Дома Людмила считалась полновластной хозяйкой со всеми вытекающими отсюда обязанностями. Сергей бывал дома нечасто в силу особенностей своей работы, но в повседневности требовал от жены чистоты, вовремя и вкусно приготовленной пищи и еще, конечно, внимания. В ответ на его требования Людмила часто была напряжена, вспыльчива и ревнива.
Счастье этой семьи состояло в том, что супруги закрывали глаза на недостатки друг друга и видели одни лишь достоинства. Впрочем, к чему описывать все это: в России немало подобных семей.
Жили они в обычной двухкомнатной квартире, верили в идеалы социализма и к падению СССР отнеслись довольно болезненно. Но скоро привыкли и к демократии. Дочь Наташа быстро и успешно пошла по стопам матери — стала работать продавщицей в коммерческом киоске. Только мужа нашла себе непутевого: Борис прозябал на заводе в должности ординарного инженера. «Зато вышла по любви!» — любила повторять Наташка, и всякий раз Сергей соглашался с дочерью, замечая как бы, между прочим, что «любовь — это способ существования живых существ».
Сергей много читал. Серьезную литературу, не ширпотреб. Его эрудиции мог позавидовать любой доктор наук. Людмила в шутку называла мужа «философом с высшим домашним образованием», не подозревая, что, в сущности, не так далека от истины. В юности Сергей учился в университете на историческом и мог бы получить высшее образование, если бы захотел. Но тяга к автомобилю пересилила, и после службы в армии Сергей без раздумий пересел с университетской скамьи на водительское кресло. Потом жалел, да поздно: поезд уже ушел. Так и получился из него таксист, всю жизнь занимающийся самообразованием.
…Вспоминая о самом дорогом, Сергей невольно забылся, как вдруг снова увидел перед собой Вениамина в белом жреческом одеянии, увидел зеленую реку и Поля Заката на горизонте… Да, плывущая по Нилу в утлом челне египтянка поистине прекрасна. За такой женщиной любой мужчина без оглядки пойдет и в Рай, и в Ад. Но как непохожа она на Лялю — полную, безвкусно одетую высокомерную женщину, что лежит сейчас со сломанной шеей на переднем сиденье такси. А ведь, наверно, лет тридцать назад Ляля и была такой — юной загорелой красавицей. Но все равно до Милы ей даже тогда было далеко. Мила всегда была, есть и будет ОСОБЕННОЙ женщиной. Поэтому и сравнить ее не с кем. Разве что с Моной Лизой…
…Сергей пришел в себя, когда машину «скорой помощи» сильно подбросило на ухабе. Он застонал и приоткрыл глаза. Нависший потолок, колыханье занавесок на окнах, бесстрастное лицо медсестры, — вот и все, что успели увидеть его глаза, перед тем как снова закрыться. Прерывисто дыша, Сергей еще успел невнятно прохрипеть: «Надо успеть… хадж…». Потом силы оставили его, и в памяти воскресло видение последних часов жизни…
…Только что совершил посадку самолет из Москвы. Гнусавым голосом скучающей диспетчерши об этом сообщил репродуктор аэровокзала. В ожидании первых пассажиров лениво подкатил к стеклянным дверям малиновый «Икарус», вежливо распахнул дверцу. Потный водитель положил на язык мятную конфету, включил радио и потянулся в кресле.
А Сергей дремал за рулем своей «Волги», изредка из-под век наблюдая за сменой декораций. Жара достала и его. Но он чувствовал настоятельную необходимость подняться, сбросить остатки сна и приступить к работе. Вот сейчас из стеклянных дверей выпорхнут потенциальные клиенты, и надо успеть заполучить наиболее респектабельных — в отутюженных костюмах, с кейсом в руке, в зеркальных очках на потной переносице, с неизменным галстуком в полоску. Таких, правда, становится все меньше: им на смену идут бритые затылки, золотые цепи и шлепанцы на босу ногу. И те, и другие хороши, лишь бы щедро платили, а уж катать с ветерком Сергей умеет.
Новожилов зевнул и вылез из машины размяться. Щелкнул зажигалкой, прикурил, и, топорща усы и выпячивая нижнюю губу, выпустил изо рта облачко синего дыма. Пока курил, прокручивал в голове дела на завтрашний день. «Выходной. Поедем с Милой к дочуре на годовщину свадьбы. Бумажная, кажется, свадьба, стало быть «бумажки» дарить полагается. Ну и правильно: Наташка сама знает, что ей купить. А на мужнину зарплату не больно разбежишься: инженер. Одно достоинство — не пьет. Ну, еще и любят друг друга, что немаловажно. Мы с Людмилой тоже с нуля начинали, поровну делили удачу и горе. Зато меня никогда на сторону не тянуло. Моя Мила — эталон!»
