Жанна глубоко вздохнула и почти мгновенно уснула.
Она проснулась от голодного плача ребенка, когда было уже совсем светло. Жанна взяла дочурку на руки, начала кормить её и только тут заметила, что Люси спит в кресле, приоткрыв рот и слегка посапывая. Люси выглядела старше своих двадцати восьми лет, и Жанне это почему-то стало неприятно, как если бы она вдруг увидела со стороны самое себя. Хотя ничего странного. Разница в возрасте у неё с Люси была всего две недели.
Жанна в который уж раз подумала, что их матери проявили удивительную выдержку и рассудительность, сознательно посвящая свою жизнь будущим детям. Для поколения Жанны и Люси это было чем-то странным, глупым, даже пошлым, если угодно.
Впрочем, сама Жанна отличалась скорее равнодушием к вопросам предохранения, и крохотный ребенок у её груди был живым свидетельством этого равнодушия. Девочка сосала с той же легкостью, с какой появилась на свет, избавляя мать от лишних страданий, тем более, что Жанна была очень хрупкого телосложения и должна была бы сильно мучиться во время родов. Этого не произошло. Более того, и молока оказалось вполне достаточно, что тоже можно было считать очередным чудом.
Люси внезапно проснулась, провела рукой по лицу, как бы возвращая ему привычные дневные очертания, и спросила:
- Ну, как ты?
- Прекрасно, - отозвалась Жанна. - С ребенком тоже все в порядке. Удивительно умная малышка, она так старательно завтракает...
- А не рано ещё её кормить? - спросила Люси, приглаживая свои короткие каштановые волосы.
- Нормально. Она была такая голодная.
- Ты, должно быть, тоже умираешь от голода. Пойду приготовлю чай. Господи, здесь так жарко, что хочется раздеться догола!
- Не поможет, - заметила Жанна. - Моя постель совершенно промокла от пота, я просто плаваю в ней. Акушерка забыла вчера сменить простыни.
- Главное, что все остальное прошло хорошо, - заметила Люси с вопросительным оттенком.
Жанна кивнула и на некоторое время замолчала. Потом спросила:
- Во сколько ушел Жак?
- Около трех. Он бы остался, но с утра у него какие-то дела. Ничего, я побуду здесь до вечера, а потом он за мной приедет.
Жанна не стала спрашивать, удобно ли это, хотя приличия и требовали от неё именно этого вопроса.
- Так я заварю чай? - снова спросила Люси. - Или ты хочешь кофе?
- Все равно.
- Хочешь чего-нибудь поесть? Может быть, тост?
- Ничего не нужно. Мне больно...
- Нужно принять таблетку, - безапелляционно заявила Люси и отправилась ставить чайник.
Когда пришла акушерка, то первым делом стала взвешивать ребенка: накануне она забыла это сделать. Девочка смешно барахталась в полотняном мешке, прикрепленном к безмену, но у Жанны это зрелище вызвало неприятные ассоциации с котятами, которых собираются утопить, и она была рада, что все быстро закончилось.
- Сегодня я была ещё у одной роженицы, - сообщила акушерка. - Эта мамаша решила окрестить свою девочку Белоснежкой, снег-то все падает и падает. А ребенок у неё - черный.
Она залилась смехом, но Жанна, как ни старалась, не смогла выдавить из себя даже намека на улыбку.
- А как вы назовете вашу крошку? - поинтересовалась акушерка.
- Не знаю. Может быть, Виолой.
- Очень мило!
- Нет, наверное, Бьянкой. Да, именно так. Скажите, а мне уже можно вставать?
Акушерка посмотрела на неё и хитро прищурилась.
- Вы у себя дома, мадам, не так ли? Так вот, я должна вам сказать, что нужно оставаться в постели не меньше суток, но ведь я сейчас уйду, правда?
- Не забудьте зонт, чтобы не пришлось возвращаться, как вчера, стараясь быть любезной, произнесла Жанна.
Акушерка посмотрела на неё широко раскрытыми глазами.
- Зонт, мадам? Я никогда не ношу зонт зимой.
Когда акушерка ушла, Жанна вылезла из постели, подошла к окну и увидела выбеленные снегом крыши Парижа и сказочно красивое дерево возле своего дома. Такие деревья она видела лишь однажды, в Альпах, и в ней слабо шевельнулось то ощущение красоты и чистоты, которое она испытала тогда. Шевельнулось и заглохло. Там, в Альпах, рядом со снегом были цветы и зелень, а здесь - серые городские стены.
Она подумала, что нужно было бы спуститься на кухню и проверить, все ли там в порядке, но тут же почувствовала огромную усталость и непреодолимое отвращение. Да и присутствие Люси её смущало.
