— Джули, — сказала Камилла со вздохом, — Грейс и Райли уже придумали свои темы для следующих выпусков. Я уже одобрила их.
— Если Вам нужно расписание моих будущих тем, я буду рада...
— Я уже всё решила.
Итак, Камиллу не удалось убедить доводами разума. Пора приступать к уязвимому месту редактора: самой — Шпильке.
— Я не уверена, что так будет лучше для журнала, — сдержанно сказала Джули. — У меня просто нет опыта в... ну, знаете... долгосрочных отношениях.
Но Камилла не унималась.
— И что? Ты думаешь, что каждый писатель в этом офисе имеет личный опыт со всем, о чем пишет?
Да, подумала Джули. Или, по крайней мере, я так думала.
— Джули, оглянись вокруг. На что это похоже?
— На офис? — точнее, на высокотехнологичный, ультрасовременный, убийственный угловой офис с видом на Южный Центральный парк.
— Именно. Это офис компании журнала. Это журналистика, а не твой розовый пушистый дневник, — огрызнулась Камилла. — Если ты сама не имела опыта в этом, поговори с женщинами, которые проходят через этот этап. Делай то, что ты всегда делаешь — погружайся в головы наших читателей и отвечай на трудные для них вопросы.
Джули сдержала вздох, понимая, что битва проиграна. Временно. Камилла была одной из тех пугающих женщин, которые пробились на вершину пищевой цепочки благодаря стальным яйцам и склонности заставлять людей плакать. Джули всегда считала, что если бы о жизни Камиллы сняли фильм, её сыграла бы либо суровая Кэтрин Хепбёрн, либо пугающий Роберт де Ниро под кайфом. Она была такой же ласковой, как и акула-молот, и в два раза менее дружелюбной.
Тем не менее, Камилла была права в одном: эту статью можно было бы сделать, используя немного стратегического сетевого маркетинга. Степень журналиста, полученная в Университете Южной Калифорнии, научила Джули, что СМИ — это скорее то, кого ты знаешь, чем то, что ты знаешь. Но с годами Джули выработала свой собственный стиль в журналистике, который подразумевал ярко выраженный личный голос. И ей была неприятна мысль о том, что она не может лично высказаться по какой-либо теме.
— Значит, мы решили? — спросила Камилла, вставая, чтобы показать, что разговор окончен.
Даже не близко.
— Определённо, — ответила Джули с уверенной улыбкой.
Камилла уже взяла мобильный телефон и кричала на свою химчистку. Что-то о белых пятнах на черном платье. Нелооооооовкооо.
Джули выскользнула за дверь и сразу же оказалась в окружении звуков Шпильки в пятницу днем. Настроение в офисе на Манхэттене было приподнятым даже в обычный день, но к концу недели атмосфера становилась просто заряженной.
Состав сотрудников офиса почти полностью состоял из женщин и нескольких модных мужчин. Куда бы она ни посмотрела, повсюду виднелись тощие бедра, облокотившиеся на стол коллеги, сплетни о планах на вечер и обмен блеском для губ в стенах компании, когда офисный макияж переходил в макияж для «счастливого часа»(маркетинговый термин в течение периода времени, в котором общественное место, такое как ресторан, бар, боулинг, стадион, предлагает скидки на алкогольные напитки, такие как пиво, вино и коктейли).
Обычно Джули делала обход, выясняя, не слышал ли кто-нибудь о чем-то, чего не слышала она. Это было скорее привычкой, чем чем-то ещё, Джули не могла вспомнить случая, когда она последней узнала о вечеринке. Быть на вершине лестницы Шпильки также означало быть на вершине социальной лестницы Нью-Йорка. Девушкам из отдела Свиданий, Любви и Секса не нужно было выпрашивать приглашение.
Джули заглянула на кухню, где Камилла держала несколько бутылок шампанского, припасенных для торжеств и рекламных акций.
Сегодня у Джули была другая потребность — терапевтическая.
Если ей нужно было написать о том, как перевести отношения на новый уровень, то сначала нужно было хотя бы выпить. А Райли и Грейс всегда были не прочь устроить небольшой «счастливый час» в офисе.
