Он прятался в небольшой лесистой местности, и по ночам искал в братской могиле, вырытой в 500 метрах от полевого лагеря турок, тело Владимира Ивановича. К вечеру вторых суток он увидел на телеге похоронной команды человека, которому он был беззаветно предан долгие годы. Великого Князя Владимира он считал единственным представителем царской семьи, способным спасти от неминуемой гибели Московское Царство. Ночью он достал его из братской могилы, чтобы похоронить в вырытой им в лесу могиле. Взвалив на свои плечи тело, он направился в сторону леса. Стон Великого Князя для верного сына своего отчества и преданного подданного был самым прекрасным звуком, который он когда-либо слышал. Но этот стон принадлежал не Великому Князю, а мне, вернее моё сознание из другой действительности, и из другого времени переместилось в тело умершего или умирающего наследника престола Московского Царства.
Это долгая история, заполненная приключениями и разными событиями, и в течение моей второй жизни рядом со мной были люди, много людей. Некоторые из них дарили счастье от любви, общения и дружбы с ними, и было немалое число тех, кто оставил на моем сердце кровоточащие раны. Боль от их преждевременных потерь, постоянно со мной, мне пришлось научиться жить с ней. Ненавижу свое бессилие, когда не способен спасти близких и любимых людей.
В первой жизни я был романтиком, растерявшим свои идеалы и ставшим бизнесменом, любящим философствовать и строить из себя мыслителя. В момент государственного переворота на Украине я находился в Киеве, по вопросам бизнеса. Мой украинский партнёр, из числа олигархов, поддержавших государственный переворот, с радостью организовал мое похищение. Я оказался в руках нациствующих тварей. Эти подонки, долго и с особой изощренностью, истязали моё несчастное тело, получая от этого наслаждение. Они чувствовали себя сильными, по отношению ненавистного им москаля, и для пущей уверенности в собственной безопасности, заковали меня в железные цепи.
Нацики клятвенно обещали своему хозяину, моему горе партнёру, что им легко удастся добиться моего согласия на безвозмездную передачу моей доли в совместном бизнесе. Я был осторожным дельцом, и знал, что в бизнесе, особенно в крупном, нельзя доверять никому, и оформил все мои права на собственность через оффшорную британскую компанию. Обмануть английское право, предоставляя фальшивую доверенность, для переоформления моей доли на себя, бывшему партнёру вряд ли бы удалось. Он прекрасно понимал это, а кроме этого знал о моём жестком характере. Я не раз демонстрировал до этого, что со мной лучше не связываться. У партнёра был только один выход, при любом исходе убить меня. Единственное, что он предложил мне, это выбирать самому, умереть быстро без страданий, или в страшных мучениях. Я тогда впервые понял настоящую цену собственного выбора, и терпя невыносимые страдания, был счастлив, что свой последний выбор сделал сам.
После переселения моего сознания в новое тело, мне была доступна память его бывшего хозяина. Пока майор Кириллов заботился обо мне, подкармливая и меняя повязки, я копался в памяти Великого Князя. Оказалось, я нахожусь на планете Земля, в 1875 году, но в совершенно другой реальности. История тут разошлась с моей действительностью после смерти Великого Князя всея Руси Василия III. Перед смертью Василий написал завещание и призвал митрополита, и влиятельных бояр признать наследником престола трёхлетнего сына Ивана, будущего Ивана Грозного. Но старшему из братьев Великого Князя, Дмитрию Ивановичу удалось посадить на престол младшего брата Андрея Ивановича, у которого, имелся малолетний сын, будущий наследник. При слабохарактерном Великом Князе боярство и духовенство заняли более сильные позиции в управлении государством, сократили права и полномочия худородных дворян, что привело к резкому ослаблению власти Великого Князя. Со временем титул Великого Князя был заменен на Царя, но реального усиления царской власти не произошло, и до момента переселения моего сознания, Московское Царство занимало, практически те же территории, которые занимало Московское Великое Княжество при Василии III. К 1875 году, под контролем Османской Империи находились Казанское, Астраханское, Ногайское и Крымское ханства. В отличие от моей истории, Оттоманская Порта, не смотря на коррупцию и слабость центральной власти, не являлась «Больным человеком Европы» и княжества Сербия, Валахия, Молдавия и Черногория не обрели независимость, они как были вассалами осман, так ими и остались.
После выздоровления, по многим причинам, я не вернулся на родину, но на всеуслышание заявил о своем спасении. Долгие годы я находился на территории Османской Империи, и был самым опасным и разыскиваемым государственным преступником. Я целенаправленно готовил развал изнутри этой зловещей империи, при этом зарабатывал богатство, власть, сформировывал верные мне вооруженные силы, готовился к возращению на родину, где меня не особенно ждали. Турки назвали меня «Kuduz han» (Бешенный правитель) и объявили баснословное вознаграждение за мою поимку или убийство. Я всё время был на грани, постоянно воевал, не раз был предан, даже арестован, умирал от пыток и голода. Мне удалось выжить, когда многие близкие и окружающие меня люди погибли. Слишком много соратников мне пришлось похоронить, и каждая смерть ожесточала меня. Я мстил, за каждого потерянного друга, и расплачивался с их убийцами сполна. Но месть не приносила успокоение, всего лишь чувство выплаченного в кратном размере долга.
