Рейтинговые книги
Читем онлайн Итоги и паузы (сборник) - Сергей Саканский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6

– Ничего, дорогая, все пройдет, утрясется, – неумело утешал ее на поминках друг детства и первая любовь, Лешка Вдовин. Он работал с мужем в одном цеху, и все произошло на его глазах.

Он не бросил ее в несчастье, стал заходить, вскоре она привыкла. Евгения вдруг поняла, что самое первое и было в ее жизни самым главным… И они поженились, и Евгения Меньшикова стала Евгенией Вдовиной, а детей у нее быть не могло после неудачного аборта от Александра, и она страдала, но мужу была верна…

Бог мой, ведь она бы и раньше могла догадаться, что с ней происходит что-то странное: пять смертей на ее памяти, все – мужчины, все – с которыми она так или иначе… Эх, курьи твои мозги! Надо было случиться шестой смерти, чтобы она, наконец, поняла…

Вдовина нашли повешенным в парке, высоко на дереве, примерно на уровне третьего этажа. Следствие зашло в тупик и дело закрыли, так и не определив, убийство ли это было или самодеятельность… А тогда уже шла эпоха смягчающих масок, жировых отложений, одышки…

Евгения Вдовина, Покрывало Вдовы.

«Кармическое заболевание, при котором после смерти одного из супругов (часто преждевременной или трагической) другой (или другая) несут в себе отпечаток смерти и в случае повторного брака или совместного проживания с любимым человеком заражают его и несут ему несчастья», – прочитала Евгения в книжице, которую всучил ей экстрасенс.

Какая чушь, какой наглый обман! Какой омерзительный способ зарабатывать деньги… Если первый муж умер, а у второго неприятности на работе… Стой, дорогая. Речь идет о ШЕСТИ смертях, что никаким, ну никоим образом не может быть совпадением.

И удивительная мысль пришла ей на ум, чудовищная… Что, если это были убийства? Если предположить некоего маньяка, который преследовал ее с детства, чья любовь полностью переродилась в ревность, и он убивал каждого мужчину, который хоть чуть приближался к ней?

Закидывая далеко назад длинные волокна памяти, Евгения попыталась определить этого человека, того, кто всегда был где-то рядом, невидимый, но постоянный.

Здесь снова начинается детектив и больше никогда не заканчивается.

Там, на стройке, когда погиб Тюпа… И там, на заводе, когда Лева… Ну, Вдовин был там и тут, он не в счет, поскольку сам мертвый. Кто же еще? А если Тюпа был случайностью? Нет. В этом деле случайности не может быть ни одной, ибо уже полным ходом идет – детектив.

Следовательно, этот тип был с самого начала, серый такой, незаметный…

И Вдовина вспомнила.

Тот мальчик носил короткие серые штанишки и серую курточку, он был тихоня, все его били, никто не ходил с ним в кусты…

Помнится, если считались, то всегда забывали о нем. И сейчас не очень-то просто вспомнить его имя.

Винников! Петя Винников – вот было его имя.

Она не помнила, был ли Винников тогда на стройке, допустим, что был… Но она ясно видела букву, нарисованную Тюпой в пыли. Подумать только, все это можно было пресечь еще тогда!

А потом Винников учился в ее классе, потом, когда мальчики пошли на завод, а девочки на фабрику, Винников тоже пошел…

Найти Винникова было просто: он по-прежнему жил в том же старом дворе, откуда они с Вдовиным уехали, сменявшись, много лет назад. Он был совершенно старый и лысый, его организм плохо выдержал пытку временем. У него были мутные, сонные глаза убийцы. Евгения твердо решила выяснить всё и, в случае, если догадка подтвердится, лично покарать маньяка.

Винников был удивлен, в восемь утра увидев на лавочке у подъезда эффектную блондинку: он был с похмелья, еле передвигал ноги, собираясь на работу, он выпил литр самодельного квасу… Внезапно она окликнула его:

– Мы, кажется знакомы?

– Хорошо бы, если так.

– Я жила в этом доме, вон мои окна, неужели не помните?

Винников узнал ее. Он всегда ненавидел таких – красивых, недоступных. Он прожил какую-то тупую, безрадостную жизнь. Ему никогда ничего не хватало вполне. Он ни разу не был на море, пьянствуя отпуска в деревне у родственников, а когда они умерли, пьянствуя тут. Он женился, выбрав невзрачную, уже старившуюся Настю, но и она изменила ему, и теперь они стали соседями по коммуналке. Отправив сына в армию, Настя стала водить домой мужчин, Винников слышал ее хриплые стоны за стеной, ему совершенно не хотелось жить. Начальство на заводе вполне обнаглело: они крутили где-то их зарплату, шлялись по заграницам, строили особняки, население города было превращено в стадо пьяных рабов, Винников был одним из них…

Евгения проводила его до проходной, говоря без умолку, вспоминая детство, славную дворовую жизнь… Винников мало что помнил из этих игрищ, у него вообще было плохо с памятью.