— О, Джули, я рада, что ты зашла.
Джули сделала молчаливое рвотное движение в сторону холодильника. Подходящее и для Келли с её чертовой буквой «и» в имени(имя Kelly пишется через «у», но в данном случае написано Kelli, поэтому главная героиня указывает на этот недостаток). Джули надо было раньше приложиться к бутылке. Намного раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джули часто удивлялась, что судьба благословила её детством без заклятых врагов. Не было ни задир на школьном дворе, ни соперников в младших классах, ни драмы в старших классах. Но на самом деле судьба лишь помогла ей сохранить силы для борьбы со своим взрослым заклятым врагом: Келли Кернс.
Хотя грязная история Джули и Келли стоила того, чтобы попасть на таблоиды, по большей части они старались держать её подальше от офиса и игнорировать друг друга любой ценой. Но время от времени тело Келли, имеющее размеры минус XXS, казалось, не могло сдержать весь свой яд, и часть его выплескивалась — обычно в сторону Джули.
— В чём дело, Келли?
— Во-первых, — сказала Келли, подняв тощий палец, — это что, шампанское компании? У меня всегда было впечатление, что его употребление должно быть разрешено Камиллой.
Джули с притворным сожалением посмотрела на бутылку.
— Верное замечание, Келли. Как насчет этого: ты расскажешь Камилле мои секреты, а я расскажу ей твои. Звучит неплохо?
Келли поджала губы в знак презрения, и Джули поборола желание позлорадствовать. Келли не проронила ни слова о шампанском. Не то чтобы Камиллу это волновало. Все, чего она хотела от своих сотрудников — это чтобы они укладывались в сроки и вели свои колонки дерзко и остроумно, вписываясь при этом в современные рамки Шпильки. Камилле было всё равно, если бы для этого им понадобилось немного шампанского.
— Есть ли что-то ещё, чего ты не озвучила? — спросила Джули. — Кроме твоей заботы о моей печени и средствах компании?
— Вообще-то, да, — сказала Келли, перекинув свой длинный светлый хвост через одно костлявое плечо. — Меня попросили убрать в холодильнике...
— Ты же знаешь, что ты была бы гораздо менее нервной, если бы действительно ела еду?
— ...и пока я убиралась, я заметила этот забавно выглядящий сэндвич. На нем написано твоё имя.
Джули посмотрела вниз на сэндвич в пластиковой упаковке в руке Келли.
— Ага, это мой с прошлой недели. Я съела половину и забыла о нем.
Келли снисходительно покачала головой.
— Это расточительство, Джули. И я думаю, что говорю от имени всего офиса, когда говорю, что мы устали от того, что ты злоупотребляешь своей властью.
— Своей властью? И что же я уничтожу полусъеденным сэндвичем с индейкой? День Благодарения?
Келли вздохнула.
— Я не хочу ничего усложнять.
Как же, не хочешь.
— Я просто хочу сказать, что нам всем приходится делить кухонное пространство, и было бы неплохо, если бы даже старшие обозреватели могли убирать за собой, — сказала Келли.
— Хорошо, — сказала Джули, запихивая бутылку шампанского под мышку и выхватывая сэндвич у Келли. Она сделала полшага в сторону и бросила его в мусор. — Сойдёт? Есть ли здесь кружка для кофе, которую я не правильно поставила, или ручка, которую я где-то забыла?
Может, в твоей заднице?
Келли щелкнула пальцами.
— Знаешь, я тут подумала ещё кое о чем. Не могла бы ты держать меня в курсе своих заметок для августовской статьи.
Джули фыркнула.
— И зачем мне это делать?
И зачем спрашивать? Мы обе знаем, что ты просто воруешь мои заметки, когда тебе это удобно.
Глаза Келли расширились.
— Камилла не сказала тебе?
Джули замолчала.
— Что не сказала?
— Твое задание на август? Статья про отношения? Камилла беспокоится, что ты не справишься.
— И это касается тебя, потому что...?
Келли сладко улыбнулась.
— Я твой запасной вариант. Если твоя статья не пройдет, Камилла напечатает мою вместо неё.