Жанна снова забралась в постель и провела там в полудреме весь день. Люси работала. Она редактировала какую-то книгу, и Жанна иногда просыпалась от звука переворачиваемой страницы, а потом снова засыпала. Но когда начало темнеть, она почувствовала некоторые угрызения совести.
- Тебе, наверное, пора домой? - виновато спросила она. - Я уже почти в порядке.
- Скоро поеду, - отозвалась Люси. - Как только приедет Жак, чтобы сменить меня тут...
- Не надо! - сказала Жанна резче, чем ей хотелось бы. - Со мной все будет хорошо. Пусть он просто отвезет тебя домой.
- Но должен же здесь кто-то побыть первое время, - нерешительно возразила Люси. - Ведь ещё и суток не прошло...
- Жаку это вряд ли понравится.
- Еще как понравится! - отрезала Люси, которая всегда становилась очень категоричной, если дело касалось её супруга. - Возьмет с собой какую-нибудь книгу, только и всего.
- А про себя будет ругать меня, - упрямо сказала Жанна. - Я это почувствую и тоже начну нервничать. Лучше мне остаться одной.
- Всем время от времени нужно побыть в одиночестве, - философски заметила Люси, собирая свою работу. - Но есть моменты - рождение, смерть, болезнь, - когда это неразумно.
- Никогда не стремилась быть разумной! - отпарировала Жанна.
- Ты слишком уж носишься со своим одиночеством, - сказала Люси. - Ты им просто испорчена. И подумать только...
Она не договорила и поторопилась выйти из комнаты, поскольку сама испугалась такого интимного замечания со своей стороны. За двадцать с лишним лет дружбы с Жанной она ни разу ещё не позволила себе ничего подобного. Но с другой стороны, никогда они ещё не оказывались в таких обстоятельствах, как на этот раз.
В пять часов вечера приехал Жак и привез коробку с салатом из кулинарии.
- А вот и наш ужин, - сообщил он Жанне.
- Прекрасно, - отозвалась та, ненавидя себя за неумение по-настоящему выразить благодарность.
Точнее, за то, что испытывала замешательство и неловкость из-за того, что её одиночество нарушено, а она вынуждена играть роль беспомощного инвалида и от кого-то зависеть. Впрочем, и Жак явно чувствовал себя не в своей тарелке. Жанна внезапно испытала чувство острой паники и была рада, что Люси и Жак вышли из комнаты: в одиночестве ей было значительно легче справиться с собой и своими нервами.
Потом она покормила дочку, убаюкала её и лежала, наблюдая, как часовая стрелка медленно ползет по циферблату. Еще несколько часов - и можно будет провалиться в благословенный сон...
- Я больна, - прошептала Жанна, стараясь прогнать тревогу. - Это просто такая болезнь. Мне все почудилось...
Но она прекрасно знала, что никакой болезни тут не было.
- У тебя все в порядке? - спросил её Жак, возникая в двери спальни.
- Конечно, - вымученно улыбнулась она. - Что со мной может случиться? К тому же я уже совсем оправилась...
- Люди не должны быть одни, - заметил Жак, прислонясь к притолоке. Это неправильно. Я здесь для того, чтобы поддержать тебя.
- Можно подумать, тебе больше нечего делать, - язвительно заметила Жанна.
Но Жак не захотел с ней спорить, просто отрицательно покачал головой. Тут пришла акушерка, не та, которая была утром, а другая, её помощница. Она приняла Жака за мужа Жанны, отца новорожденной, и обращалась к нему соответственно, а он и не думал её поправлять. Возможно, ему просто было лень распутывать этот клубок недоразумений. Жанна подумала, что такой человек, в принципе, может даже жениться на ком угодно, лишь бы не вступать в лишние дискуссии и выяснение отношений.
Когда акушерка ушла, а ребенок заснул, Жанна открыла книгу и попыталась сосредоточиться на чтении. И тут же услышала шаги Жака: он поднимался наверх. Жанна внутренне вся сжалась - именно этого она больше всего и боялась: вынужденного общения, но заставила себя слегка улыбнуться. Жак принес с собой бутылку виски и сифон с содовой водой, и на сей раз не остановился в дверях, а сел в большое кресло возле кровати.
- Можно посидеть с тобой?
- Конечно, - ответила Жанна с вымученной улыбкой. - Только я хотела бы почитать...
- Нет проблем. Люблю смотреть на читающих людей. Выпьем?
- Боюсь, мне не стоит.
- Ну и ладно.
Она упрямо не поднимала глаз от книги, но через несколько минут Жак снова нарушил молчание:
- Внизу холодно, поэтому я пришел сюда.
- Да, все отопительные приборы перенесли сюда, чтобы малышка не замерзла. Но можно переставить электрический камин в гостиную. Здесь и без того жарко.
- Очень жарко. Но мне это нравится.
- Ну, так оставайтесь.
