Но когда он поднял взгляд от травинки и посмотрел на Сьюзан, то, как всегда, понял, что окончательная реализация была бы слаще, если бы Сьюзан была рядом и разделила с ним этот триумф. Эта прелестная миниатюрная девушка со своей золотисто-каштановой гривой и спокойными серыми глазами была воплощением совсем иных грез, которые он, в силу своей занятости, не вполне сознавал, пока не встретил ее.
— Мне надо идти, — вдруг сказала Сьюзан. — У меня много дел. — Она отвернулась от него, упорно отказываясь посмотреть в его карие глаза своими серыми.
— Конечно, — снова пробормотал Рейд. Горечь потихоньку ушла из глаз и залегла в складках вокруг рта, пока он смотрел ей вслед. Она решительной походкой быстро удалялась вниз по склону в сторону лагеря, и скоро ее поглотила его обычная суета.
Рейд стоял один на склоне. Над ним, в зеленом небе, Альфа Центавра начинала продвигаться вниз к своему месту отдыха за огромными горами, лежащими к северу. Она опускалась прямо на глазах с быстротой, с которой проходили дни на Нью-Терре. Жара по-прежнему держалась, вязкая и удушающая.
Рейд вспомнил о своем намерении навестить «Парсек». Он смял травину в руке, потом неохотно бросил ее на землю, словно это была надежда, которой уже не суждено сбыться. Он продолжил свой пусть вверх по склону, но уже без прежнего энтузиазма.
И только оказавшись в нескольких ярдах от корабля, Рейд заметил долговязую фигуру Дуга Лейна, который стоял внутри переходного шлюза. Лейн вытирал руки о замасленную тряпку, и его длинное лицо со шрамом было бесстрастным.
— Ой… привет, Дуг, — сказал Рейд, слегка вздрогнув. — Вот, решил прийти посмотреть, как тут у тебя дела.
— Я видел, ты разговаривал со Сьюзан, — тихо проговорил Лейн.
— Ну, да. Она хотела знать, не был ли обнаружен вспомогательный шаттл. — Рейд посмотрел на Лейна с некоторым вызовом.
— Это не совсем то, что я имел в виду, — отозвался Лейн. Черты его моментально смягчились, и он легонько стукнул Рейда в плечо. — Пойми же ты, наконец, Джон. Если она не видит, что ты стоишь двоих таких как этот Дон Жуан Норлин, значит, она сама не стоит того, чтоб за ней бегать.
— Дело не в этом. Просто она молода, а я… ну, я уже не слишком молод, Дуг.
Лейн резким жестом отшвырнул кусок ветоши.
— Это не имеет большого значения, Джон. Знаю, она хорошенькая, но тебе нужна женщина, которая, помимо прочего, будет тебя ценить. Норлин — бездельник. Ты же знаешь, что нам пришлось отдать ему эту разведывательную работу на шаттле, потому что он больше почти ничего не умеет. Зато достаточно тщеславен, чтобы хвастать этим направо и налево. Опасность, приключения… черт побери! Шаттл вполне безопасен, и в случае вынужденной посадки ему ничто не угрожает. Мы уже видели значительную часть Нью-Терры и знаем, что ее животная жизнь не настолько высокоразвита, чтобы представлять какую-то опасность. А Норлин еще доставит нам хлопот, помяни мое слово.
Рейд медленно кивнул. Не раз и не два он жалел, что не может выкроить времени, чтобы совершать разведывательные полеты самому. Норлин тратит слишком много топлива в поисках подходящего места, где Аркайты могли бы устроиться на постоянное место жительства. Наверняка, есть целый ряд подходящих мест, которые он мог пропустить.
Но Рейд отогнал прочь эти сожаления и вернулся к более насущной проблеме.
— Ты выяснил, что не так с двигателями, Дуг?
Лейн покачал головой с оттенком раздражения.
— Опять безрезультатно, — проворчал он. — Джон, мы никогда не узнаем, что было причиной той странной встряски, если не разберем двигатели на части вплоть до последней гайки.
