— Сглазил, вуду черножопое, — прошептал Паук и потерял сознание...
Глава 2
ПОКА НИКТО НЕ ГАДИТ В ЛЕТНЕМ
В маленьком кабинете «Большого дома» сидел майор ФСБ. Ему было скучно. Вот уже сутки никто не пытался взорвать Смольный, разрушить Зимний или, на худой конец, загадить Летний.
— Похоже, враг задремал, — с сожалением констатировал он и вышел из-за стола.
Допрашивать было некого. А хотелось. Пришлось подойти к зеркалу. Интуиция подсказывала, что там будет с кем поговорить. И точно. Ему навстречу шагнул высокий коротко стриженный мужчина с профессионально карающим взглядом.
— Владимир Федорович Жернавков?! Тридцать восемь лет?! Женат, имеет дочь?! Говорить будем или Ваньку валять? — жестко наехал на отражение майор.
Он повернулся другим боком, и выражение лица неожиданно изменилось. Милая улыбка и участливый взгляд обезоруживающе располагали к приятному общению:
— Зачем же вы Ваньку-то валяете? — Жернавков поморщился. — Нет, не так... — глаза чуть посуровели, брови сошлись, и оперативник произнес совершенно другим тоном:
— Зачем вы завалили Ваньку?!
В это время на столе противно зазвонил телефон внутренней связи. Владимир Федорович поднял трубку:
— Жернавков.
— Отойди от зеркала и быстро ко мне. Жду через семь минут! — внедрился в ухо нетерпеливый голос шефа.
— Есть! — машинально посмотрев на часы, коротко ответил лицедей и положил трубку. — Телепат, — тихо пробурчал он и направился к двери.
— Артист! — хмыкнул этажом выше полковник.
Перед кабинетом шефа Владимир Федорович притормозил.
— Да, заходи ты уже, — донеслось из-за двери.
Собравшийся было постучать Жернавков обреченно повернул ручку.
— Разрешите, товарищ полковник? — произнес он безо всякого выражения.
— Заходи, заходи, Володя, — встретила его приветливая улыбка и располагающий взгляд.
«Хана мне», — мгновенно решил Жернавков. Редко для кого «товарищ майор» звучит лучше, чем собственное имя, но это был именно тот случай. — «Если про семью начнет спрашивать — полная труба...»
— Как супруга поживает? Как дочка? — губы шефа растянулись, показав крепкие клыки и коренные зубы.
«Каюк!» — подумал опер, но вместе с тем, наконец, пришел спасительный кураж. Улыбка шефа перестала вызывать омерзение.
— Семья — наш крепкий тыл, товарищ полковник! — ответил Владимир Федорович и с нагловатым намеком уставился на кресло.
— Да ты садись, Володя, садись. В ногах правды нет.
— А если я сяду, Сергей Петрович, где она появится?
Жернавков покосился на шефа, решая, не перебрал ли с шуткой? Но сегодня, похоже, ему все разрешалось. Полковник расхохотался, вышел из-за стола и отечески похлопал его по плечу.
— Один — ноль. Молодец! Ты в своем репертуаре.
«Представляю какой будет один — один...»
— Коль уж Вы спросили о семье, Сергей Петрович, не подпишете заявление на материальную помощь?
Жернавков застыл в немом ожидании, будто бросил гранату и ждал взрыва. Но граната оказалась учебной. То есть не взорвалась, но спугнула.
— Я, собственно, что тебя позвал, — полковник поспешно двинулся к своему столу и полез в ящик. — Есть у меня одна папочка. Почитай на досуге, подумай и позвони как-нибудь... Минуты через двадцать три.
Жернавков недоверчиво покосился на объемную пачку листов.
— Мне бы курсы скорочтения закончить, товарищ полковник. Я интересовался, всего сто баксов. Фирма оплатит?
Сомнительная шутка снова прошла, и после короткого смешка полковник сообщил, что счет уже два — ноль. Но прозвучало это скорее угрожающе.
— Очень увлекательное чтиво — поверь мне, Володя. Прочитаешь просто запоем.
«Только бы не поперхнуться! — в свою очередь подумал Жернавков, взял папку и поднялся. — Хотя по поводу запоя — мысль неплохая...»
Через двадцать одну минуту Владимир Федорович перелистнул последнюю страницу.
— Сегодня на конкурсе уродов победил... — он еще раз сверился с надписью на папке, — Владимир Сергеевич Теньков. Ему присуждается главный приз — романтическое путешествие в следственный изолятор Кресты.
Жернавков поднял трубку телефона и набрал номер шефа. Тот ответил сразу.
— Прочитал?
— Прочитал.
— Ну?
Майор набрал в легкие воздуха и выпалил скороговоркой:
— Психологический триллер. Автор явно перебрал с кровавыми сценами и проститутками, а так — неплохо, с фантазией. Даже спать, наверное, сегодня ночью не буду. Надо жену предупредить...
— Хватит идиотничать! — прервал начавшийся было монолог полковник. — Еще хочешь что-нибудь сказать?