Начну рассказ о моей истории с момента принятия мной решения, о передислокации на юго-восточную часть Османской Империи моего небольшого боевого отряда. Это решение я принял после того, как окончательно определился, что нет смысла моему преждевременному возращению на родину. Боевой отряд, это я и семеро сопровождающих меня офицеров, унтер-офицер и нижний чин русской армии. Количество спасшихся, после поражения нашей армии в сражении под городом Елец было намного больше, многие прятались и по ночам перебирались на территорию Московской Руси. В течение 20 дней, пока я восстановился до состояния годного к транспортировке, майору Кириллову удалось обнаружить в лесном массиве, где мы прятались, несколько десятков русских военнослужащих. Мне повезло, в числе первых майору встретился военный хирург Пирогов Николай Иванович. По его словам, с такими повреждениями, полученными от взрыва снаряда и перенесенных истязаний, при допросе в турецкой контрразведке, ни один человек не смог бы выжить. Но моё новое тело упорно сопротивлялось, а после проведения нескольких операций по извлечению осколков снаряда и налаживания фиксирующих повязок на сломленные конечности и рёбра, процесс восстановления организма происходил довольно быстро.
Со мной остались только те, кто были готовы присягнуть лично мне, и связать свою судьбу с судьбой Великого Князя. Я коротко изложил добровольцам причины, исходя из которых, я решил остаться на территории Османской Империи, и к моему немалому удивлению, нашлись семеро смельчаков, которые искренно любили свою родину, и изложенный мной план её спасения, несмотря на всю его авантюрность, их вполне устраивал. Чтобы потеряться во владениях империи я выбрал юго-восточную часть Оттоманской Порты, ближе к персидской границе.
Русские войска потерпели поражение под пограничным городом Елец в конце мая 1875 года, а в середине июня, тёмной ночью из лесного массива, где прятался мой небольшой отряд, выехали три телеги, каждая запряженная двумя хорошо ухоженными и откормленными лошадьми. Майору Кириллову удалось сохранить кассу русских войск, командовал которыми Великий Князь Владимир Иванович. Майор оказался хорошим организатором и рачительным хозяйственником. Вместе с присоединившимся к нам военнослужащими, в первые дни после окончания боевых действий, ему удалось собрать с расположения бывшего военного лагеря русских войск оружие, боеприпасы, продукты питания и три телеги. Лошадей, бесхозно бродивших по окрестностям, они также поймали и спрятали в лесу. К моему ужасу нашли и привели в лес любимого коня Великого Князя. Тогда, как я представил себя на этом прекрасном вороном жеребце, мне стало плохо. В прошлой жизни лошадей я видел только на экране телевизора и никогда ими не интересовался.
В первые дни путешествия я беспокоился, что турецкие власти быстро поймут, что по их территории передвигается подозрительный отряд русских, и до намеченной цели вряд ли нам удастся добраться без опасных и ненужных приключений. Как назло, из восьмерых, только Капитан Александровский обладал смуглой кожей и чёрными волосами. 25 летний бравый артиллерист был среднего роста, плотного телосложения, и только темно-синие глаза выдавали в нем наличие славянской крови. Унаследовал он свою внешность от матери, турчанки по национальности, которую спас от смерти его отец, дворянин и потомственный военный, во время одной из многочисленных русско-турецких войн. Мать научила его турецкому языку и культуре, и он уверенно выдавал себя за состоятельного турецкого торговца, перемещающегося по территории Ногайского Ханства, с небольшим торговым караваном, в сопровождении своих славянских рабов. В отличие от моей ветви истории, в этой действительности рабство не только не было отменено на территории Оттоманской Порты, но и бурно процветало. Основными поставщиками белых рабов в империи были вассальные ханства, Казанское, Ногайское, Астраханское и Крымское. Если Московская Русь защите своих южных и юго-восточных границ уделяло серьёзное внимание, и с каждым годом набеги на её территорию становились смертельно-опасным занятием, то несуразное Польское королевство защиту своих южных границ поручило казакам. Эти горе защитники, ослеплённые лёгкой наживой, и пользующиеся слабостью польской королевской власти, зачастую сами являлись инициаторами набегов ногайцев и крымских татар. Вся юго-восточная территория Польши практически обезлюдила, русские, белорусы и малороссы, с этих территорий, убегали в Московскую Русь, где жизнь в условиях крепостного права не была лёгкой, но государство защищало свои границы, и перспектива турецкого рабства им не грозила.
