С включением в наше законодательство норм, обеспечивших отношение к предприятию как к объекту права, научный интерес к предприятию возродился. Предприятие как таковое, а также проблемы, связанные с его обращением, успели привлечь к себе внимание многих ученых. В их числе можно назвать Г. Е. Авилова, B. В. Витрянского, В. А. Дозорцева, В. С. Ема, С. А. Зинченко, О. М. Козырь, М. Г. Масевич, С. А. Степанова, Е. А. Суханова, C. М. Чеучеву и др.
Одни авторы (С. А. Степанов, С. М. Чеучева, К. Д. Гайбатова) подготовили диссертации о предприятии, другие коснулись предприятия в отдельных публикациях, осветив вопросы: о предприятии как недвижимости особого рода (В. А. Дозорцев, О. М. Козырь), о договорах, объектом которых выступает предприятие (В. В. Витрянский, В. С. Ем), о правах на фирму при переходе предприятия от одного владельца к другому (Г. Е. Авилов).
Однако по соображениям, указанным выше, можно утверждать, что, несмотря на большую научную ценность работ всех названных цивилистов, осмысление предприятия как юридического объекта, а также разработка ряда других проблем, связанных с предприятием, далеки от завершения.
Что касается объектов, которые названы автором торговыми (промышленными) заведениями и которым посвящено второе направление в научном исследовании, то на особое их значение в гражданском обороте указывалось еще до революции, однако внимание современных цивилистов к ним до сих пор не обращалось.
Глава 1. Предприятие и торговое (промышленное) заведение как имущественные комплексы
§ 1. Развитие понятия «предприятие» в отечественной цивилистике и в гражданском законодательстве
Рассуждать о предприятии и выяснять его сущность едва ли можно, не рассмотрев того, чем именно было предприятие для гражданского права раньше, и не осветив тех подходов к предприятию, которые сложились в отечественной науке в прошлом. С одной стороны, очевидная преемственность нового гражданского законодательства законодательству как дореволюционному, так и отчасти советскому позволяет думать, что с опорой на букву прежних законов станет легче осмыслить нынешние нормы о предприятии. С другой стороны, теория торгового права дооктябрьского времени, выраженная в исследованиях А. П. Башилова, А. X. Гольмстена, Д. Д. Гримма, А. И. Каминки, П. П. Цитовича, Г. Ф. Шершеневича, В. А. Удинцева и др., много внимания посвящала изучению предприятия как объекта права, в результате чего были выработаны представления, существенные для понимания предприятия сегодня. По этим причинам представляется необходимым начать изложение с экскурса в историю вопроса.
Дореволюционное гражданское законодательство не давало предприятию легального определения, хотя и содержало отдельные установления, касающиеся предприятий. Вместе с тем, оно не только широко использовало, но и раскрывало (в ст. 411 и 412 Устава о прямых налогах[2]) понятия торгового и промышленного заведений. Отдельным торговым заведением признавалось «всякого рода и наименования, занимаемое в одном здании и принадлежащее одному хозяину или нескольким совладельцам, особое помещение, устроенное или приспособленное для производства торговли, хотя бы помещение это состояло из нескольких, находящихся между собою в связи, покоев и имело несколько входов». Отдельным же промышленным заведением (фабрикой, заводом, ремесленным заведением или мастерской и т. п.) считалось «одно или несколько закрытых или открытых помещений, находящихся в одной черте фабричного или заводского устройства и состоящих между собою, по роду производства, в непосредственной связи». В случае отдачи в аренду фабрики или завода по частям разным лицам каждая из таких частей признавалась за отдельное промышленное заведение. Согласно этому и Устав о промышленности[3] постановлял, что заведения, на которых производится фабричная и заводская продукция, носят названия заводов, фабрик и мануфактур (ст. 1); мануфактуры и фабрики отличаются от ремесел тем, что имеют в большом объеме оборудование и машины, у ремесленников же их нет, кроме ручных машин и инструментов (ст. 2).
При изучении Свода Законов Российской Империи последовательного разделения между торговым (промышленным) заведением и предприятием мы не находим и в итоге можем составить себе впечатление о крайней неоднозначности прежнего законодательства в отношении данных понятий.