— Конечно, хочу, но вы не даете. Я не понял, при чем здесь наша служба и чем я могу помочь любимой Родине?
— После шести подходи к стоянке. Покатаемся по родному городу. — Полковник положил трубку.
— Есть, — уже в никуда ответил Жернавков, а затем еще несколько минут задумчиво пририсовывал телефону полковничьи погоны.
* * *
По окончании рабочего дня на набережную Невы выехала служебная «Волга» с двумя пассажирами. Шеф молчал недолго. Каких-нибудь полчаса. «Так и бензин скоро кончится», — подумал майор.
— У меня с собой еще два талона по двадцать литров, — негромко сказал полковник и снова замолчал.
— Это хорошо. До дома хватит.
— Не торопись. Разговор долгий. Как тебе, все-таки, папочка?
— Я же сказал, психологический триллер. Комбинации красивые, слов нет, но доказательств — кот наплакал. Детективы — не наш профиль. У нас не Издательский дом «Нева».
— Молодец! — Полковник оживился. — Все точно. Тебе кличка Паук о чем-нибудь говорит?
— Гад «в законе», — не задумываясь, ответил Жернавков, — живет по понятиям. Вымирающий вид.
— Опять молодец. Все, что в этой валке, — его дела.
— Да он двух слов связать не может, а там, — Владимир Федорович кивнул на заднее сиденье, где лежала папка, — половина дел через банки проходит. Они что, кроме английского еще и с фени переводчика нанимают? Тут мозги нужны.
— Снова молодец! — Сергей Петрович заговорил быстро и свободно, будто услышал то, что хотел, и принял какое-то решение. — Мозгов у него действительно не густо, а вот Мозг есть. Кнабаух Артур Александрович, кличка — Мозг. Все комбинации — его ума дело. Силовое прикрытие делает некто Бай, в миру — Бурков Андрей Яковлевич. Тоже та еще гнида. Я ориентировочки по ним тебе еще передам. Так вот. Паука мы ведем уже года два и — ничего! То есть вообще ничего! «Наружка» чуть не дома у него живет, и все чисто.
— Так откуда тогда материал, и при чем здесь Кнабаух?
— Понимаешь, Вова, эту папку он мне и передал.
В машине будто прозвучал взрыв, а затем воцарилась полная тишина, словно никого не осталось в живых. Трудно сказать, что больше поразило Жернавкова — то, что бандюга сдал себя с потрохами, или сентиментальное «Вова»?
— Не понял...
— Две недели назад пришел на прием. Как положено, за несколько дней записался, пришел и передал папку.
Жернавков от удивления не разинул рта лишь потому, что не имел такой привычки.
— Позавчера он снова был у меня.
— И чего он хочет? В Кресты? Или чтобы мы при задержании ему ум прострелили, чтобы не мучился?
— Свалить Паука и забрать общаковую кассу. Потом отдаст нам еще одну папку, где будет все, чего не хватает в этой, — полковник кивнул назад. — Все схемы и фигуранты. А еще половину кассы он переведет в бюджет. Это, по самым скромным подсчетам, десятки миллионов долларов. Мы ему помогаем и гарантируем безопасность.
Жернавков все же открыл рот. Ему захотелось вместе с полковником обратиться к психиатру.
— Вы... — Владимир Федорович поперхнулся и прокашлялся. — Вы, как бы это сказать... попросили время подумать?
— Нет, Володя. Я согласился и дал выход на тебя. Это приказ.
* * *
Владимир Федорович Жернавков неторопливо шагал к автобусной остановке и улыбался своим мыслям. Он как раз перепрыгивал очередную грязную лужу, когда рядом почти бесшумно остановилась черная, неприметная «Нива» с табличкой «За рулем глухонемой» на ветровом стекле.
— Доброе утро, Владимир Федорович! — произнесли из машины. — Разрешите подвезти?
Улыбка медленно сползла и утонула где-то в снежной жиже под ногами. Лицо приняло табельное выражение «Будем Ваньку валять?».
— Денег нет, — сказал Жернавков и направился дальше.
— У нас есть, — ответили из машины.
Дверца открылась. Наружу вышел высокий мужчина лет сорока, с холеным лицом и безупречно уложенными волосами. На нем было кожаное пальто с меховым воротником.
— Разрешите представиться... — он чуть наклонил голову.
— Не надо, — ответил Жернавков, — а то вдруг ты мне руку протянешь, а я — нет. Можем раньше времени поссориться. Ладно, пошли в твою машину... Ум.
Мозг оторопел. Такого хамства он не ожидал и теперь стоял на тротуаре, удивленно наблюдая, как опер, по-хозяйски откинув переднее кресло, забирается внутрь. Стиль поведения, который он так тщательно отрабатывал, изучая «дело» Жернавкова, полетел в тартарары. Он просчитался. Нужно было срочно менять всю схему. По всей видимости, люди, которым было поручено собрать материал, что-то упустили, и работать придется экспромтом.
