Ведь на старой драконице теперь держался весь порядок полуразрушенного замка, руины которого они сегодня и отмывали в честь какого-то драконьего праздника. Ну как отмывали, скорее, пытались. Кто как мог.
Со времен, когда король, окончательно обезумел и заперся в главной башне, а вся власть перешла к его советнику, королевство переживало не лучшие времена. Теперь гонения затронули не только людей, но и неугодных драконов.
Никто более не чувствовал себя в безопасности.
И единственное, что хранило в себе хотя бы каплю стабильности — это ужасный характер и неизменная строгость госпожи Альи, держащей в страхе оставшийся после очередного сокращения штат слуг.
Эльма откинула за спину свалившуюся на плечо тугую темно-русую косу, фыркнув, подняла полное ведро воды… И тут же с громким звоном уронила его на вымощенную дорогу, застыв с открытым ртом. Вода тут же растеклась по дворцовой площади, переливаясь на солнце целой радугой разных цветов, отражая в себе безмятежно голубое небо, яркое весеннее солнышко и огромный серый замок. Но служанке было не до открывшихся видов.
В нескольких метрах от нее, у самого фонтана прямо перед главным входом во дворец, открылся голубой портал. Таких она раньше никогда не видела — будто воронка образовалась в воздухе, а из неё вышла…
Ну не иначе — великая госпожа или верховная жрица.
Молодая стройная и гибкая, словно ветвь ивы, а главное — совершенно белоснежная, не считая одежды, девушка ступила на площадь перед дворцом с осязаемым кожей достоинством, гордо подняв подбородок. Её светлые волосы с золотистым отливом, заплетенные в высокую прическу, открывали вид на тонкую нежную шею со следами жутких ожогов, подчеркнутых золотой вязью узкого чокера, будто специально изготовленного, чтобы указать на каждую отметину.
Пухлые розовые губы чуть поджаты, в голубых огромных глазах… Великий Алмазный дух! Мурашки пробежали по спине Эльмы.
В глазах безумно красивой незнакомки — засасывающая, пугающая пустота. Абсолютная. Будто это не человек вовсе (то, что она не дракон было ясно и так с первого взгляда), а бездушная кукла, неспособная ни на одну эмоцию. Никогда прежде ей приходилось видеть таких жутких глаз.
Но не это заставило Эльму упасть на колени.
Прекрасная, даже несмотря на отметину позора (уж это служанка знала наверняка, хотя и встречала всего дважды в жизни — ведь так наказывали крайне редко), гостья держала за руку светленького синеглазого мальчика лет шести с вертикальными золотыми зрачками, от энергетики которого служанку буквально вдавливало в пол.
Очевидно, что такой силой мог обладать только наследник. Но у короля не было детей, об этом все говорили. И обычно наследников скрывают до тех пор, пока дети не научатся контролировать свою силу, чтобы не травмировать окружающих. Как правило, это продолжалось лет до четырнадцати
Мальчик же явно не научился, поэтому Эльма едва не задыхалась от мощного энергетического выброса.
Незнакомка, будто почувствовав что-то неладное, опустилась перед ребенком, не беспокоясь о чистоте своего длинного странного фасона платья, и легко погладив его по светлым кудряшкам, зашептала что-то на ухо, улыбаясь своими прекрасными губами.
Только глаза по-прежнему не выражали ничего, и это снова было жутко. Но мальчик, не замечая странности, заливисто рассмеялся, и давление прекратилось.
Судя по тому, что гостья не поддавалась его силе, она обладает просто невероятно огромным магическим потенциалом и приходится ребенку очень близкой родственницей. Ведь даже некоторые матери-драконицы иногда по многу лет не видели маленьких будущих правителей, выдержать силу которых мог разве что отец.
Однако красавица совершенно точно была просто человеком. И это было ещё более удивительно.
Чуть склонив голову, не смея больше рассматривать, Эльма попятилась к замку, чтобы сообщить о нежданном прибытии, но её заметили.
Звонкий девичий, но безралично-властный голос остановил:
— Стой!