Во-первых, иногда предприятие можно было воспринять не иначе, как особого рода деятельность. Прежде всего, это следовало из Устава о прямых налогах. По предписаниям его ст. 366 государственному промысловому налогу подлежали: 1) торговые предприятия, в том числе кредитные и страховые предприятия, торговое посредничество, всякого рода подряды и поставки; 2) промышленные предприятия: фабрично-заводские (в том числе горнозаводские), ремесленные, горные и перевозочные; 3) личные промысловые занятия. Каждый подряд и каждая поставка считались отдельными предприятиями и подлежали по сумме обязательства выборке особого промыслового свидетельства (ст. 415). При переходе торгового или промышленного предприятия, или личного промыслового занятия в высший класс местности до истечения срока промыслового свидетельства должна была последовать соответственная доплата окладов основного промыслового налога по новому классу местности (ст. 428). Здесь же можно упомянуть ст. 819-6 Устава торгового[4], которая указывала, что ведение компаниями, обществами и товариществами предприятий перевозочного и ссудного под товары, принятые на хранение, на комиссию или для перевозки в связи с содержанием товарных складов, подчиняется сверх общих законов еще и дополнительным постановлениям.
Во-вторых, были статьи, которые весьма сближали и даже отождествляли предприятия с торговыми (промышленными) заведениями. В отдельных местах такое заведение как бы оттеняло ту или иную деятельность и само по себе выступало как облагаемое предприятие. Видно это из дальнейших примеров.
Промысловый налог на предприятия, названные в ст. 366 Устава о прямых налогах, уплачивался посредством выборки всеми этими предприятиями промысловых свидетельств (ст. 368); но ст. 409 уточняла: промысловые свидетельства должны быть выбираемы, за некоторым изъятием, на каждое отдельное торговое или промышленное заведение (как, впрочем, на каждое отдельное паровое судно, а также на каждый отдельный промысел или промысловое занятие). Согласно ст. 425, в каждом подлежавшем основному промысловому налогу торговом и промышленном заведении, коим не заведовал лично сам владелец или член его семейства, должно было быть по крайней мере одно заведующее лицо, имеющее свидетельство на производство личных промысловых занятий (за неимение в торговых и промышленных заведениях лиц, уполномоченных на заведование ими, владельцы подвергались, по ст. 528, денежному взысканию).
Содержатели промышленных предприятий, занимающиеся сверх производства товаров торговлею как своими, так и чужими изделиями, должны были выбирать, независимо от свидетельства на промышленные предприятия, особые промысловые свидетельства на торговые заведения по роду торга (ст. 420). Хотя, по ст. 415 налогового Устава, подряд и поставка облагались как предприятия, существовали исключения – лица, содержавшие промышленные и торговые заведения, подлежащие государственному промысловому налогу, имели право без выборки особых свидетельств вступать в обязательства: 1) содержатели промышленных заведений – по поставке изделий собственного производства на всякую сумму; 2) содержатели транспортных и пароходных предприятий – по перевозке ими грузов также на всякую сумму; 3) содержатели торговых заведений – по поставке продающихся в них товаров на определенную сумму.
Статья 422 на случай, когда в одном промышленном заведении соединено несколько находящихся в непосредственной связи производств, давала предписание выбирать промысловое свидетельство по тому производству, которое относится к высшему разряду. По Уставу торговому, товарные склады – поскольку говорилось об их устроении (ст. 768) и содержании (ст. 819-2) в определенных целях – могли восприниматься как определенные хранилища; при этом товарные склады в силу прямого указания ст. 774 подчинялись общим правилам, постановленным для торговых предприятий.
Еще один пример можно найти в Своде Законов Гражданских[5] – его приводил когда-то Г. Ф. Шершеневич, указывая на ст. 1238, которая давала изъятие из общего порядка наследования в отношении открытия и принятия наследства после содержателей фабрик и разных мануфактурных заведений[6]. В частности, эти заведения наряду с прочим движимым и недвижимым имуществом должны были поступать в полное распоряжение наследников, если все они достигли совершеннолетия и никто из них не возбудил спора о наследстве. Но если в числе наследников были малолетние лица или возникал наследственный спор, заведения продолжали действовать под опекунским управлением лица, заведовавшего ими до смерти владельца (когда же заведением при жизни управлял сам владелец, управление возлагалось на ближайшее лицо по прежнему управлению, а в обязанность мирового судьи, уездного члена окружного суда или полиции вменялось произвести, не останавливая деятельности заведения, опись всего заведения и прочего имения, а также документов, чтобы передать все это опекунам по их назначении, а до тех пор только вести надзор за действиями управляющего). Такое управление длилось до совершеннолетия всех наследников или до разрешения спора по суду. Эти и некоторые другие правила введены были «для охраны от расстройства торговых заведений вообще в случае смерти владельца».