– Ладно, – сказала она, прощаясь, – Приятно было поговорить. Зайду как-нибудь. Можно?

– Да ради Бога, сколько угодно, – пробурчал Винников, зная, что она не придет.

Но она пришла…

Жизнь его вдруг взорвалась. Наступила эпоха цветов, чистого белья, галстука… Евгения приходила каждый вечер, иногда оставалась ночевать. Она преобразила его жалкую комнату, всё вокруг сияло белизной, словно в образцовой больничке. Несколько дней Винникову казалось, что он попал в какой-то лучезарный сон…

Он ненавидел ее. Как многие мужчины его круга, Винников вообще был равнодушен к красоте. Больше всего он ценил в женщинах надежность. Он знал, что пройдет еще несколько дней или недель, и всё это закончится.

Последнее время он постоянно вспоминал детство, хоть воспоминания и давались ему с большим трудом, вспоминал всю свою жизнь, на что его провоцировала, конечно, Евгения, своим неизменным вкрадчивым: Помнишь… Казалось, она хочет выучить наизусть его прошлое: любовь любопытна, я хочу всё-всё о тебе знать, ну давай же, давай, дальше, дальше…

– Левка Светлов? Как же, помню. Постой, это же был твой муж, да? Хороший был мужик.

– Ты видел, как он погиб?

– Мы ходили смотреть, когда его уже убрали. Пятно на полу и всё. Жалко парня. Поговаривали, что его убили, но это, конечно, ерунда.

– Точно ерунда?

– Ерунда… Что ты так смотришь? А, понимаю, командир. Счас, только дверь закрою, а то еще она войдет.

И Винников летел. С его глаз как бы сползла вся жизненная муть. На самом деле он всегда знал, что достоин лучшей участи. Оказывается, он всегда ждал, что с ним произойдет нечто необычное – выиграет в лотерею, или там, встретит инопланетянина… И Настя моя убогая, родная моя, пусть знает теперь. Знает, сука, кого потеряла, вон какие меня любят теперь, вон! Только как бы это все задержать, не хочу просыпаться, пусть всегда это будет, всегда…

И однажды у Винникова мелькнула смутная – лишь мелькнула, как рыбка в воде и сгинула – мысль. Придушить ее, гадину. Чтобы запомнить навсегда. И остановить, пока не ушла, не бросила. И помнить, помнить. С таким воспоминанием и зону не страшно пройти…

Как-то ночью Винников почувствовал резкие толчки в паху: боль была незнакомой. Может, из-за того, что кончать теперь часто стал, или заразила она чем-то?

Винников испугался. После смены зашел к знакомому врачу, соседу по хрущобе. Он раньше работал участковым на заводе, теперь в частной больничке халтурил. Шольцман его звали.

Неделю Винников сдавал анализы, проходил какие-то компьютерные диагностики, в пятницу Шольцман привел его в кабинет, плотно затворил дверь.

– Ты свинкой в детстве не болел?

– Откуда мне знать?

Шольцман помолчал, перебирая на столе бумаги, его, Винникова бумаги… Вдруг заговорил:

– Сейчас все на Америку смотрят. Знаешь, как в Америке врачи? Не скрывают правду от пациента. В общем, рак у тебя, приятель. Так-то. Запущенная, неоперабельная опухоль в мочевом пузыре.

И Винников пошел. Он шел по улице и пел. Это были старые песни, песни из детства, песни о главном – Жил да был черный кот за углом, Оранжевое небо, Солнечный круг… В его голове как бы что-то лопнуло и растеклось, обливая изнутри щеки, затылок, шею…

– Писец тебе, Винников, – повторял кто-то невидимый за его спиной, и он оглядывался:

– Нет. Это тебе писец.

Он мог теперь все. Он мог разыскать всех своих врагов и покарать их. И навсегда запечатлеть Евгению в памяти своей. И навсегда запечатлеть Настю, родную свою, в памяти своей.

Он шел всё быстрее, оглядываясь, повторяя назад одну и ту же фразу, прохожие шарахались от него, он уже не шел, а летел по родному городу, где прошла вся его жизнь, только теперь обнажившая свой истинный смысл, домой, домой – туда, где ждала его улыбающаяся, только что помывшая голову – Евгения, а за стеной родная, теперь уж навсегда родная – Настя.

1 2 3 4 5 6
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Итоги и паузы (сборник) - Сергей Саканский бесплатно.

Оставить комментарий