— Аля сказала, у тебя киста, — невозмутимо решил продолжить гинекологическую тему новый знакомец Ник.
— Эээ, тебя это беспокоит? Хочешь обсудить? — опешила я.
— Почему бы и нет? Ты не стесняйся. Я врач.
— О, это многое объясняет, но все равно не мотивирует обсуждать с тобой мои яичники. Прости.
Он тихо засмеялся, понимающе пожимая плечами.
— Слишком личное, да? Извини. Я привык, что всем вокруг позарез нужны консультации. Профдеформация, наверно.
— Да, Никыч, расслабь булки уже. Сколько можно работать? Мы тут не за этим, — забасил Ваня-Джонни и, повернувшись к Але, доверительно признался. — Знаешь, как сложно дружить с трудоголиком? Все разговоры о работе, даже когда отдыхаем.
— О, не рассказывай, Анька моя такая же. По мне уж лучше о яичниках, чем о работе.
— Вот про свои и рассказывай, а мои не трогай, — взбунтовалась я, начиная ощущать минорное желание разреветься.
Чего она прицепилась к моей работе и проклятым яичникам? Да, я трудоголик с кистой. Теперь всем надо об этом доложить?
Захотелось выпить, а мой бокал был пуст. Я встала, чтобы дойти до бара, но заиграла классная песня.
— Аль, танцы.
— Попозже, — разумеется, отказалась она.
— Мы разве не за этим сюда пришли?
Я мотнула головой в сторону танцпола, где уже было несколько человек.
— Именно за этим, — буркнула Алька, очевидно имея в виду «туристов».
Я не из тех, кто будет сидеть и тухнуть вместе с подружкой. Если во мне немного алкоголя, а музыка зовет танцевать, то к черту комплексы и сдержанность. Я заглянула в бар, хлопнула шот текилы и ушла в отрыв. Музыка мне нравилась. Мы вообще ходили в этот барчик не только из-за близости к офису, но и ради годных треков. Я подняла руки и позволила себе медленно раскачиваться, привыкая к ритму и мелодии. Уже через минуту музыка пропитала меня насквозь, заставляя двигаться в такт.
Я глянула на наш стол и увидела, что Ник смотрит на меня. Прямо в упор. Возможно, я и правда ему понравилась или же ему было нечего делать, потому что Ваня обхаживал Алю. Но меня все равно завело знание, что он смотрит. В любом случае это было приятно, знать, что привлекаю его внимание, приковываю к себе взгляд. Это усилило мой драйв в разы. Я больше не смотрела в ту сторону, просто танцевала, довольная собой и эффектом, который произвожу. Один трек сменял другой, я снова покосилась на своих. Аля все так же ворковала с Джонни, а Ника не было. Черт.
Сразу стало как-то досадно и грустно. Руки сами собой опустились, а музыка уже не казалась такой классной.
— Можно? — услышала я тут же его голос позади.
Горячие ладони легли мне на талию. Вроде бы ничего особенного. Бит вполне располагал и к парному танцу, но меня почему-то это слишком взволновало. До неконтролируемого страха, который заставил буквально отпрыгнуть от Ника.
Я резко развернулась к нему и тяжело дышала, не справляясь с дыханием после танцев и эмоциями после прикосновения. Ник смотрел чуть растерянно и, похоже, решал, что делать с такой пугливой дамой, как я.
— Просто потанцуем, — прокричал он сквозь оглушающие басы, снова протягивая мне руку.
Я не приняла его предложения, но сделала шаг вперед и гаркнула ему в ухо:
— Хочу выпить.
И рванула к бару. Если честно, я от самой себя была в шоке. Я не такая недотрога и не истеричка. Наверно все из-за проклятых яичников. Удивительно, что Ник пошел за мной, а не рванул, теряя тапки, в противоположную сторону. Я заказала коктейль, намереваясь задержаться у стойки, чтобы перевести дух. Ник встал у меня за спиной, почти прижимаясь. Руками он уперся в стойку, поймав меня так в плен своего запаха и заставляя почувствовать тепло тела.
От него вкусно пахло. Не парфюмом, чем-то едва уловимым. Лосьон после бритья или гель для душа. Я опустила глаза, отметив так же, что у него красивые руки с ровными короткими чистыми ногтями.
— Ты веришь в судьбу? — проговорил он мне на ухо, почти касаясь губами мочки.
