— Очень плохо, что мы не смогли обследовать место преступления пораньше. Господин Инаба был убит во время сна. К настоящему моменту слуги унесут тело. Вот невезение!
Судья заслужил репутацию блестящего сыщика. Поговаривали, будто он мог угадать преступника, лишь посмотрев на него. Господин Оока говорил, что слухи не соответствуют истине, но, поскольку люди верили в его дар, некоторые преступники признавались, как только представали перед судьей. Оока учил Сёкея, что лучший способ изловить преступника — это обратить пристальное внимание на вещи и подумать о том, что они означают.
— Преступник нарушает надлежащий порядок вещей, — сказал он, — как камень, который падает в пруд. Если будешь следить за кругами, которые бегут по воде, то найдешь место, куда попал камень.
Это было вполне доходчивое объяснение, но Сёкей понимал, что осуществить поимку преступника непросто. Оока иногда посылал юношу собирать информацию, которая поможет раскрыть преступление, однако Сёкею не всегда удавалось определить, что значимо, а что нет.
Когда всадники достигли замка господина Инабы, они увидели, что резиденция охранялась самураем, облаченным в доспехи, украшенные изображениями мальвы — символом клана Токугава, члены которого занимали трон сёгуна в течение более чем ста лет. Сёкей задавался вопросом, куда подевалась собственная охрана господина Инабы.
Но скоро все прояснилось. После того как охранники сёгуна позволили путникам войти в замок, их приветствовал сердитый молодой самурай. «Приветствовал» было не совсем правильно, поскольку он продемонстрировал полнейшее отсутствие вежливости.
— Действительно ли вы тот судья, который должен найти преступника? — спросил он резко и без предисловий. — Вы потратили чересчур много времени, добираясь сюда. Я отправил уже трех посланцев к сёгуну, но не получил ничего, кроме извинений.
Судья поклонился, как будто и не обратил внимания на грубость воина.
— Я — Оока, — сказал он, — судья на службе сёгуна. Я разделяю искреннее сожаление сёгуна о смерти господина Инабы, вашего отца.
Молодой человек казался немного удивленным тем, что к нему обратились таким образом. Он ответно поклонился вновь прибывшим, хотя все еще слишком резко, как заметил Сёкей, и произнес:
— Я — Йютаро, старший сын в семье Инабы.
— Мы можем видеть комнату, где вашего отца настигла смерть? — спросил судья.
— Там все еще грязно, — ответил Йютаро. — Священники еще не приехали, чтобы исполнить обряд очищения.
Судья кивнул. Это означало, что он услышал хорошие новости.
— Нас это не страшит, — ответствовал Оока.
Когда Йютаро повел их на лестницу, судья спросил:
— У вашего отца имелись недоброжелатели?
— Ни одного, — ответил Йютаро быстро — слишком быстро, чтобы обдумать вопрос, как показалось Сёкею. — Это дело рук вора. А еще ленивая стража виновата. Они утверждают, что ничего не видели.
— Я хотел бы их допросить, — заметил судья.
Йютаро пожал плечами.
— Я приказал, чтобы люди сёгуна увели их прочь, ибо как можно доверять таким плохим работникам? Возможно, сейчас они уже казнены.
Судья выдержал паузу.
— Вы подозреваете стражу в намеренной измене вашему отцу?
Взмахнув рукой, Йютаро выкрикнул:
— Разве это имеет значение? Они не справились с порученной обязанностью. Причина того меня не касается.
Все поднялись по нескольким лестничным маршам, чтобы достигнуть комнаты господина Инабы. Она размещалась на верхнем этаже внушительного замка.
— Вы также спите здесь? — поинтересовался судья.
— Нет, — ответил Йютаро. — Мой отец один занимал эту часть замка. А мать моя мертва.
Когда они начали спускаться из коридора к комнате, где погиб господин Инаба, половицы заскрипели так громко, что Сёкей отступил на шаг назад.
— Это пол-соловей, — последовало объяснение судьи. — Деревянные доски уложены таким образом, что «поют» всякий раз, когда кто-то ступает на них. Это необходимо, чтобы охрана пришла в готовность встретить того, кто приближается.
— Небольшая польза от этого пола, — сердито добавил Йютаро.
— Где была охрана? — спросил судья, когда они достигли поврежденной двери.
— Двое находились непосредственно перед этой дверью, — ответил Йютаро.
— Таким образом, они, возможно, были не в состоянии видеть злоумышленника, — сказал судья.
— Конечно, нет, — сказал Йютаро, и в его голосе вновь прозвучали грубые нотки.
