только народ схлынул, — ответила ему.
— У вас там толпа сотрудников, что, справиться не могут?
— Так откуда толпа, Егор Тимофеевич? Я с Игорем на раздаче, Мила с Лидой официантки, Галина посуду моет, Раиса по товарам уехала, мне что, техничку на подачу ставить? — не выдержала я.
— А где остальные? — возмутился он.
— Кто? Мы уже неделю с Игорем вдвоём, вы же троих на неделе уволили, — ответила ему.
— А нечего мне тут бардак разводить. Вы тоже, Надежда, приготовьтесь к уходу, я нашёл другого повара, — с усмешкой сказал он.
— Хорошо, когда мне освободить место? — спокойно ответила я ему.
— Ну, можно и договориться! — осмотрел он меня липким и противным взглядом.
— Зачем? Нашли и замечательно, когда ждать замену? — разочаровала я его.
— Так значит? Можешь катиться на все четыре стороны, вот твоя трудовая, вот зарплата по договору, раз я увольняю, то и за полгода вперёд. Вали, недотрога, — психанул он.
— С удовольствием, сейчас только вещи свои соберу!!! — схватила трудовую, конверт и вышла с улыбкой. Я знала, что к этому движется, и вот настало время проститься с любимым когда-то рестораном.
Вернулась и сообщила своим, что меня уволили, собрала вещи. Много-то и не было, только именные ножи от Тимофея Трофимовича, да ещё кое-какие инструменты, так же подарки от бывшего шефа. Простившись с расстроенными коллегами, подхватила пакеты и направилась к остановке, но вспомнила, что дома шаром покати. Повернула назад, оставив у Марины пакеты, заодно заплатила по чеку, сходила в супермаркет, купила всё нужное и вернулась назад за своим добром.
— Ты как всё потащишь? — удивилась Марина.
— Точно не на автобусе, сейчас такси вызову и донесу, а там по любому тёть Аня на лавочке, вот и поможет.
— Таскать!? — удивилась она.
— Да бог с тобой. Посторожит, а я перетаскаю всё, вначале своё, а потом и её внесём.
— Ааа, точно. Ну, давай забегай, подруга, как устроишься на новое место, сообщи, я обязательно буду туда ходить.
— Договорились, Марин.
Простившись и сев в вызванное такси, отправилась домой. Денег мне на долго хватит, можно с месяц отдохнуть, вон к той же тёть Ане на дачу напроситься, помочь ей, а потом найду работу и снова в бой.
Приняв решение, прикрыла глаза, и тут услышала треск, и меня бросило вперёд, я по инерции лишь сильнее схватила лямки моих пакетов. И всё, больше ничего не помню.
ГЛАВА 1
— Дочка, дочка, ты кто? Ты как тут? — меня кто-то тряс за плечо.
С трудом открыла глаза и снова закрыла, видимо, головой хорошо приложилась, что ж случилось? Авария? Скорее всего.
— Дочка, да очнись ты, милая, — снова этот голос.
— Я очнулась, — прохрипела я и села. Так, это получилось, теперь надо открыть глаза. О, получилось — А вы, тётенька, кто?
— Странная какая, упала у меня в огороде и у меня же спрашивает, кто я. Я-то знамо кто, я тётка Лукерья, а вот ты-то, кто будешь?
— Надежда.
— Чья?
— Что чья?
— Чьей надеждой будешь?
— А, нет, имя моё Надежда, Надя.
— Вот же странное имя, заморское что ли?
— Наверное. А я где?
— Я ж тебе говорю, у меня в огороде, чего, глухая что ли?
— А огород, где будет? Ну, город там, деревня?
— Ааа, вон ты о чём. Так, поди, в деревни Истное, что при городе Апродис. Ты не местная что ли?
— Видимо, нет, — выдала я.
Нет, тут я понимаю, что как бы не треснулась головой, такое глюкануть не могло. Тётенька в одежде наших предков — длинная юбка, поверх фартук, на голове платочек. Дом опрятный, но видно, что ремонт нужен, за домом виднеется лес, сам же дом стоит у дороги почти. А то, что меня ввело в шок — это небо и лес. Небо имело два солнышка, красное и серебристое. И лес имел неправильный цвет — синие деревья, нет, виднелись и зелёные, но синие преобладали.
— Тёть Лукерья, скажи мне, бедовой, а в каком я мире?
— Мире? Не знаю, милая, королевство Спрожное у нас, а вот про мир не знаю. Да ты вставай, бедная, пойдём в хату, чего на земле сидеть.
Я поднялась и пошла за бабулей.
— Ты вон свои мешки-то бери, мне чай чужого не надь.
Я посмотрела, куда она показывает, и увидела пакеты. И с рассадой, и с семенами, и с работы сумки, пакеты с продуктами; ничего так мы упали, главное, и я, и моё добро не пострадали. Взяла первые, унесла на крыльцо, и так три захода, потом так же и в дом.
— Тебя что, из дома выгнали? — спросила она.
— Нет, не из дома, с работы уволили.
— Ты присаживайся, в ногах правды нет.
Присев за стол, мы с тёткой Лукерьей поговорили. И что мы имеем, я точно в другом мире. Тут есть знания о таких, как я, попаданках. Часто прилетаем. Вот и я свалилась, значит, и заботиться теперь ей обо мне, пока на ноги не встану, или замуж не выйду.
Тут у власти монархия, правит король с королевой, есть и принцы. Наша деревенька находится в угодьях графа Роговцева. Не богатый, ко двору не приближен, что-то там связанно с нехорошим поведением то ли батюшки нынешнего графа, то ли с матерью, тётке Лукерье это не интересно. Она живёт потихоньку, овощи свои с огорода выращивает, птичек растит, ей хватает, когда и продаст излишки, на то и живёт. Она и была в огороде, грядки готовила под посев, когда я свалилась.
— Тёть Лукерья, скажи, а как тут с погодой? Тепло или холода часто.
— Так нету холодов, у нас тепло, самая холодная — это вот как сегодня, а так ещё теплее. Я была, когда моложе, то за год по два-три урожая, а сейчас не тяну, всё, вышли силы.
— Значит, тепло. Ну, будем садить.
— А справишься? Ты вон какая худенькая, — с сомнением сказала тётка.
— Справимся, тёть Лукерья. Опыт хоть не большой, но есть, главное, вы меня не выгоняйте, — сказала я ей.
— Да Святые с тобой, живи, сколько пожелаешь, я одинокая, никого на целом свете нет.
— Совсем, совсем?
— Совсем.
— А любимый мужчина, дети?
— Был любимый, как не быть. Да только не успели мы с ним вокруг очага пройти, забрали на войну, тогда всех от пятнадцати до ста лет забирали, вот и моего Илая забрали, да погиб мой избранный, а другого не приняло сердце, вот и живу тут одна.
— Жалко как, — вздохнула я, — так, тёть Лукерья, надо мои вещи разобрать, посмотреть, что у