И тут я убедилась, что он на меня запал. Забавно, другой мужик уже умчался бы от идиотки с яичниками и кистой, а этот ничего такой, стойкий. Ах, он же врач. Они все ку-ку немного. Вот про судьбу теперь будет втирать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, я не верю в судьбу. Это все глупости.
Я похлопала его по ладони, давая понять, что на меня все эти штучки не действуют и что я хотела бы сесть на стул. Ник убрал руку, но тут же устроился рядом со мной. Бармен выдал Космополитен, посмотрел на моего спутника вопросительно.
— Воду без газа, — ответил тот на безмолвный вопрос и продолжил наш разговор. — Окей. Но признай, мы же встретились с тобой не просто так.
Я уставилась на него своим фирменным снисходительным взглядом, давая понять, что я слушаю его чушь исключительно из вежливости. Бывшего бесило это во мне больше всего. Мужчины сложно принимают снисходительность и намеки на превосходство. Но Ника, кажется, не особенно смущала моя немая насмешка.
— Нет, серьезно, — не унимался он. — Почему ты в баре в среду? Не пятница, не суббота, а именно среда? Ты студентка? Завтра ко второй паре?
Я рассмеялась. Он все же забавный и упрямый.
— Нет, я не студентка уже давно. Но спасибо за такое предположение.
— Ты уходишь от ответа.
— Ты спросил по студентку.
— Ты в отпуске?
— Ох, нет. Аля ведь сказала, что я закончила глобальный проект. У меня не было выходных последний месяц, поэтому сегодня я могу расслабиться и пренебречь ранним подъемом завтра.
— Вот! — Ник радостно ткнул в меня пальцем.
— Что?
— Мы оба трудоголики, поэтому отдыхаем не в выходные, а когда придется. Разве это не знак судьбы?
Меня накрыло сарказмом.
— Пожалуй. А еще, видимо, это повод переспать, да?
— Не откажусь, — не растерялся он. — Если, конечно, киста тебя не беспокоит.
Это уже было слишком. Киста меня, беспокоила, черт подери. Я снова растеряла искрометный сарказм и превратилась в квашню. Залпом осушив бокал, спрыгнула со стула, буркнув:
— Да пошел ты.
Сама при этом пошла обратно на тацпол.
Слезы жгли глаза, и только музыка помогала мне игнорировать собственное бессилие. Я клялась себе снова и снова никогда и ничего не рассказывать стерве-Альке. Вообще не стоило с ней дружить. Одной же классно. Сама себе хозяйка, хочу халву ем, хочу пряники, никто не подставит так феерично, никто не потащит в бар и не заставит общаться со всякими симпатичными докторами без чувства такта.
Музыка больше не работала анестезией. Я заскучала и вместо танца изображала какие-то конвульсивные подергивания. Наверно, нужно вернуться за стол и… Не знаю. Что-нибудь решу по факту.
А по факту я решила, что нужно было убивать Алю самом начале. Троица сидела за столом и рассматривала мой снимок МРТ. Причем им ни капли не мешало, что в зале тьма и нихрена не видно. Ваня-Джонни деловито светил фонариком телефона, Ник водил пальцем по моему яичнику, что-то втолковывая Альке, которая истово кивала с открытым ртом. Идиотка. И скоты!
Это же надо было сходить в гардероб за снимком. Догадалась! Боже, почему она не могла просто сосаться с этим Ваней, портя нам девичник? Почему обязательно нужно испортить мне жизнь глобально и по всем фронтам?
— Это уже слишком, — заорала я на них, едва подбежала к столу.
— О, Анька, да брось, но это же… — начала Аля.
Но мне даже слушать ее не хотелось.
— Это же что? Что, Аль? Это мое личное, в конце концов. Какого черта? Арррр….
Я беспомощно всплеснула руками и умчалась прочь. На улицу. Две девчонки в накинутых на плечи пальто курили у двери. Я отошла от них подальше, потому что меня начало мутить, а дым только усиливал желание проблеваться. Стало заметно прохладнее, но я все равно не хотела возвращаться внутрь. Стояла и тряслась от холода в одно тонкой блузе, желая подохнуть от пневмонии назло Альке. Ну как так можно? Она, конечно, дама без комплексов, но пусть свои показывает кисты. Моя тут при чем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я старалась не реветь, глубоко дышала и трезвела. А потом мне на плечи легли горячие ладони. Я скосила глаза и увидела все те же красивые руки. Чтоб ему пусто было. Наверно надо было оскорбиться, наорать на него, вывернуться, но у меня не было сил. Кажется, желания тоже не было. Из-за холода, да, а не потому что прикосновения будоражили.