— Не представляю, чем это могло быть вызвано, — медленно проговорил Рейд. — Я совершенно уверен, что в конце все было в порядке. Когда измерительные приборы показали, что мы находимся в пределах Альфа-системы, я начал сокращать мощность в строгом соответствии с нашей формулой «напряжение-ослабление». С этим было все нормально. Я проверял и перепроверял показатели достаточно часто в течение полета. Счетчики показывали, что винтомоторная деформация не превышает нормы. А потом вдруг — раз! Я подумал, что «Парсек» перевернулся вверх тормашками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да почти… старое корыто! — прорычал Лейн. — Меня отбросило футов на десять. Ну, полагаю, единственное, что нам теперь остается, это разобрать двигатель. Я бы ни за что не решился снова воспользоваться им, не узнав, что с ним стряслось.
Они молча стояли рядом на вершине холма. Не считая каких-то важных моментов, у них не было нужды в словах. Годы тяжелой, мучительной борьбы выковали между ними крепкую, нерушимую связь дружбы.
Эта дружба началась в университете, в котором оба учились во время того бурного десятилетия двадцать шестого века, когда Земля и подчиненные ей миры, взбунтовавшиеся против ее владычества, находились на грани той ужасной борьбы, позже названной Планетарной гражданской войной. То была дружба, основанная на общей мечте — межзвездных путешествиях.
Для Дуга Лейна эта мечта заключалась в том, чтобы найти решение проблемы пересечения межзвездных расстояний. Но для Рейда она имела более глубоко идущее значение. Он рассматривал межзвездное путешествие в качестве предвестника могущественной галактической цивилизации и, в своих более скорых результатах, как нечто такое, что предотвратит надвигавшийся тогда конфликт.
Все обитаемые места Солнечной системы были перенаселены; все открытия и освоения новых территорий свершились до него. Казалось, в природе не осталось ничего, к чему он мог бы применить свой ум. Поэтому он нашел единственный оставшийся выход для своей неугомонной энергии — придумывал поводы для ссор с приятелями.
Колониальные владения Земли, которые были довольны жизнью в Солнечной федерации в течение двухсот лет, стали настойчиво требовать независимости. Рейд сознавал, что на самом деле они хотели не этого. Они хотели завоевывать новые земли, хотели новых рынков сбыта, новых ресурсов. И если им предоставить возможность расширения к звездам, они быстро позабудут про свои мелкие распри с Землей.
Но проблема межзвездных полетов была огромной. Так или иначе, был найден метод, который позволял совершать короткие полеты. В конце концов, они нашли ответ в «Суперкосме» Трумена Варна, этом огромном, оригинальном труде, который рассматривал гиперпространство как высшее расширение нашей трехмерной вселенной. Взяв за основу теорию Варна, они начали работать над гиперпространственными двигателями.
Но едва они успели построить первый подпространственный двигатель, как разгорелась жестокая, кровопролитная война. Одним махом Марс откололся от Солнечной Федерации и взял под свой контроль все базы Федерации и межпланетные разведывательные станции в пределах досягаемости. Через некоторое время и остальные внешние планеты последовали его примеру, оставив Землю, Венеру и Меркурий один на один с могущественной, безжалостной коалицией.
Рейд с Лейном лихорадочно трудились, пока вокруг них бушевала битва титанов. Поначалу они еще лелеяли надежду, что введение межзвездных путешествий принесет мир. Но по мере того, как война шла, ненависть и горечь между обеими сторонами становились настолько глубоко укоренившимися и неистовыми, что друзья, в конце концов, пришли к отрезвляющему осознанию, что ничто иное кроме полного истребления друг друга не положит конец этому конфликту.
К тому времени, как Рейд и Лейн довели до совершенства свой гиперпространственный двигатель, Земля лежала в руинах. Сами они избежали гибели лишь потому, что спрятали свою лабораторию в дикой, редко посещаемой части Железных гор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Оставалось сделать лишь одно, и они это сделали. На «Парсеке», старой грузовой ракете, которую они давно определили в качестве объекта для своих экспериментов, и где теперь установили свой гиперпространственный двигатель, они прочесали опустошенные города в поисках материалов, необходимых для начала новой цивилизации. Из бродячих групп беженцев они выбрали лучшие образцы человечества, которые еще остались, отдавая предпочтение ученым, учителям, врачам, инженерам. Потом провели тщательный поиск книг, инструментов, еды и одежды. Собрав все, что удалось найти, они отбыли на Альфа Центавру, навсегда оставив руины и варварство того, что когда-то было могущественной межпланетной цивилизацией. Путешествие через гиперпространство прошло без особых происшествий, не считая той странной встряски, которая случилась, когда они достигли планетарной системы Альфа Центавры и вновь вошли в нормальное пространство.
