В импликации pi–>qi, , отражающей высказывания A. Исаева, "посылка" pi содержит следующее: "до определённого момента" у Сталина не было достаточных сведений о намерении Гитлера напасть на СССР. В тоже время Генштаб и подчинённые штабы разрабатывают наступательные планы (см. главу 1 рассматриваемой книги А. Исаева). С просветлением Вождя А. Исаев связывает отдачу Директивы № 1. Следует, однако, заметить, что за 4–5 часов до вражеского нападения вообще трудно что-либо предпринять, до армий и корпусов от вышестоящих штабов никаких команд и не поступило, само содержание директивы не отвечало создавшейся ситуации. "Посылка" А. Исаева фактически совпадает с "посылкой" В. Суворова. Если В. Суворов говорит о том, что Сталин игнорировал поступающую развединформацию и планировал наступательные операции не оглядываясь на данные разведки, то А. Исаев говорит о том, что у Сталина не было достаточных сведений о намерении Гитлера напасть на СССР и планировал наступательные операции (см. гл.1 рассматриваемой книги) не оглядываясь на данные разведки (их было недостаточно).
О фактах, составляющих "следствие" в логической конструкции "импликация". Для "следствия" у А. Исаева есть два варианта: никакого особенного выдвижения войск из внутренних округов в приграничные не было (всего 4 дивизии) и выдвижение всё-таки было (77 дивизий). Общепризнан факт выдвижения нескольких армий из внутренних округов в приграничные в апреле-июне 1941 г. Если в конце главы А. Исаев повествует о 77 дивизиях, то это может означать отказ его от высказывания в отношении 4 дивизий (погорячился, брякнул…). К завершению главы, посотрясав воздух, А. Исаев оказался по этому вопросу в едином строю историков.
Таким образом, отметая словесную шелуху, следует признать, высказывания A. Исаева, отражённые в импликации pi–>qi, полностью совпадают с высказываниями В. Суворова, отражённые в импликации ps–>q, так как полностью совпадают соответственно посылки и следствия.
Следует заметить, что в соответствии с Конституцией СССР главой государства был председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин. А И. В. Сталин был Генеральным секретарём ЦК ВКП(б), а с 7 мая 1941 г. — и Председателем Совета Народных Комиссаров. Правда, надо иметь в виду, что И. Сталин был Диктатором и, как искусный кукловод, крепко держал нити управления страной в своих руках. Только имея это в виду, можно говорить о И. Сталине – "главе советского государства". А "Всесоюзный староста" М. И. Калинин выполнял очень важную роль "зицпредседателя" при Великом Диктаторе А вопрос об умственном уровне Сталина В. Суворовым и не поднимался. Насколько я понимаю, В. Суворов руководствуется принципом: "По делам судите их".
Обратимся к воспоминаниям не "косвенного" свидетеля, а непосредственного участника и очевидца:
"Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель, утверждающий, что Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.
— Читайте! — сказал И. В. Сталин.
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.
И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи.
Ввиду особой важности привожу эту директиву полностью:
Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.
1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко. Жуков.
21.6.41 г.
С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота.
Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше.
Испытывая чувство какой-то сложной раздвоенности, возвращались мы с С. К. Тимошенко от И. В. Сталина.
С одной стороны, как будто делалось все зависящее от нас, чтобы встретить максимально подготовленными надвигающуюся военную угрозу: проведен ряд крупных организационных мероприятий мобилизационно-оперативного порядка; по мере возможности укреплены западные военные округа, которым в первую очередь придется вступить в схватку с врагом; наконец, сегодня получено разрешение дать директиву о приведении войск приграничных военных округов в боевую готовность.
Но, с другой стороны, немецкие войска завтра могут перейти в наступление, а у нас ряд важнейших мероприятий еще не завершен. И это может серьезно осложнить борьбу с опытным и сильным врагом. Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать и даже не дойти до тех, кто завтра утром должен встретиться лицом к лицу с врагом.
Давно стемнело. Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С. К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете.
И далее:
"В 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов.
В 4 часа 30 минут утра мы с С. К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. И. В. Сталин недоумевающе сказал:
