Цыганка заверила женщину, что всё-то у нее будет хорошо. А та на радостях чуть не расцеловала цыганку. И что из этого вышло? Потом, когда приехала милиция, жители деревни не могли вспомнить, отлучался ли кто-нибудь из цыганок во время застолья. Им казалось, что никто никуда не уходил. Прихватив с собой пару старушек-свидетельниц, стражи порядка отправились на поиски преступниц. Но их и след простыл.
Так, плутая по сёлам и весям, они выехали на железную дорогу. И тут вдруг узнали, что на соседней станции якобы тусуется цыганский табор. Не имея никакой другой информации, милицейский внедорожник направился туда.
Остановившись возле лужайки, милиционеры облегченно вздохнули — вот он, табор. Они невольно залюбовались идиллией: цыганские мамы кормили детей. Но радоваться пришлось недолго. Свидетельницы растерялись, когда им приказали: «Идите и смотрите в оба». Они не смогли ни в одной из цыганок опознать их недавних гостей-воровок. Они точно знали только то, что у них побывали цыгане, а они все на одно лицо.
Раздасованные милиционеры уже хотели уезжать ни с чем, когда вдруг неожиданно повезло. Из палатки вышла молодая и очень красивая женщина. Одна из свидетельниц судорожно схватила милиционера за руку: «Вот она!». Вторая тут же подтвердила, что это одна из тех цыганок, которые приезжали в деревню. Видимо её незаурядная внешность, особенно огромные, жгучие черные глаза все-таки выделялись на общем фоне.
Цыганку задержали и увезли. В милиции надеялись, что она признается в совершенном преступлении, а потом выдаст своих сообщниц. Но красавица упорно ни в чем не признавалась и уверяла, что это была не она. А те цыгане, что были нужны, якобы давно уехали. При этом она исподлобья смотрела на стражей порядка — и от ее пронизывающего взгляда становилось жутко.
Глава 3
На циферблате уже было четыре часа пополудни, когда раздался телефонный звонок, и Наташа услышала голос мужа: «Дорогая, приготовь что-нибудь, вечером будут гости. Племянник Андрей обещал заглянуть, да еще с другом. Говорит, дело у них ко мне. А в магазин я сам зайду».
«Когда же я успею, — подумала молодая женщина, но спорить с мужем не стала — все равно бесполезно. — Как-то это неожиданно, но сделаю, что смогу», — ответила она.
— Я знаю, что ты меня не подведешь. Целую тебя крепко-крепко, — и муж положил трубку.
Наташа взглянула мельком на спящего полуторогодовалого Алешку и помчалась на кухню чистить картошку. Если приготовить ее с баночной говяжьей тушенкой, будет сытное горячее блюдо. А пока картошка варится, она соорудит какой-нибудь салатик. Да и на другие закуски в холодильнике что-нибудь найдется.
Она пока еще не отдавала себе отчет в том, что рада гостям, любым гостям, лишь бы они развеяли скуку, внесли разнообразие в её однообразную жизнь в этом милом, но изолированном посёлке, где её единственной радостью является ребёнок. Она не спрашивала себя, любит ли она своего немолодого, но достаточно обеспеченного мужа. Два года назад она выходила за него по любви, да ещё и будучи беременной, а теперь ей, двадцатисемилетней симпатичной женщине, иногда хотелось пообщаться и со сверстниками.
Андрей, сын двоюродной тётки её мужа Владимира племянником ему скорее всего не был, этот статус ему подходил разве что по возрасту — Андрею было где-то за тридцать пять, а Владимиру Васильевичу уже пятьдесят один. Ну да какая разница? Племянник или троюродный брат, всё равно хоть дальняя, но родня.
Попробовала бы она сказать мужу, что это дальняя родня! Вот бы возмутился! Да ближе этой тёти Тани у него никого и не было — вместе росли, а это очень много значит. Если бы какой-нибудь троюродный брат жил в Сибири, его бы точно никто за родню не почитал. А тут жили по соседству в одной подмосковной деревушке, теперь уж ставшей городом. А самое главное-тётушка годами ненамного старше племянника, почти сестра. Наташе иногда казалось, что Владимир в молодости был в неё влюблён. Значит, будет Андрей без жены, да ещё с другом. По каким таким делам? Да мало ли по каким — Андрей ведь юрист и неплохой, говорят, адвокат, так что дел у него много.
Надо бы и самой немного приукраситься, чтобы люди из Москвы не подумали, что домохозяйки — это не женщины, а всего лишь посудомойки, которым, кроме униформы, и надеть-то нечего. Нет, она не такая, она пока ещё привлекательности не потеряла, да и образование получила хорошее, филологическое. Даже сейчас, в декретном отпуске, она много читает. Владимиру не придётся стыдиться за свою жену.
На Андрея она, конечно, особого впечатления не произведёт, он её хорошо знает. А вот друг…Неизвестный друг мог бы ею и восхититься. Да что за мысли у неё, в самом деле! Мало ей, что муж ею восхищается? Да никакой он не старый, а очень даже интересный мужчина. И седина ему идёт. Пятьдесят лет-это для женщины старость, а для мужчины — самый расцвет. И вообще — ей очень повезло в жизни….
Наташа подошла к зеркалу. Хороша, ничего не скажешь: волосы тёмные, глаза большие, серые. Но вид всё — таки очень домашний, надо переодеться. Но тут раздался плач ребенка. Наташа поспешила в детскую, ругая себя за то, что совсем забыла о нём. Наверное, он давно уже проснулся, а мамы всё нет. И в самом деле, Алёшке надоело лежать, он уже стоял и крепко держался своими пухлыми ручонками за спинку кроватки. Совсем большой вырос, скоро попытается сам из кроватки вылезти, да упадёт ещё, ушибётся…. Какая всё-таки она мать нерадивая! Наташа взяла ребёнка на руки, крепко прижала его к себе, поцеловала — и только потом поставила на пол. Алёшка послушно потопал за ней на кухню. Мама посадила сына на специальный стульчик и покормила. Он успокоился и начал перебирать игрушки.
Наташа торопливо резала овощи для салата потом красиво раскладывала на тарелке колбасу, ветчину, сыр…Время шло очень быстро, уже шесть часов, а это вечер. Владимир не назвал точного времени встречи, да его и нельзя определить точно. Но гости, наверное, скоро приедут, надо срочно переодеваться. Но во что? Молодая женщина раскрыла двери шкафа и засуетилась, выбирая одежду. Всё ей казалось не то. Вечернее платье ни к чему, это не приём, а деловая встреча дома, да ещё и экспромт. Брючный костюм она тоже отвергла: женщина должна быть женщиной в классическом понимании этого слова, особенно, когда ей приходится встречать сразу троих мужчин. Положение обязывает, решила она, и надела своё любимое платье, скромное и элегантное.
