять лет назад таким был, и двадцать. Повезло им, что росли вместе, учились в одной школе, и даже армия их не разделила – оказались они в одной воинской части под Одессой. У Коляна эта служба была похожа на праздник. Командиру части как раз компьютер в кабинет поставили. Колян его быстро обучил главному – как в компьютерные игры играть. И вот полковник каждую неделю отправлял его в Одессу за новыми играми. А Колян, не будь дураком, больше одной игры за раз не привозил.
Игорь часто заезжал к нему, когда бывал в Киеве. Просто так, без дела. Поболтать и пива выпить. Рабочий режим у Коляна был не строгий. Только один раз его вызвали по мобильнику обратно – зависла какая-то программа.
«Он там вроде дежурного врача», – подумал тогда Игорь.
Из банковских недр Колян «вынырнул» с зонтиком в руке.
– Дождя ведь нет! – удивился Игорь, глядя на зонтик.
– Сейчас нет, – согласился Колян как ни в чем не бывало. – А через полчаса все может измениться! У нас же сейчас погода – как курс доллара. Может по несколько раз на день меняться!
Они прошли на Хоревую и присели за столиком маленького уютного кафе.
– Ты что будешь? – спросил Колян. – Сегодня я банкую!
– Ты – банкир, тебе и положено банковать! Давай по пивку!
– Не банкир, а «при банке», так что на бутерброды с икрой к пиву не рассчитывай!
Уже отпив из пол-литрового старорежимного бокала свежего разливного пива, Игорь вытащил из кармана флешку и опустил на столешницу. Рассказал Коляну о татуировке, о Степане.
– Сможешь?
– Попробую, – кивнул Колян. – Ты погуляй с часок тут по Подолу. У меня сегодня тихий день, все «компы» фунциклируют как надо. Если что получится, я тебе сразу на мобильный звякну. Если не получится – тоже звякну!
Когда они вышли из кафе, с неба стал накрапывать дождик. Колян бросил на друга взгляд победителя. Открыл над головой зонт и, махнув рукой на прощанье, зашагал в сторону своего банка.
Гулять без зонтика под пусть даже и не сильным дождем Игорю не хотелось. Он отправился к кинотеатру «Жовтень» и попал как раз вовремя для того, чтобы посмотреть «Шрек-3». Смотрел, смеялся от души. И в какой-то момент заметил, что на сеансе нет ни одного ребенка! Только пенсионеры и пенсионерки. На мгновение удивился, но только на мгновение, потому, что осёл в мультике опять что-то смешное отмочил!
Уже выйдя после сеанса в фойе, Игорь уяснил причину такого странного и специфического подбора кинозрителей. На стенке висело объявление: «Пенсионеры и инвалиды всех трех групп имеют право бесплатного посещения нашего кинотеатра по вторникам на сеансе в 12–00».
Дождь на улице прекратился. Однако тучи на небе остались. Игорь не спеша направился к банку, в котором работал Колян, надеясь, что звонок приятеля застанет его в дороге как раз в ближайшие минут десять-пятнадцать. Ожидания Игоря оправдались. Как только он увидел знакомую вывеску банка, в кармане заиграл мобильник.
– Ну, давай, подходи! – жизнерадостно проговорил Колян.
– Я уже подошел!
– То есть?
– Напротив входа, – пояснил Игорь.
Колян вышел через пару минут. В руке у него Игорь заметил свернутый трубочкой лист бумаги.
«Получилось!» – мысленно обрадовался он.
– Ну, показывай! – попросил приятеля, сгорая от любопытства.
– Ага! Так я тебе сразу всё и показывать буду! – ехидно ответил Колян. – Нет! Потерпи! Ты теперь – мой должник! А я как раз проголодался! А когда я голодный – я злой. Ну, по крайней мере, не очень добрый…
Колян потянул Игоря за собой в кафе.
По дороге они прошли мимо клуба «Петрович».
– О! Глянь! – остановился Колян, показывая пальцем на афишу слева от входа в клуб.
«Каждую третью пятницу у нас РЕТРОПАРТИ. Среди пришедших в ретрокостюмах будут разыграны тур в Северную Корею, поездка на Кубу и экскурсия в Москву с ночным посещением мавзолея».
– Круто! – Колян перевел свой горящий взгляд на приятеля. – Представляешь? Ночь в мавзолее! Темнота, ты и… Ленин! А?
Игорь пожал плечами. Он думал совсем о другом.
– Может, всё-таки покажешь?
