Кельи монахов располагались в задней части монастырского комплекса, на безопасном расстоянии от докучливых посетителей и послушников. Дорожка кончалась у простой металлической двери. Чулон смотрел в сторону пологого склона горы, возвышающейся за аббатством. На ее гребне виднелись едва заметные на фоне грозового неба, арка, железная ограда и длинные ряды белых крестов.
Почетное место для тех, кто достиг цели.
Тазангалес уже открыл тяжелую дверь, терпеливо ожидая епископа.
– Минуточку, – сказал Чулон. Стряхивая снег с пальто, он задумчиво смотрел на гребень горы.
– Кэм, холодно.
В голосе Тазангалеса слышалось легкое раздражение, но Чулон сделал вид, что не заметил этого.
– Я вернусь через несколько минут, – наконец произнес он и, не прибавив больше ни слова, быстро зашагал вверх по склону.
Аббат выпустил ручку двери и покорно пошел за ним.
Тропинка, ведущая к кладбищу, была засыпана снегом, однако Чулон не обратил на это внимания и, наклонившись вперед, упорно взбирался вверх. Два каменных ангела с печально опущенными головами распростерли крылья, охраняя вход. Епископ прошел между ними и прочел вырезанную на арке надпись: «Тот, кто учит других, как умирать, должен знать, как жить».
Ровные ряды крестов – самый старый слева, чуть впереди – мрачной чередой уходили вверх к гребню горы, а потом вниз, по противоположному склону. На каждом начертаны имя, буквы, обозначающие гордое название Ордена и дата смерти в стандартном летоисчислении Эры Христианства.
В дальнем уголке кладбища епископ нашел могилу отца Бреннера. Бреннер был рыжим, крепким и толстым, преподавал историю Церкви в период Великого Переселения.
– Вы, конечно, знали... – произнес аббат, заметив реакцию епископа.
– Да, но получить известие о смерти человека, совсем не то, что оказаться у его могилы.
В этом последнем ряду было удручающе много знакомых имен – Филине, Мушаллах и Отикапа... Его учителя. Мушаллаха он помнил как молчаливого сумрачного человека с острым взглядом и непоколебимыми убеждениями, любившего словесные дуэли со студентами, осмеливавшимися подвергать сомнению существование Бога.
Дальше Чулон обнаружил могилы Джона Пэннела, Крэга Хоувера и других. Теперь они всего лишь прах, и никакая теология не могла ничего изменить.
Епископ с любопытством взглянул на Тазангалеса. Тот терпеливо и, по-видимому, равнодушно стоял под снегопадом, засунув руки в карманы. Понимал ли он, что значит прогулка по такому месту? Лицо аббата не выражало никакой печали. Чулон не был уверен, хотелось ли ему иметь столь крепкую веру...
Неприятное ощущение: грешник, упорствующий в своем грехе.
Некоторые надгробья насчитывали по нескольку веков. И среди похороненных под ними людей было немало таких, которым следовало отдать дань уважения. Но епископу страстно захотелось вернуться обратно. Может, потому, что погода ухудшилась, а может, ему просто не хотелось больше ничего видеть. Когда Чулон собирался уходить, его взгляд упал на одно надгробие, и что-то показалось ему странным.
Джером Кортни
Умер 11, 108 A. D.
Могиле сто шестьдесят стандартных лет, сравнительно немного по меркам Св. Антония. Надпись была неполной, отсутствовал знак Ордена.
Епископ прищурился, чтобы лучше видеть, и провел по камню рукой, пытаясь смахнуть снежинки, которые, возможно, закрывали этот знак.
– Не трудитесь, Кэм, – сказал аббат. – Его там нет.
– Почему? – Чулон выпрямился, его явное недоумение сменилось неудовольствием. – Кто это?
– Он не был одним из нас. В узком смысле слова.
– Он не апостол?
– Он даже не католик, Кэм. Думаю, он вообще не был верующим.
Чулон смерил аббата взглядом:
– Тогда что он, во имя Господа, здесь делает? Среди Отцов?
В таком месте не подобало кричать, однако при попытке приглушить голос епископ сорвался на придушенный хрип, и смутился.
Тазангалес смотрел на него круглыми синими глазами.
– Он пробыл здесь очень долго, Кэм. Он искал у нас убежища и прожил в Общине почти сорок лет.
– Это не объяснение.
– Он лежит здесь, – сказал аббат, – потому что люди, среди которых он жил и умер, любили его и решили, что он должен остаться среди них.
1
Она миновала Авинспур, прорезав космический мрак сиянием своих огней. Рейсовые катера, сопровождавшие ее в системе, быстро отстали. Позже многие утверждали, будто поймали передачу бортовой радиостанции с выступлением популярного комика тех лет. Вскоре она приблизилась к зоне прыжка около одной из окраинных скалистых планет и точно по расписанию вошла в пространство Армстронга. Она унесла с собой две тысячи шестьсот пассажиров и членов экипажа.
Макиас. Хроники, XXII
О том, что «Капелла» ушла в небытие, мы узнали ночью. Я как раз торговался с одним состоятельным клиентом по поводу коллекции керамических горшков, четырехтысячелетней давности. «Капелла» не вернулась в линейное пространство, а поскольку задержка была уже значительной, с минуты на минуту ждали официального заявления о пропаже корабля.
На борту находились дипломаты, известные спортсмены, музыкант, группа студентов, победивших в каком-то конкурсе, довольно состоятельная дама-экстрасенс с мужским эскортом.
«Капелла» тут же попала в разреженную атмосферу легенды. Несомненно, случались и худшие катастрофы, но две тысячи шестьсот человек, летящих на большом межзвездном лайнере, не умерли в обычном смысле слова, возможно, они вообще не умирали. Никто не знает этого, однако в том-то и заключается парадоксальность данного события.
Мой клиент печально покачал головой по поводу подстерегающих нас опасностей и сразу вернулся к обсуждению предметов искусства. Мы пришли к соглашению, более выгодному для него, чем для меня.
«Капелла» – флагман новейшего класса межзвездных лайнеров, была оснащена всеми возможными средствами безопасности, вел ее дипломированный капитан высокого класса, и было больно думать, что она тихо перешла в разряд призраков.
Немедленно был написан шлягер на эту тему, и появилось множество теорий.
Корабль попал во временной узел, говорили некоторые, и вынырнет в будущем, а пассажиры и экипаж даже не заподозрят, что случилось что-то необычное. Мы теряли корабли многие века, но пока ни один из них так и не появился. Поэтому, если они, действительно, перемещаются вверх по течению времени, то, должно быть, на значительное расстояние.
Наиболее распространенным было мнение о том, что одновременно отказали все двигатели Армстронга, обрекая невидимый и неслышимый корабль на вечные скитания. Я с удивлением подумал, что это превосходная идея, именно так нужно сказать семьям путешественников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
