Андрей Курков
Садовник из Очакова
Глава 1
– Мама, там тебе соседка опять какого-то подозрительного мужика привела! – бодрым голосом крикнул Игорь в открытые двери дома.
– Чего кричишь?! – вышла ему навстречу в коридор Елена Андреевна. – Услышит ведь! Обидится!
Елена Андреевна покачала головой, критически глядя на своего тридцатилетнего сына, который так и не научился за свою жизнь говорить, когда нужно, негромко и шепотом.
Их соседка по улице Ольга действительно как-то уж слишком озаботилась личными делами Елены Андреевны. Как только Елена Андреевна переехала с сыном из Киева в Ирпень, так и почувствовала она опеку Ольги, которой тоже было пятьдесят пять и которая тоже жила без мужа. Елена Андреевна развелась со своим еще до пенсии – уж больно он стал ей напоминать предмет мебели: неподвижный, молчаливый, вечно недовольный и ничего по дому не делающий. Ольга же умудрилась вообще ни разу в жизни замуж не выйти. Но говорила она об этом легко, без сожаления. «Мне мужик на привязи не нужен! – как-то сказала она. – Привяжешь – будет, как собака! Будет лаять и кусаться!»
Вышла Елена Андреевна к калитке и увидела свою соседку, а рядом с ней – поджарого, побритого мужчину лет шестидесяти пяти, с выразительным лицом, волевым подбородком, с седым ежиком волос и с выцветшим брезентовым рюкзаком на спине.
– Леночка, вот, познакомься! Это Степан! Он мне коровник починил!
Елена Андреевна посмотрела на этого Степана с доброй иронией во взгляде. Коровника ведь у нее нет, да и чинить вроде пока нечего. Целое всё! А так просто впускать незнакомого мужчину в дом у нее привычки не было.
Но Степан, хоть и заметил в глазах хозяйки несерьезное к своей особе отношение, всё равно приветливо наклонил голову.
– Может, вам садовник нужен? – с надеждой в хрипловатом голосе спросил он.
Степан одет был аккуратно – черные брюки, тяжелые ботинки на толстой подошве, тельняшка.
– Так садовников ведь в конце зимы нанимают? – удивилась вслух Елена Андреевна.
– А я наоборот, начну сейчас, а закончу поздней зимой – обрежу деревья, всё расчищу и дальше пойду. Деревьям уход круглый год нужен! И платить мне много не надо! Сто гривен в месяц положите, плюс ночлег и еда. Да я и сам готовить люблю…
«Сто гривен в месяц?! – мысленно поразилась Елена Андреевна. – Что за дешевый мужик?! А с виду ничего, крепкий!»
Оглянулась назад. Думала сына увидеть да с ним посоветоваться. Но Игоря на дворе не было. А может, и хорошо, что не было. А то сказал бы, что мать на старости лет свихнулась, раз всерьез задумалась садовника за сто гривен в месяц нанимать!
– У нас домик маленький, – вздохнув, произнесла она, не решившись без сына принимать решение.
– Да мне дом не нужен. Я могу у вас и в сарае спать. Главное, чтоб было чем зимой накрыться. Водку я не пью, воровать – не ворую…
Хозяйка перевела вопросительный взгляд на соседку. Ольга кивнула, словно знала этого Степана долгие годы.
– Ну, оставайтесь пока, – сдалась Елена Андреевна. – У нас сарай кирпичный, пустой, мы живности не держим. Там кровать стоит с матрасом. Розетка электрическая есть. Мне надо еще с сыном поговорить…
Степан тут же отыскал взглядом упомянутый кирпичный хозблок, выглядывавший из-за дома, и, кивнув, отправился туда.
– Ты его давно знаешь? – спросила хозяйка соседку Ольгу.
– Он уже как-то приходил, года два назад. Ничего не украл, все починил и в огороде помогал. Чего там?! Полезный мужик…
Елена Андреевна пожала плечами и отправилась в дом искать Игоря.
Игорь отнесся к внезапно появившемуся садовнику безразлично. Он жадно курил сигарету, когда мать сообщила ему новости.
– Пускай картошку копает! – сказал Игорь. – Мы всё равно вдвоем не справимся.
Картошку Степан выкопал быстро. Сам выкопал, сам на просушку на заднем дворе высыпал. Елена Андреевна тогда в первый раз тихо порадовалась его помощи. Тут же сто гривен ему выдала – авансом на месяц. А вечером приготовила ужин – из той же картошки и тушеного мяса.
Утром Игорь проснулся оттого, что через открытое окно комнаты доносилось радостное бодрое фырканье. Выглянул и увидел, как Степан, стоя в одних черных трусах, обливается у колодца холодной водой.
Заметил Игорь, что у Степана на левом предплечье какие-то размытые синеватые пятна видны, словно кто-то безграмотно старую татуировку выжигал или по-другому убрать пытался.
Любопытно стало Игорю. Вышел он тоже на задний двор. Попросил Степана и его ведром воды из колодца окатить.
