Добрый молодец обрадовался, что Светозар сам о его доле заговорил и что теперь — ни просить, ни кланяться, а только служить честно.
И вот ходит молодец радостный, золоченый лук натягивает, серебряными стрелами постреливает. Красавицу Смугляну он хотя и не видит, но теперь своей невестой считает. А того не знает, что Смугляна у отца в немилости я ей за ворота выйти нельзя.
Прошло еще сколько-то времени. Жалко Светозару и дочь Смугляну, жалко и потерянное ожерелье. И надумал он пропажу найти и тогда простить дочь. Позвал он молодца и говорит ему:
— В нашей семье случилась пропажа — потеряны дорогие алмазные бусы. Их надо найти, где бы они ни были. Сможешь это сделать?
Добрый молодец отвечает:
— Смогу найти бусы. Даю слово. Светозар засмеялся и говорит:
— Ладно. Ты даешь слово, и я даю слово: найдешь алмазы, отдаю за тебя дочь.
Отворил Светозар дверь в Светланину горницу и позвал:
— Дочка, выдь-ка сюда.
Выходит из горницы красавица Светлана, нарядная, веселая, очи голубые, косы золотые. Увидел ее добрый молодец, побелел белее белого и говорит:
— Это не моя невеста. Жениться на Ней не могу. Золоченый лук у него из рук выпал, серебряные стрелы рассыпались. А Светозар весь затрясся от гнева и закричал:
— Как ты смел такое слово сказать? Моя дочь тебе не невеста? Ты забыл, кто ты и кто я?
Молодец наклонился поднять лук и стрелы, и тут у него из-за пазухи посыпались светлые Смуглянины бусы и одна за другой покатились по полу.
— Вор! Вор! — закричал Светозар — Значит, алмазы не потеряны, а ты их украл. Сгинь с моих глаз, чтобы я больше тебя не видел!
Светлана собрала с полу рассыпанные бусы, а в это время вышла из своей горницы красавица Смугляна — косы черные, очи и того чернее, а сама тихая и печальная. Светлана подала ей бусы и говорит:
— Возьми, сестрица, свои бусы.
Добрый молодец поднял золоченый лук, собрал серебряные стрелы, выпрямился и сказал Светозару:
— Пусть будет по-твоему — я с твоих глаз сгину, и больше ты меня не увидишь. Но ты не увидишь больше и свою дочь, а мою невесту Смугляну. Она уходит со мной.
Взял он за руку красавицу Смугляну, и пошли они вон из Светозарова светлого дома. Красавица Смугляна на пороге оглянулась и сказала:
— Прощай, батюшка, я ухожу с ним. Бусы беру с собой — буду вспоминать тот добрый час, когда ты мне их подарил.
Когда они вышли за ворота, Светозар мало-помалу пришел в себя. Говорит он Светлане:
— Нехорошо я накричал. А разве я злой какой? Нет, я для всех добрый. Ах, как нехорошо. Какое я пятно на себя положил…
Светлана стала отца успокаивать:
— Ничего, батюшка, все пройдет. Ведь как люди-то говорят: «И на солнце бывают пятна». А сестрицу Смугляну не жалей, она с этим бродягой будет счастливее, чем с нами.
Долго Светозар с дочерью Светланой смотрели с крыльца, как по дороге, все в гору, в гору, идет красавица Смугляна и добрый молодец с золоченым луком в руке. Как вышли они на высоту и вокруг стало темным-темно, раскинула красавица Смугляна по синему пологу свои алмазные бусы, и засияли они ясными звездами над полями, над лугами, над лесами темными, над долинами широкими.
Вздохнул Светозар и говорит:
— Нехорошо я сделал — прогнал дочь из дому. Пойдем их догоним и назад воротим.
И пошли они догонять Смугляну и доброго молодца. И с тех пор так и идут за ними вокруг Све-тозарова светлого дома, и никак догнать не могут. Когда проходит темная Смугляна, то с ней появляется и ее спутник — то впереди, то позади нее поблескивает в темноте его золоченый лук. А когда вслед за ними идет этим же путем светлая Светлана, то с нею рядом, шаг в шаг, шествует и старый добрый Светозар. Махнет Светлана своей лентой алой, и вокруг станет светлым-светло — день белый.
Так и идут вековечной чередой одна за другой две сестрицы — темная ночь Смугляна и светлый день Светлана.
Светлый месяц и его невеста
Неведомо когда, в стародавние года, в небольшой деревушке, на самом краю, жила бездетная вдова. Трудилась она, не ленилась, от своих рук кормилась — по летам в людях полола да жала, а по зимам белый лен пряла. За труды ей платили кто хлебом, кто зерном, а кто белым льном.