— Как они не заметили, что кто-то вошел? — спросил судья, обращаясь к Сёкею.
Юноша понял, что судья требует от него заранее обдумать ответ.
— Возможно, они оставили свой пост, — сказал Сёкей, — и пошли посмотреть на беспорядки где-то в другом месте.
Судья кивнул:
— Или?
— Они могли спать, — предположил Сёкей. И тут же подумал: «Хотя должны были бы спать очень крепко».
— Они оба? — с сарказмом спросил Йютаро.
Судья взмахнул рукой, чтобы побудить юношу к дальнейшим размышлениям.
— Что-нибудь еще?
Сёкей нахмурился. Судья, верно, видит кое-что, чего он не видит. Но что же это может быть? Тогда ему пришла в голову мысль… Это казалось невозможным, но судья когда-то говорил ему: «Когда мы не знаем ответа, мы должны рассмотреть все возможности, независимо от того, насколько они невероятны».
— Хорошо, — сказал Сёкей, — он, возможно, был невидим.
Йютаро фыркнул с презрением. Лицо Сёкея вспыхнуло. Судья же просто улыбнулся и произнес:
— Действительно, это одна из возможностей. — Он отодвинул дверь. — Позвольте нам посмотреть далее.
Йютаро не последовал за ними, оставшись стоять в коридоре.
Тело было вынесено, но медный запах крови не выветрился. Темное пятно на полу оставалось на том месте, где раньше лежала спальная циновка. Ее также не оказалось на месте, вероятно, ее сожгли. Сама кровь не была бы очищена до прибытия синтоистских священников, которые должны будут отогнать злых ками[4]. Судья указал на веревку, которая вела от фонарного крюка к окну.
— По крайней мере мы знаем, как убийца выходил. Он не улетал.
Сёкей задавался вопросом, дразнил ли его судья, памятуя о более раннем предположении. Словно чтобы успокоить юношу, судья продолжал:
— Но он, возможно, был невидим, если это был ниндзя[5].
Ниндзя? Когда Сёкей и его братья были очень малы, матушка имела обыкновение пугать их, стоило детям плохо себя вести, и рассказывала им истории о ниндзя. Они могли пройти везде, где пожелали, потому что обладали волшебной силой становиться невидимыми. Они являются по ночам, чтобы забирать непослушных детишек, пока те спят, и жестоко наказывают их.
— Есть ли действительно такие люди, как ниндзя? — спросил Сёкей.
— Да, со всей определенностью есть, — ответил судья. — Посмотри на эту веревку. Она сделана из шелка. Как раз такого рода веревками пользуются ниндзя. Она достаточно легкая и крепкая. Ну-ка, посмотрим!
Сёкей присоединился к высунувшемуся из окна судье и посмотрел вниз. Юноша ощутил легкое головокружение при мысли о падении.
— Вот видишь, — произнес судья, — убийце незачем давить на веревку всем весом. Здесь можно балансировать, упираясь ногами в стену. Однако он и не весил столько, сколько я.
Судья бросил на Сёкея многозначительный взгляд. В животе юноши забулькало, поскольку он догадался, что судья может ведь и попросить, чтобы молодой помощник проверил веревку, спустившись по ней.
Вместо этого судья прошептал, как будто не хотел, чтобы их услышал Йютаро, стоящий в коридоре:
— Ты обратил внимание на что-нибудь еще, что даст нам ключ к разгадке?
Сёкей тщательно обследовал веревку. Она была сделана из черного шелка. Узел, который держался на крюке для фонаря, был вполне обычным — страховочный узел такого рода может использовать кто угодно. Молодой человек осмотрел комнату. Оставил ли убийца какой-нибудь другой след? Нет оружия, которым тот должен был воспользоваться, чтобы перерезать горло князю. Сёкей впился глазами в то место, куда смотрел судья.
На полу прослеживался контур, очерченный засохшей кровью. Что-то лежало там раньше, когда вокруг этого места струилась свежая кровь. Сёкей наклонился вперед, чтобы исследовать форму контура.
— Бабочка? — промолвил он озадаченно.
— Нам надо поговорить с прислугой, прибиравшей в комнате, — сказал судья.
2. Бабочка
— Есть одно негативное свойство страха, — когда-то сказал Сёкею судья. — Напуганные люди иногда признаются в преступлениях, которых не совершали.
— Почему они это делают? — спросил Сёкей.
— Они хотят избежать пыток.
— Но вы не прибегаете к пыткам, чтобы заставить людей признаться, — возразил Сёкей.
Судья часто говорил, что такие методы бесполезны в обнаружении истины.