Обожгла вода Игоря, приятно обожгла. Сам он зафырчал громко и радостно. А потом спросил Степана о его синеватых пятнах.
Степан посмотрел поначалу на тощего бледноватого сына хозяйки с сомнением. Мол, стоит ли с ним вообще говорить! Но глаза Игоря, светло-зеленые, проникновенные, вызывали на откровенность.
– Знаешь, – заговорил Степан негромко, – я бы и сам рад узнать, что там! Мне лет шесть-семь было. Больно было – помню, как плакал. Вроде батя мой в наколке этой зашифровал что-то. То ли для меня, то ли для себя. Дядька мой из Одессы мне так толком и не объяснил. Потом пропал мой отец, уехал куда-то. Я его не помню. Больше его не видел. Вырос у дядьки Лёвы и тетки Маруси в Одессе. Они мне рассказывали, что мать моя от отца сбежала, когда мне годика три было. Меня с ним бросила. Точнее, с бабушкой, его матерью. Она тоже в Одессе жила. Бабушка умерла, и меня забрали дядя с теткой. Сколько я дядьку, пока тот был жив, ни расспрашивал, а толку не добился. От него знаю только, что отец непростым мужиком был. Три раза в лагерях в Сибири сидел. За что – кто его знает? Может, в наколке что-то важное для меня обозначено было?! Но я ведь рос, кожа растянулась, размазала картинку так, что теперь и не разберешь!
Степан сам глянул на голубоватые следы татуировки.
Игорь подошел к Степану поближе. Посмотрел на левое предплечье. Увидел множество синих точек, не составлявших ни рисунка, ни текста. Задумался.
– А твой батя где? – спросил вдруг Степан.
Игорь просмотрел садовнику в глаза. Отрицательно мотнул головой.
– Где-то в Киеве. Мать от него давно ушла. И правильно сделала, – Игорь вздохнул. – Мы ему были не нужны.
– И что, никогда с ним не встречаешься? – с сомнением в голосе поинтересовался Степан.
Игорь помедлил с ответом. Задумался. Потом снова отрицательно мотнул головой.
– Зачем?! Мне и так не плохо. У меня на память о нем пару шрамов осталось.
– Что, бил? – лицо Степана на мгновение приняло свирепое, сердитое выражение.
– Нет. Мать его со мной в парк или на аттракционы посылала. Он меня отпускал одного, а сам шел пиво пить и с мужиками разговаривать. Один раз меня велосипедист сбил, руку поломал. Второй раз и того хуже…
Садовник скривил губы.
– Ладно, – махнул рукой. – Хрен с ним! Забудем!
Игоря развлекла реакция Степана. Он ухмыльнулся, и снова уставился на «размазанную» временем татуировку.
– Знаете, а можно попробовать «прочитать» эту шифровку, – после недолгих размышлений сказал парень.
– Да как же ты ее прочитаешь?!
– Надо на цифровик сфотографировать! На цифровую камеру. А потом файл с фотографией на компьютере «покрутить». Может, что и выйдет! Да у меня и друг есть, классный компьютерщик. Если что, поможет!
– Ну, прочтешь – с меня бутылка! – усмехнулся Степан, на лице которого в этот момент, кроме насмешки, доброй и безобидной, в адрес хозяйкиного сына, ничего другого прочитать было невозможно.
Игорь вынес из дому цифровой фотоаппарат, сделал несколько снимков левого предплечья.
Глава 2
Выпив кружку кофе с молоком, Игорь засел за компьютер. «Слил» на него фотографии из цифровика. Увеличил, потом уменьшил, покрутил так и сяк, но «размытая» годами татуировка так и осталась непонятной. Разбросанные синеватые точки не превратились в рисунок или слово.
– Ладно, – смирился с неудачей Игорь. – Съезжу к Коляну в Киев. Если он не сможет что-нибудь с этим сделать, значит – дело гиблое! Останусь без бутылки от садовника!
Перенес фотографии на флешку, сунул ее в карман куртки.
– Мам, я в город! – сказал Елене Андреевне. – До вечера вернусь. Что-нибудь привезти?
Елена Андреевна отвлеклась от глажки одежды. Задумалась.
– Черного хлеба, если свежий будет! – наконец после паузы сказала она.
Солнце уже поднималось. В воздухе все еще витал приятный теплый запах лета. Осень пока не ощущалась, словно не следила она за календарем. Поэтому и трава была еще зеленой, и листья на деревьях.
Маршрутка на Киев подобрала Игоря минут через пять после того, как он вышел на остановку. Подобрала и так рванула с места, будто за рулем в ней сидел Шумахер, а не небритый пожилой дядечка в кепке, муж местной аптекарши.
Водитель включил «Шансон». И тут же оглянулся в салон, проверяя: не будет ли протестов со стороны пассажиров. Пассажиры-то разные бывают! Вот, к примеру, бывшая директриса школы – она «Шансон» на дух не переносит. Он, водитель, как только ее видит, вообще радио выключает. Но сегодня ей, видимо, в Киеве делать нечего, а значит, можно прокатиться с музычкой.
