— Так, стало быть, ты решил не обращать внимания на мои послания? — вдруг набросился он на Блэквелла.
— Ого, О'Киф! — Тесс встала между мужчинами. — Ты, похоже, раскапризничался сегодня.
— Весьма возможно, — усмехнулся Рэмзи, шутливо щелкнув ее по носу.
— Что ж, кое-кто об этом узнает.
Кое-кто? О'Киф недоуменно пожал плечами. Что она хочет этим сказать? Кого имеет в виду? Он вопросительно взглянул на Дэйна. Но тот лишь покачал головой, А Тесс тихо рассмеялась, заметив растерянность капитана.
Неужели она владеет какой-то тайной силой, доступной только ей? И Дэйн, разумеется, причастен к этому. Право, в этом нет ничего невозможного.
— Я вижу, ты осваиваешь новое судно, — прервал его размышления Блэквелл, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Тебе, кажется, пришлась по вкусу эта пестрая посудина.
— Да. Я увел ее из-под носа у Ротмера.
— Не слишком-то гордись этим, — улыбнулась Тесс. — Ему в то время было явно не до тебя.
— Не правда. У меня есть доказательства. — Рэмзи гордо поднял вверх пораненный палец. — Вот как тяжко я пострадал за тебя. И лишь твоя любезность может залечить такую ужасную рану.
Он весело улыбнулся и учтиво шаркнул ножкой. Тесс со смехом обернулась к Дэйну.
— Не кажется ли тебе, что наш милый капитан больше напоминает придворного шаркуна, чем старого морского волка? — насмешливо произнесла она.
— Признаюсь, иногда я думаю, что ты права, — ответил Дэйн, с веселым любопытством наблюдая за их словесным поединком.
— Да, Рэмзи, — Тесс вновь взглянула на О'Кифа, с притворной суровостью нахмурив лоб, — если ты здесь, то кто же тогда командует «Тритоном»? Как ты мог бросить его на произвол судьбы?
— На то, сударыня, существует первый помощник.
— Вот это здорово! Выходит, капитан может вообще ничего не делать. До той, правда, поры, — она укоризненно покачала головой, — пока помощник не утопит его судно. О'Киф, ты не боишься лишиться его навеки?
— Не его, а ее, — поправил Рэмзи.
— Ха! Наш суровый вояка обращается к фрегату как к женщине.
— Вояка? Что ты под этим подразумеваешь?
— А то, — Тесс резким движением головы откинула назад растрепавшиеся волосы, — что большинство мужчин постоянно озабочены лишь своими мужскими достоинствами, воинственно поглядывая на все, что движется, как петушок на курицу во время весенних брачных игр.
Рэмзи лишь тихо усмехнулся в ответ, но Дэйна, казалось, шокировали ее слова.
— Тесс! Как ты можешь говорить такое? — упрекнул он жену.
— Знаю, знаю. Ты скажешь: будь зубастой женщиной, но не нахальной девкой. Но я-то знаю, что тебе нравятся именно нахальные девки. Меня не проведешь, суровый пират. — Она поцеловала его в щеку и обернулась к О'Кифу. — «Тритон» — слово мужского рода, к нему не подходит женское местоимение.
— Да, девочка, но полное название корабля — «Воля Тритона», тем более что эта воля противостоит чарам сирен, которые заманивают моряков в царство Аида.
Рэмзи улыбался, довольный своим остроумным ответом. И Тесс, с насмешкой посмотрев на него, присела в глубоком реверансе.
— Я склоняюсь перед мудростью нашего бесстрашного капитана и клянусь никогда больше не играть роль коварной сирены.
— М-да, — проворчал, поеживаясь, Дэйн, — тем более что для царства Аида сегодня несколько холодновато.
— Приготовьтесь к швартовке, — приказал О'Киф подошедшему помощнику. — Мы встретим «Волю Тритона» в условленном месте. Что касается груза Ротмера, то по закону моря он теперь принадлежит нам. И мы вправе, — он подмигнул Тесс, — присвоить себе состояние Филипа.
— Жаль только, — поморщилась она, — что его шлюп так неприлично размалеван. Он слишком напоминает водоплавающего извращенца.
Дэйн прикрыл ладонью рот, пряча невольную улыбку.
— Тесс, выбирай выражения. Уж какой есть, — заметил он и похлопал по плечу Рэмзи. — Да, кэп, теперь он твой по праву.
— Разрази его дьявол! Но я этого не чувствую.
Разрисованный бледно-голубой шлюп явно не нравился О'Кифу, капитан с отвращением разглядывал паруса, выкрашенные в кокетливый рыжеватый цвет, словно волосы разбитной портовой шлюхи, витые перила трапа и затейливую резьбу на поручнях. Все вызывало в нем чувство неприязни, будило острое желание пустить это вульгарно красующееся суденышко на дно.
— Успокойся, Рэм, — произнесла Тесс. — Знаю я твою привычку крушить все на своем пути, не стоит излишне драматизировать.