В дверях аэровокзала появились первые пассажиры. Наметанным глазом Сергей вычислял наиболее солидных клиентов, как вдруг его внимание привлекла странная пара. Впереди, высоко подняв голову, шла надменная женщина, довольно полная, с пышной прической, ярким аляповатым ртом и с маленькой сумочкой в пухлых руках. Короткое облегающее платье невыгодно подчеркивало особенности ее фигуры, да еще эти туфли на шпильках! Даже бегемота нельзя было одеть смешнее. Впрочем, одежда стоила больших денег, просто дама, видимо, страдала отсутствием художественного вкуса. Следом за ней семенил рыхлый седеющий мужчина в дорогом костюме, с «дипломатом» желтой кожи, который оттягивал ему руку. Страдая от жары, мужчина избавился от галстука и вместо солнцезащитных блестел стеклами очков с особыми двойными линзами.
«Муж — академик, — безошибочно определил Сергей. — И по лицу видно, что не жмот. Надо брать».
Сергей всегда встречал клиента радушной улыбкой, распахнув перед ним дверцу своей бежевой «Волги». Клиент обычно реагировал положительно и оставался доволен выбором. Вот и сейчас Сергей с наклеенной улыбкой поджидал странную пару. Женщина — этакая светская львица — заметила его и низким грудным голосом спросила:
— Свободны?
— Прошу садиться! — живо откликнулся Сергей. — Обслужу по высшей категории.
Что такое западный стиль общения, Новожилов знал не только по фильмам, — читал и Карнеги. Поэтому старался копировать показную американскую вежливость при каждом удобном случае. Он понимал, что лицемерит, но иначе уже не мог.
Дама придирчиво оглядела Сергея с головы до ног, презрительно фыркнула, но все же полезла в машину. Через секунду она плюхнулась на переднее сиденье, да так, что затрещали пружины, и сразу полуобернулась к мужу, который замешкался с посадкой.
— Вениамин, ты скоро?
Сергей поспешил на помощь неуклюжему супругу, дама бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвернулась, задохнувшись никотиновым перегаром. Что поделаешь, от всех пролетариев такая вонь. Хорошо, что Вениамин не курит.
Наконец с посадкой было покончено. Дама назвала адрес. Сергей завел мотор, и, умело развернувшись на «пятачке», выехал на Аэропортовское шоссе. До трассы ехали медленно: плохая дорога не позволяла как следует разогнаться. Мелькали на ветровом стекле пятна света, чуть посвежело. Дама выставила в окно руку, ловя пальцами ветер. Между супругами возобновился прерванный разговор.
— И все-таки зря ты на это пошел, Вениамин! Роль Креза тебе никогда не удавалась.
— Успокойся, Ляля… В конце концов, это были мои личные сбережения.
— Личные сбережения! — мгновенно отреагировала Ляля. — Я нашла бы этим деньгам лучшее применение. Кого ты удивишь своим опусом? Кому он вообще нужен? Или потешил свое тщеславие и доволен?!
— Ляля, я уже говорил, — терпеливо, как ребенку, стал объяснять Вениамин. — Труд всей моей жизни… К тому же не надо об этом в машине.
— Да я теперь неделю не успокоюсь! Выкинуть деньги коту под хвост, когда у дочери скоро свадьба! Подумал бы лучше о Лерочке. Где взять денег?!
— Позволь, но ведь я тебе еще в самолете говорил… Левановский обещал расплатиться за цикл статей.
— Это крохи…
— Зоя Абрамовна отдаст долги.
— До этого как до греческих календ.
— О-о-о-й! — простонал Вениамин. — Зря я тебя с собой взял! Ну, в конце концов, я еще что-нибудь придумаю. Месяц-другой поработаю в полную силу.
— На словах у тебя все гладко.
Дама замолчала, отвернулась и стала смотреть в окно. Потом покосилась на Сергея и заметила приколотую к ветровому стеклу бумажку.
«ВАС ОБСЛУЖИВАЕТ ВОДИТЕЛЬ НОВОЖИЛОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ»
На заднем сидении тяжело вздохнул муж.
— Не вздыхай так, Вениамин, мои требования справедливы. Ты нисколько не думаешь о дочери. А вот товарищ Новожилов наверняка заботится о благополучии семьи… Вы женаты, Сергей Иваныч? — неожиданно-любезно спросила Ляля.
— Двадцать пять лет без малого, — покосившись на пассажирку, нехотя отозвался Сергей. Его к Ляле неприязнь росла с каждой минутой, но роль образцового извозчика надо было играть до конца. — У меня дочь уже год как замужем. Свадьбу сыграли шикарную. Есть что вспомнить.
— Вот видишь, Веник, — язвительно заметила Ляля. — Сергею Ивановичу есть что вспомнить. А наша Лерочка останется с носом!
— Ну зачем вы так! — не выдержал Сергей.