Прикопилось у вдовы ленку порядочно, отпряла она его тонко-натонко, выткала холст плотный да ровный, выбелила его белей снега белого, налощила его светлей светлого. Скатала она холст в большой каток, сидит над ним, плачет да приговаривает:
— Холст ты мой, холст,Тонок не толст,Мытый-толченый,Белый-лощеный!Куда мне холст дети,Кого мне одети?Самой носить — жалко.На торг нести — жарко,Солнышком напалит,Головушка заболит.А была бы дочка,Сшила бы одежку —Белую рубашкуС красной опояской,С синей оторочкой,Стонкою прострочкой.
Проплакала вдова до темной ночи, да и спохватилась: в избе воды ни капельки — ни тебе умыться, ни тебе напиться. Взяла вдова коромысло да ведра, пошла за водой. Идет она тропиночкой-бережком, а навстречу ей лесной старец с падожком. И говорит ей лесной старец:
— Вдовица, вдовица, не ходи в полночь за водицей, недоброе может приключиться.
Отвечает ему вдовица:
— А что со мной, добрый старец, может случиться? Водяной дед в воду не утянет — у нас речка мелка. Да если бы что со мною и случилось, плакать обо мне некому. Не боюся я ничего.
— Ну час тебе добрый, — сказал старец и пошел своей дорогой в лес, он там в землянке жил, травы собирал, людям от болезней помогал.
А вдова спустилась к речке, стоит на берегу на сыром песочке и любуется, как в воде Светлый Месяц играет. И вздумалось вдове со Светлым Месяцем пошутить-зачерпнуть его в ведро. Вошла она в воду и идет к тому месту, где Месяц играет. Она к Месяцу, а он от нее дальше да дальше. Никак она Светлый Месяц не догонит. И думает вдова: «Хитрый ты, Месяц, ну а я тебя похитрее. Все равно изловлю». Вышла она на берег, глядит — Месяц опять на прежнем месте купается. Опять она пошла по воде, а Месяц опять от нее убегает. Она за ним не погналась, а зачерпнула воды и поставила ведро на то место, где Месяц в воде играл. А сама опять вышла на берег и смотрит. И видит она — вода в ведре колыхается, а в ней Месяц играет да купается. «Ну, — думает вдова, — теперь ты попался!» Обошла она кругом, платком ведро накрыла, пояском завязала и скорехонько на берег да и домой.
Внесла вдова ведро с Месяцем в избу, на лавку поставила. Скинула с ведра платок, и вся изба ясным светом озарилась. Заговорил тут Светлый Месяц человеческим голосом:
— Вдовица, вдовица, выпусти меня из темницы. Так не отпустишь, бери с меня выкуп, хочешь золотом, хочешь серебром, хочешь нарядами да сладостями. Даю выкуп, чем только желаешь.
Вдова ему отвечает:
— Светлый ты мой Месяц! Месяц ты мой ясный! На что мне с тебя выкуп? Золота и серебра мне не надо, сладко есть я непривычна, а наряды мне и вовсе ни к чему — вон свой холст лежит, не знаю, куда деть. Не пущу я тебя, живи тут в избе, мне с тобой и посветлее и повеселее.
Опять накрыла она ведро платком, поясом завязала, а сама спать легла.
На другую ночь вдова опять платок с ведра сняла, и опять Месяц заговорил по-человечески:
— Вдовица, вдовица, выпусти меня из темницы, а то мне за долгую отлучку ответ держать придется.
— А перед кем тебе ответ держать?
— Как же перед кем? Перед Пресветлым Красным Солнышком. Я у него на службе состою, землю караулю, а на небе ясным звездочкам счет веду, приглядываю за ними, когда они хороводы водят.
— А как ваши звездочки хороводы водят?
— Так же наши звездочки хороводы водят, как ваши девушки.
Вздохнула вдова и говорит:
— Хорошо у нас девушки хороводы водят — венки плетут, песни поют. Была бы у меня дочка, лучше всех я ее нарядила бы да в хоровод проводила бы на веселое весеннее гулянье.
Тут в дверь кто-то постучался. Вдова скорее ведро платком накрыла, пояском завязала и пошла дверь отпирать. Отперла. Входит к ней в избу богатого мужика хозяйка, поздоровалась и говорит:
— Вдовица, вдовица, пойдем, пособи мне брагу варить да стряпать. Мы новый дом поставили, хотим новоселье справить. Я тебе за труды молочка да маслица дам и пирога с рыбой отрежу.
— Ну что же, — говорит вдова, — пособлю.
Собралась она и ушла.
Трое суток у богатого мужика новоселье справляли, а вдова помогала хозяйке варить да жарить, гостей встречать да провожать.
Вот идет вдова с новоселья. Ночь темная-претемная, хоть глаз коли. И слышит вдова — мужики гурьбой идут, сердито разговаривают, топорами, вилами постукивают-побрякивают. Спрашивает их вдова:
— Добрые люди, далеко ли вы собрались? То ли от разбойников обороняться, то ли какого зверя ловить?