— Стану я пачкаться в дерьме, — проворчал он. — Мои сапоги слишком чисты для этого.
И он любовно покосился на свои начищенные сияющие ботфорты.
— Ого, Рэмзи! — Она весело потрепала его по щеке. — Я вижу, ты у нас просто эталон чистоты и благородства. Как думаешь, Дэйн, может, стоит подвесить его где-нибудь на рее как образец аккуратности?
— Увы, боюсь, что нет, — пожал плечами Блэквелл. — Он, к несчастью, капитан этого корабля. И команда вряд ли согласится с таким способом просвещения.
— Ах, веселая Тесс, я возымел желание поставить свою подпись на твоем портрете. — С этими словами О'Киф наклонился и расцеловал ее в обе щеки. — Поцелуй — это единственный способ закрыть тебе рот.
— Попробуй еще раз прибегнуть к нему, и тебе придется понюхать пороху. — Подняв пистолет, она выстрелила в воздух. — А ты, Дэйн, напрасно ухмыляешься. Настанет и твоя очередь, увидишь.
Рэмзи в притворном ужасе отступил в сторону, но не смог сдержаться и громко рассмеялся. К нему присоединился Дэйн.
— Ох! Ну и женщина! — воскликнул О'Киф, хлопая себя по бокам. — Она приняла меня за злодея.
— Нет, Рэм, я решила, что тебе жмут штаны.
— Твой выстрел ранил меня прямо в сердце. Если уж мне так досталось, то что говорить о Ротмере!
Он прикусил губу, но было уже поздно. Лицо Тесс побледнело, она вздрогнула и отвернулась, едва сдерживая слезы. Все пережитое разом нахлынуло на нее, отозвавшись горьким потрясением в душе.
Рэмзи открыл было рот, чтобы извиниться, но потом с досадой махнул рукой и, резко повернувшись, направился к баку, проклиная себя за неосторожность. К нему подошел первый помощник.
— Капитан, что делать с этим? — тихо спросил он, указывая на кучу брошенных на палубе вещей.
О'Киф рассеянно поднял лежавший среди них расшитый бриллиантами кошелек Тесс и спрятал за пазуху, рассчитывая вернуть его при более благоприятных обстоятельствах. Затем, взяв в руку небольшую золотую коробочку, находившуюся тут же, повернул тоненький металлический ключик, торчавший в замочной скважине. Крышка открылась, и он увидел сияющие в лунном свете драгоценные камни. Это было наследство Дэйна, семейные реликвии Блэквеллов.
Глава 2
1989 год Флорида, студия «Юниверсал пикчерс»
Закрытая съемочная площадка
— Да, но почему Тесс Ренфри разъезжала в вашей машине и, пользуясь кредитом, занимала вашу каюту на борту «Королевы Нассо»?
Джастин Бейлор хитро прищурился. Он явно хотел застать ее врасплох. Но увы, ничего не получилось. Она продолжала все так же невозмутимо помешивать ложечкой кофе в чашке, с холодным равнодушием разглядывая его лицо.
— Черт возьми, Джастин! — не выдержал директор. — Не задавай дурацких вопросов. Ты сбиваешь нашу гостью. А ведь это мы заинтересованы в интервью, а отнюдь не она. Поэтому веди себя, пожалуйста, прилично. Мы не для того платим большие деньги, чтобы ты портил нам передачу.
Бейлор пожал плечами и согласно кивнул, все так же благожелательно глядя ей в глаза.
— Извините, — нехотя произнес он.
Она недоверчиво улыбнулась, подумав: «Какая фальшь, какое грубое притворство! Им нужна сенсация, и они ни перед чем не остановятся, лишь бы раздуть эту историю, но не на ту напали. Здесь этот номер не пройдет». Всю свою жизнь она училась избегать каверзных вопросов.
Пенелопа Гамильтон поудобнее расположилась на большом диване, стоявшем в углу студии, стараясь не обращать внимания на хлопотавшего гримера, который, воспользовавшись перерывом в съемках, спешил наложить на ее лицо еще один слой ароматной розовой пудры.
«Негодяи, — думала она, — набросились, словно свора собак». Чуть наклонившись вперед, чтобы положить на стол чайную ложечку, Пенелопа легким изящным жестом опытной киноактрисы поправила сбившиеся на сторону волосы, которые густым рыжим водопадом струились по ее плечам, образовывая на коленях пышное светлое озеро.
Волнение мешало ей сосредоточиться. Но Пенелопа надеялась, что никто не заметит ее беспокойства. Последний раз она давала интервью в восемнадцать лет. И неудивительно, что теперь так нервничает. Тогда ее тоже замучили расспросами, но больше она никогда на это не согласится.
Судорожно стиснув пальцами чашку с остывающим кофе, Пенелопа напряженным, остановившимся взглядом наблюдала за игрой бликов на его поверхности. Стоп, Нужно расслабиться. Глубокий вдох вернул ей утраченное спокойствие. Слава Богу! Сегодня необходимо соблюдать предельную осторожность.
