На диване, положив ногу на ногу, сидел Малфой.
Он совсем не изменился. Идеально подстриженные волосы, черная рубашка и брюки. Элегантные и очень дорогие, судя по их виду, ботинки. Слизеринский перстень на изящной руке. Тщательно выбрит. Те же серые глаза. Которые теперь смотрели в никуда.
Гермиона помнила, кем он был. Но не могла не признать, что выглядит Драко Малфой так, что, как минимум, вызывает к себе … интерес. Что ж… она просто не будет на него смотреть.
— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — поднялась ей навстречу Нарцисса. — Присаживайтесь.
Малфой сидел так же неподвижно, каким оставался его взгляд.
— Здравствуйте, миссис Малфой. Привет, Драко.
— Добрый день, Грейнджер, — ответил он не вставая.
Кажется, мама встала навстречу гостье, судя по шороху ее юбок. А он не будет вставать. Он даже не знает, в какой стороне находится Грейнджер, чтобы повернуться к ней лицом!
Гермиона села. Рядом с Нарциссой.
— Мисс Грейнджер, как прошла аппарация?
— Все хорошо, спасибо.
Миссис Малфой налила ей чай в изящную фарфоровую чашку.
— Как ты себя чувствуешь, Драко? — спросила Гермиона.
— Отлично, — ответил он.
— Это очень хорошо, — сказала она, — настрой очень важен для выздоровления.
Малфой усмехнулся.
— Мисс Грейнджер оставила ради твоего лечения свою клинику… — мягко сказала Нарцисса.
— Реабилитационный центр, — поправила Гермиона.
— …чтобы помочь тебе вернуть зрение.
— Столько колдомедиков не помогло, а она поможет? — Отчаяние подняло голову и показало зубы.
Драко хотелось быть повежливее, но вежливости не было — была злость.
— Если ты настроен так изначально, то я тоже не смогу тебе помочь. Тогда нам лучше расстаться прямо сейчас и не тратить время друг друга. У меня много пациентов, — ответила Гермиона.
— Подождите, — сказала Нарцисса.
— Я не могу работать с человеком, который не верит в меня или в свое выздоровление.
— А почему я должен верить? Ты думаешь, я не пытался? Ты думаешь, ты единственный колдомедик, кто тут был?
— Возможно, колдомедики что-то упустили! — отрезала Гермиона.
— Самая умная Грейнджер… — протянул он язвительно.
— Драко… — сказала Нарцисса.
— Именно так! — воскликнула Гермиона. — Поэтому я тут. Чтобы понять, где вы допустили ошибку! А ты можешь остаться здесь, в этой комнате, хотя вон там, за стеной солнечный день, и у тебя красивый парк, и только тебе решать, увидишь ты его или нет!
Уйти было проще. И, может быть, правильнее. Но не в ее характере было бросать, едва начав. Гермиона метнула взгляд на Драко, который сидел с напряженным лицом.
— Драко, мисс Грейнджер просит тебя решить, желаешь ли ты провести лечение, — сказала Нарцисса твердым голосом, но Гермиона видела, как та побледнела.
Повисла пауза.
Мама вечно лезла в его жизнь. Что на шестом курсе, когда заключила со Снейпом нерушимый обет, что сейчас, когда против его воли пошла к золотой (как пафосно!) девочке. И сейчас он уловил в ее голосе нотки недовольства. И как же ему хотелось послать все к черту! Вернуться в свою комнату, переодеться в пижаму и провалиться в тяжёлые, но такие приятные мысли о собственной никчемности. Но если у Грейнджер получится вылечить его…
Малфой молчал с угрюмым выражением на лице. Гермиона подняла сумочку, в которой под заклятием невидимого расширения лежало зелье для улучшения зрения, все ее личные вещи и небольшая библиотека маггловских книг, и собралась встать.
— Я пройду лечение, мама, — сказал вдруг Драко.
— Останьтесь, мисс Грейнджер, — попросила Нарцисса.
Гермиона положила сумочку обратно на кресло. Драко поднял палочку:
— Акцио скон.
Скон полетел и лег в его ладонь. Драко осторожно коснулся стола. Нарцисса налила чай в его чашку и протянула ему.
