– В какое? – поинтересовался Сашка.
– Ко мне на хату. Хорошая квартира, с удобствами. Я там пока живу.
– Почему «пока»?
– Потому что «пока».
Славка явно не страдал многословием. Брат вздохнул и попытался снова наладить мосты.
– Ты сам-то как? – спросил он.
– В шоколаде, как видишь, – усмехнулся родственник, давя на педаль газа.
Больше Сашка не нашёлся, что спросить.
Машина выехала за городскую черту и стрелой понеслась по шоссе. Дорога была настолько узкой, что, казалось, со встречными автомобилями разъехаться нет никакой возможности. Сашка, привыкший к широким московским проспектам, инстинктивно поджал ноги от страха.
– Чё ты дёргаешься?! – захохотал Славка. – Не боись, не улетишь!
Парень опустил ноги и покраснел. Но брат, надо отдать ему должное, больше не смеялся.
Остаток пути ехали молча.
Славка сбросил скорость, повернул под «кирпич», не обращая ни малейшего внимания на стоящий тут же, на перекрёстке, автомобиль ГИБДД, затем повернул ещё раз и затормозил у подъезда обшарпанной пятиэтажки.
– Всё, братан, приехали – конечная станция.
Сашка покорно вылез из машины. Подхватил из багажника сумку, огляделся. Странно.
Почему-то ему казалось, что рядом с морем должны стоять исключительно санатории и пансионаты. А кроме мест обитания отдыхающих, на курорте имеют право на существование романтичные маленькие домики – двухэтажные, деревянные, со ставнями. Что навеяло такие образы – воспоминания детства, кинофильмы ли, книги, Сашка не знал. Но в воображении стояла именно такая картина: он в комнате на втором этаже одним движением распахивает оконные ставни и в дом врывается волна свежего, опьяняющего морского воздуха. Тёплый ветерок треплет волосы, заходящее солнце мягко ласкает лучами лицо…
Славка привёз его к обычному пятиэтажному зданию постройки шестидесятых годов. Грязный двор, мамаши с колясками, бабульки на лавочках. Не вязалось это с Сашкиными представлениями. И самое главное – никакого намёка на то, что где-то рядом есть море.
– А море-то где? – озвучил Сашка свою мысль.
– Щас объясню, найдёшь, – пробубнил родственник, локтем подталкивая брата к подъезду. Любопытные бабульки на лавочках впились глазами в лица парней, нисколько не стесняясь.
– Здравствуйте, – сказал им московский гость, чувствуя неловкость от такого внимания. Бабульки активно закивали.
– Здрассти, – процедил Славка, тоже обращаясь к пенсионеркам, но при этом глядя куда-то поверх их голов.
Подъезд тоже был неимоверно грязным. Облупленные стены, исписанные матерщиной, искорёженные ряды почтовых ящиков, углы, нестерпимо воняющие мочой. Однако дверь квартиры на втором этаже, которую Славка принялся открывать, была новой и добротной. Но ещё больше удивился Сашка, когда перешагнул порог своего будущего пристанища. Крохотная однокомнатная «хрущёвка» блестела, как конфетка. Присвистнув, московский гость поставил сумку на пол и прошёлся, заглядывая во все двери. Подивился на кухню с встроенной бытовой техникой, на полукруглую ванную, на зеркала, подсветку и роскошные обои. В Сашку, московское жилище которого «щеголяло» ремонтом двадцатилетней давности, подобная обстановка вселяла щенячий восторг.
– Это что – твоя хата? – с плохо скрываемой завистью спросил он у Славки.
– Сейчас моя, – последовал ответ.
– Сейчас твоя? А завтра?
– И завтра моя.
Манера брата говорить загадками начинала раздражать.
– Я всё-таки не понимаю, Слав. Откуда у тебя эта квартира?
– Ладно, не парься, – родственник решил пожалеть недоумевающего Сашку и открыть карты. – Это шефа моего хата. Сейчас временно я тут обитаю. По семейным обстоятельствам. Теперь ты тут поживёшь.
– А ты?
– Что – я?
– Ты разве тут жить не будешь? Вместе со мной?
– А спать я тоже буду вместе с тобой? – усмехнулся Славка. – Спальное место одно.
Брат кивнул на чёрный кожаный диван, стоящий у стены.
– Нет, я к матери поеду, у неё поживу, – пояснил он.
– Ты же сказал, она все углы в доме сдала? – не отставал родственник.
– Мой угол свободен, – заверил Славка.
Сашка неуверенно переминался с ноги на ногу.
– А твой шеф меня отсюда не выгонит? – спросил он.
– Не боись, всё договорено.
– Неловко как-то…
– Неловко штаны через голову надевать, – отрезал брат.
– Да? Ну, тогда спасибо.