Служанка тут же будто приросла к земле и опустила голову ещё ниже. Что ожидать от подобного вторжения она не знала, и так всё последнее время жили в страхе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Г-госпожа, — от волнения она слегка заикалась.
— Проводи нас во дворец.
— Конечно, госпожа, прошу, — девушка склонилась в глубоком поклоне, не заметив, как незнакомка поморщилась её обращению. А затем, выпрямившись, засеменила во дворец, стараясь не задерживать прибывших. И по возможности не оглядываться.
В это время из-за двери донесся голос госпожи Альи.
— Где тебя носит, бестолковая!
Прекрасная гостья вздрогнула, и, уловив это краем глаза, Эльма смутилась, будто увидела что-то крайне неприличное. Поначалу ей показалось, что та не чувствует вообще ничего, не говоря о страхе. Однако тут же распрямив плечи и подняв подбородок выше, незнакомка немного мягче попросила продолжать путь.
Когда втроем они вошли в большую залу, Эльма едва не потеряла дар речи, увидев сначала изумление, а потом и настоящий ужас на лице своей госпожи. Будто рядом с ней находилось не иначе — воплощение конца света.
— Т-т-тыы?!?
Незнакомка чуть приподняла бровь и, не опуская подбородка ни на миллиметр, перевела взгляд на ребенка рядом, которого по-прежнему держала за пальчики. Губы госпожи Альи задрожали. Руками она комкала свое отделанное драгоценными камнями платье.
В глазах промелькнула злость, зрачок увеличился и вернулся в прежнее состояние, выдавая нервозность, но так как та тут же опустила голову в поклоне, её мало кто мог заметить.
— Прошу прощения, госпожа Эммилия, — видимо старая драконица уже пришла в себя, потому что голос зазвучал ровнее. Циничнее. Привычно. — Господин, — и поклон ребенку.
Однако всем в зале было очевидно, что госпожа Алья эти слова из себя выдавливала через силу.
— Проводите нас в свободные покои. Наследнику, — незнакомка выделила это слово, — необходимо отдохнуть с дороги… И сообщите наследному королю о нашем прибытии, — тут её рука чуть сильнее сжала ручку мальчика и он поморщился. — Идем, Аман, — по всей видимости все же — сын безропотно подчинился, не проронив ни слова, не позволив себе и жестом показать недовольство действиями матери.
— Вот мы и дома….
Эти слова никто кроме ребенка уже никто не мог расслышать, даже имея уникальных драконий слух.
Эльма же отметила удивительную привязанность ребенка, его беспрекословное послушание. Ведь наследники всегда воспитывались слугами, кормилицами, нянями, которые из-за длительного воздействия неконтролируемой силы часто имели проблемы со здоровьем и быстро менялись. А в подростковом возрасте привязаться к биологической матери уже не успевали, занимаясь более важными делами, демонстрируя свою независимость и самостоятельность.
Её бабка и мать когда-то прислуживали нынешнему королю, поэтому она не понаслышке знала, какими взбалмошными и жестокими могут быть драконьи отпрыски. Этот же, несомненно, драконий детеныш, ловил каждое слово матери, смотрел на неё с обожанием, подчинялся беспрекословно.
В данной истории было странно всё, начиная от невиданного портала, отметины позора на теле человеческой девушки, которая вела себя не иначе как госпожа, наличием у неё ребенка-дракона, который к тому же являлся наследником — то есть сыном либо нынешнего либо не так давно почившего короля.
Но у людей никогда раньше не рождались полноценные драконята, считалось, что это невозможно. Да и какой правитель бы снизошел до того, чтобы сделать избранной фавориткой или, того хуже, королевой человека?
От любопытства, которым отличалась от других, более робких и послушных слуг и рабынь, служанка не могла стоять на месте. Хотелось немедленно отправиться к старшим женщинам своей семьи за объяснениями. Но разве же отпустит её госпожа Алья? Можно и не мечтать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эльма здесь, хоть и свободная, но служанка, а значит, её обязанность — полное подчинение госпоже, исполнение всех её прихотей и пожеланий. А выходной, чтобы навестить семью — раз в пару месяцев.