Гермиона тоже взяла скон, еще теплый. Разломила его посередине, намазала маслом и малиновым вареньем. Скон был вкусным, сэндвич тоже, и она была голодна на самом деле. Миссис Малфой начала задавать вопросы: про семью, про родителей, про работу. Гермиона не могла отделаться от мысли, как же иронична жизнь. Когда-то эта женщина смотрела на нее свысока, а теперь ей приходится просить «грязнокровку» за сына. Не говоря уж о самом Малфое. Благодаря таким, как он, Гермиона всегда чувствовала себя какой-то не такой. К счастью, дружба с Гарри и Роном помогла ей не быть в школе изгоем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А теперь они просят ее остаться.
Она снова взглянула на него. Драко сидел с непроницаемым выражением на бледном лице. Его взгляд обычно был таким надменным, а теперь… Если бы он не спас их дважды, если бы не опустил палочку на Астрономической башне, она никогда бы не пришла сюда. Сделал он это, потому что был труслив, как говорил Рон, или потому что в нем было что-то хорошее? Скоро она и узнает. Как сказал Гарри, она всегда может уйти.
Драко слышал голоса матери и Грейнджер, но он не вслушивался в их разговор. Он думал о своем. Жизнь поиздевалась над ним достаточно. Сначала посадили отца, потом Волдеморт и его задание, потом страх за семью, слепота, одиночество, а теперь Гермиона Грейнджер в его доме.
Он попытался вспомнить ее лицо, но у него получалось очень плохо. Вечно вздернутая рука на уроке. Волосы. Много волос. И, кажется, у нее были веснушки. Он никогда на самом деле не замечал ее в школе. Грейнджер не была ни сумасшедше красивой, как Астория, ни яркой и притягивающей внимание, как Панси, ни очаровательной, как Полумна. Она была язвительной, нахальной, а главное, дружила с его врагом, который унизил его в поезде на первом курсе. И она была маглорожденной.
— Я проведу сеанс лечения сейчас, — сказала Гермиона, наблюдая, как меняется лицо Драко. Холодное чуть брезгливое выражение лица сменилось усмешкой, а потом он вдруг стал очень грустным. И ей показалось, что он не слушал их с Нарциссой разговор. — А вечером повторим.
— Вам нужно что-то? — спросила Нарцисса.
— Нет, у меня все с собой, — Гермиона показала свою крохотную сумочку, — заклятие незримого расширения.
— О, — сказала миссис Малфой, — я слышала, что вы очень талантливая волшебница…
— Спасибо, — коротко ответила Гермиона. Лесть в последнее время начинала раздражать, а ведь раньше Гермиона стремилась к тому, чтобы ее все замечали.
— Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне или к Типпи.
— Спасибо.
Малфой повернул голову в ее сторону.
Гермиона достала все необходимое из сумочки: пузырек для сбора крови, зелье в виде мази, которое приготовила с утра, чтобы оно было свежим.
— Закатай рукав.
— Зачем? — отозвался Малфой. — Ты ведь лечишь мои глаза, а не руку.
Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, чтобы успокоиться.
— Я возьму у тебя немного крови из вены и исследую ее, чтобы узнать, какое заклинание вызвало слепоту, — она вздохнула и продолжила: — потом мы нанесем исцеляющую мазь и я немного помассирую твои глаза. Это поможет тебе расслабить мышцы глаз. — Гермиона умолчала, что это было из магловского учебника по анатомии. — Потом ты будешь свободен.
— А ты?
— Я исследую твою кровь.
— Ты вернешься в свой центр?
— Нет, Драко, — сказала Нарцисса. — Мисс Грейнджер останется жить тут, пока ты не выздоровеешь.
Драко поднял бровь:
— Ты будешь моей сиделкой?
— Нет. Я буду следить за твоим состоянием. Буду исследовать твою кровь, если понадобится. Варить тебе мазь, — ответила Гермиона. — Но не беспокойся, мы не будем проводить много времени вместе. Твоя мама предложила мне пользоваться вашей библиотекой и артефактами твоего отца и обещала выделить мне кабинет для исследований. Большую часть времени я буду там. А с тобой мы будем встречаться два раза в день для процедур или если тебе что-то понадобится. В твоих интересах выздороветь поскорее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Осторожно, в доме есть темные артефакты, их не всегда можно увидеть, но можно почувствовать. Которую руку?
— Левую.
Драко снял запонку и закатал рукав.