– Нет, на голодный желудок я тебе ничего показывать не буду! – выдохнул Колян и, бросив еще один взгляд на заинтересовавшую его афишу, продолжил путь.
Минут через пять они зашли в кафе «Борщик».
– Что тебе взять? – спросил Игорь, понимая, что теперь Колян будет с удовольствием тянуть резину, наблюдая за его, Игоря, дружелюбно-раздраженным выражением лица, на котором не могло не прочитываться его раззадоренное и требующее немедленного утоления любопытство.
– Так! Значит, салат «Столичный», окрошку и компот! – выложил все свои желания Колян.
Игорь тут же передал эту информацию официантке. Себе ничего не заказал. Уселся напротив Коляна.
– А ты че, есть не будешь? – удивился Колян.
– Я уже сыт твоим голодом и своим любопытством! – натянуто улыбнулся Игорь. – Ну?! Ты мне покажешь?
– Да ладно, держи! – Колян протянул ему лист бумаги.
Игорь развернул свернутый трубочкой лист. Распечатка была черно-белой, точнее – серо-белой, но вполне отчетливой. Плеча Степана на распечатке было не видно, зато появились слова и рисунок. Буквы получились неровными, дрожащими, готовыми вот-вот снова рассыпаться на невнятные скопления точек.
– «ОЧАКОВ 1957. ДОМ ЕФИМА ЧАГИНА», – прочитал Игорь. Под словами был изображен якорь.
– А где это Очаков? – спросил Игорь.
– Ты что, не знаешь? – удивился Колян. – На Черном море, где-то между Одессой и Крымом. Там еще рядом остров Березань есть, на котором лейтенанта Шмидта расстреляли! Или ты про броненосец «Потемкин» тоже ничего не слышал?
Игорь кивнул, представив себе примерное расположение этого городка на карте Украины.
– А он что, действительно не знал, что за татуировку ему сделали? – поинтересовался Колян.
Игорь усмехнулся. Теперь любопытство явно охватывало его приятеля-компьютерщика.
– Ага, не знал, – Игорь кивнул.
Через полчаса они распрощались.
– Э! Ты не забудь, что у меня через две недели день рождения! Буду тебя ждать с подарком! – крикнул напоследок в спину приятелю Колян.
– Напомнишь – приду! – пообещал тот, обернувшись на мгновение.
Перед тем как сесть в маршрутку, купил буханку «Дарницкого» хлеба.
В маршрутке то и дело возвращал свой взгляд на распечатку восстановленной на компьютере татуировки. Воображение будоражило его мысли, и даже «Шансон» не мог теперь отвлечь его внимание от этих слов и якоря. В Киев он ехал с одной загадкой, а домой в Ирпень возвращался с другой. Точнее, с той же загадкой, но теперь уже более конкретной и поэтому более интересной и захватывающей.
Открыв калитку, Игорь сразу отправился за дом, к хозблоку.
Степан сидел на табуреточке прямо под стенкой. Сидел и читал книжку.
– Что читаем? – поинтересовался Игорь.
– Да так, про войну, – ответил Степан, поднимаясь на ноги.
Книгу он закрыл и опустил на табуретку обложкой вниз, словно не хотел, чтобы Игорь узнал название и автора.
– А я вашу татуировку прочитал! – вырвалось у Игоря по-мальчишески хвастливо.
– Да ну! – удивился садовник. – И что там?
Игорь протянул ему лист бумаги.
– Очаков, тысяча девятьсот пятьдесят седьмой, дом Ефима Чагина, – медленно, вслух прочитал он и замер, оцепенел. Взгляд его остановился на распечатке.
Игорь стоял и ждал какую-нибудь конкретную реакцию от садовника.
– Ты иди, – сказал ему неожиданно холодным тоном Степан. – Мне бы одному побыть! Помыслить!
– Мыслитель! – едва слышно, пренебрежительно буркнул Игорь и развернулся. Зашел в дом. Оставил пакет с буханкой хлеба на кухне. Бросил взгляд на старые весы с двумя чашами, стоящие на подоконнике. В одной чаше весов стояли гирьки от легкой двадцатиграммовой до толстушки в два кило. В высокоподнятой второй чаше лежала расчетная книжка для платы за электричество, тоже придавленная гирькой, будто бы иначе эта книжка могла улететь. Эти весы были чем-то вроде личного рабочего стола матери. Она и нужные ей документы и бумаги оставляла на весах, и, когда готовила, вес продуктов проверяла, хотя наверняка и без взвешивания могла отрезать от куска ровно сто граммов масла или насыпать в миску двести граммов муки.