– Располагайся, не стесняйся, – предложил Славка. – Шмотки в шкаф можешь повесить, там места полно. Холодильник пустой – уж извини. Да ты, наверное, на пляж сразу пойдёшь. Там, на набережной, кафешки разные – можешь пообедать. Бабки есть? Или одолжить?
– Что? – не расслышал Сашка. Он никак не мог собраться и взять себя в руки.
– Бабки, спрашиваю, есть? – повторил свой вопрос брат, с усмешкой наблюдая за ним.
– А? Деньги? Есть, да, конечно.
– Шашлык возьми – шашлык здесь вкусный. Ну, чё еще? А, держи ключи. Это будут твои, у меня свой комплект. Я на работу поехал – мне ещё шефа домой отвезти надо. Вечерком заеду. А не заеду, так позвоню. Давай, будь! – протянул Славка руку.
– Ага, пока, – ответил родственник, пожав протянутую ладонь. – А как на пляж-то пройти? – спохватился он.
– Из подъезда направо, а потом в гору. Там спросишь. Пока!
Вытащив из кармана горсть семечек, брат повернулся и вышел из квартиры.
Сашка остался один. Выглянул из окна кухни, посмотрел, как Славкин «ауди» резко сдал назад, чуть не врезавшись в скамейку с пенсионерками и, вспугнув стаю голубей, скрылся за поворотом.
Парень присел на стул. Попытался справиться со смятением. Было стыдно и немного обидно за себя. Чёрт, в двадцать пять лет пора научиться контролировать свои эмоции. А он, как детсадовец, раскрыл рот при виде ярких игрушек – красивой машины и шикарной квартиры. То, что Славкины машина и квартира достойны эпитета «шикарные», Сашка даже не сомневался. Не смущало московского гостя и то, что настоящим владельцем сих предметов роскоши являлся некий загадочный «шеф». Брат всем этим пользовался, а значит, остальное оставалось за кадром и не имело значения.
* * *
Своего двоюродного брата Сашка не видел десять лет. Собственно, они и до этого не часто встречались. Славкина мать, родная сестра Сашкиной матери, вышла замуж за моряка и уехала из подмосковного отчего дома на юг России. Сашкина мать тоже вышла замуж, но супруг увёз её в другом направлении – в Москву. Так получилось, что братья появились на свет в один год. Славкин отец всю жизнь проходил в море матросом, честно вкалывал, хотя изредка и выпивал.
А вот про своего отца Сашка мало что знал. Мать часто рассказывала, что его родитель был безумно красив. Московские художники писали картины с его мощного торса и вдохновлялись совершенными чертами лица. Говоря проще, папаша работал натурщиком. Как любой настоящий служитель богемы – а именно таковым он себя и считал, – папенька очень любил выпить. Его мощным торсом вдохновлялись, естественно, не только художники, но и художницы. Страсть к спиртному и женщинам, а также хроническое безденежье отца до добра не довели. Сашкина мать ушла от него через год после рождения сына. Папенька с бывшей семьёй не общался, алиментов не платил. Сашка и не видел его никогда, если не считать нескольких фотографий и одного портрета, писанного кем-то с идеального отцовского лика.
Однажды зимой, когда Сашке было шестнадцать, мать пришла с работы и хмуро бросила:
– Отец твой умер.
Сашка молча поднял на неё глаза, в которых стоял немой вопрос. Он не знал, как ему надо реагировать на это известие. Мать поняла вопрос по-своему.
– От водки умер. Под забором, как собака. Пьяный в сугробе замёрз, – пояснила она.
Больше они с матерью никогда на эту тему не говорили.
Славка, росший в провинции, в школе был троечником и задирой. Москвич Сашка тоже отличником не был, но троек в дневнике не носил. А ещё он унаследовал папенькину тягу к прекрасному. Но, если папаша прекрасное понимал весьма своеобразно, то у сына была тяга к книгам. С детства он читал запоем. Книги были его страстью, единственной и неповторимой любовью. Сашка всегда получал пятёрки по литературе, а сочинения писал лучше всех в классе. И если Славка после восьмилетки закончил ПТУ и пошёл служить в армию, то Сашка дотянул десять классов и отправился поступать в МГУ на факультет журналистики. К своему собственному удивлению, поступил.
Шёл 1991 год. Августовский путч перевернул всю страну. Распадался Советский Союз, разваливались предприятия, росли цены, люди месяцами сидели без заработной платы.
Сашка учился в университете. Он жил, наблюдая за происходящим как будто со стороны. Утром ходил на лекции, после обеда пропадал на тренировках в бассейне. Парень занимался плаванием и имел разряд мастера спорта. А вечером его всегда ждал вкусный ужин, приготовленный матерью. Как и откуда мать брала продукты, чтобы накормить его, парень не задумывался. Раз на столе стоит тарелка и в ней есть еда, значит, всё хорошо.
