Введение.
От Людовика Святого до "проклятых королей"
Долгое время XIV век был бедным пасынком в средневековой историографии: смерть Людовика IX (1214/1226–1270)[10] в 1270 году рассматривалась как конец Золотого века, отмеченного последними великими крестовыми походами[11], территориальным расширением королевства и утверждением гегемонии Франции в Западной Европе. Его преемники, последние Капетинги, несли тяжелую ответственность за угасание династии в то время, когда королевство переживало период экономического и социального кризиса. Первую половину XIV века часто вспоминают только в связи с фламандскими войнами, финансовыми кризисами, восстанием дворянских лиг и неурожаями зерновых, вызванными изменением климата[12]. Однако, хотя Людовик IX действительно был исключительным государем, которому за время правления удалось установить королевскую власть на юге Франции[13], нормализовать отношения с английской монархией[14] и утвердить свой авторитет перед лицом папской власти, возглавив два крестовых похода[15], именно его преемники внесли последние штрихи в результаты его политической деятельности. К тому времени их власть была прочно установлена и ни кем не оспаривалась. Наследники династии, правившей Францией с X века, последние Капетинги объединили в своем лице религиозную, судебную, военную и законодательную власть, заложив основы своего суверенитета. Благодаря все более специализированной и централизованной администрации, они распространили свою политическую власть на все королевство и далеко за пределы своих владений.
Благодаря коронации и помазанию на царство власть короля Франции приобретала божественный характер, что только укрепляло его легитимность и авторитет. Наделенный сверхъестественной силой, признанной Церковью в XIII веке, как заместитель Бога на земле, король был защитником Церкви, бедных, вдов и сирот. Будучи духовным лидером в своем королевстве, он без колебаний выступал против суверенного понтифика Папы, чтобы обеспечить свое господство на Западе. Например, Филипп IV Красивый (1268/1285–1314) неоднократно противостоял Папе Бонифацию VIII (1294–1303), дойдя до того, что в 1303 году заключил его под стражу[16].
Будучи защитником христианской веры, король Франции нападал на всех, кто ей угрожал. По мере того, как крестоносный дух ослабевал, евреи и еретики становились новыми объектами религиозной нетерпимости. Людовик IX, в силу решения IV Латеранского собора (1215), заставил первых носить rouelle — круглый желтый знак, отличавший их от остального населения. В 1240 году он конфисковал книги Талмуда и приказал их уничтожить. В 1306 году Филипп IV конфисковал имущество евреев, и изгнал их из королевства, пока Людовик X (1289/1314–1316) не отменил это решение в 1315 году. Катары также подвергались жестоким репрессиям, пока при Папе Клименте V (1305–1314)[17] не возникло дело тамплиеров. Рыцари-монахи были обвинены в различных нарушениях веры, таких как отречение от Христа, плевки и/или попирание креста во время ритуала вступления в орден, отход таинств во время мессы и занятия идолопоклонством[18]. Тамплиеры были арестованы 13 октября 1307 года по инициативе Филиппа IV[19]. Подвергнутые допросам и пыткам, рыцари-монахи в конце концов признались. Великий магистр ордена Жак де Моле был приговорен к сожжению на костре, и 18 марта 1314 года казнен вместе с Жоффруа де Шарне, прецептором[20] ордена, на небольшом островке напротив королевских садов на острове Сите в Париже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Если король Франции без колебаний инициировал это дело, хотя оно подпадало под юрисдикцию церковных судов, то только потому, что отправление правосудия было одной из основ его политической власти. Начиная с Людовика IX, король стремился расширить свою юрисдикцию за счет церковных и сеньориальных судов. Окруженный специалистами в области права, он полагался на все более эффективную судебную организацию и процедуры, чтобы доводить до суда все больше и больше дел. Для этого король обладал правом превенции (prévention), в силу которого он мог перевести рассмотрение любого дела в свой суд. Король также оставил за собой рассмотрение королевских дел (cas royaux), то есть любых дел, в которых он принимал участие как одна из сторон, и разработал процедуру апелляции. Таким образом король установил прямую связь со своим народом, поощряя развитие уз подчинения.
Расследование, которое Людовик IX приказал провести в 1247 году, чтобы собрать жалобы своих подданных на поборы и злоупотребления, совершенные его чиновниками, можно считать первым наброском политического диалога между королем и жителями королевства[21], но именно Филипп Красивый впервые стал созывать общие собрания, в которых участвовали представители дворянства, духовенства и городов, в 1302 году (Париж), 1308 году (Тур) и 1312 году (Лион). Обычно созываемые в кризисные времена или для повышения на определенный срок налогов, будущие Генеральные Штаты еще не обладали полномочиями по принятию решений, но они отражали существование диалога между нацией и королем. В то время как король все больше стремился получить одобрение своей политики, чтобы узаконить свою власть, духовенство, дворянство и буржуазия сами стремились участвовать в управлении королевством. Строительство централизованного государства и связанные с ним административные преобразования все больше давали им такую возможность.
Первые изменения коснулись механизма управления королевством. Королевский двор, который в феодальные времена объединял вассалов короля для решения важных дел королевства, в XIII веке постепенно упраздняется, уступая место ряду административных департаментов, состоящих из квалифицированных специалистов: Парламент, который располагался в здании рядом с церковью Сент-Шапель, построенной между 1246 и 1248 годами, был организован сразу после возвращения Людовика IX из крестового похода в 1254 году; Отель короля заботился обо всех материальных аспектах жизни монарха; Счетная палата, впервые упомянутая в 1306 году, контролировала королевские финансы; Совет, который помогал монарху в принятии управленческих решений, объединял его близких родственников, которые были его членами по праву рождения, вассалов, созываемых очень нерегулярно, и все больше и больше экспертов в области права. Начиная с XIII века, Париж, а точнее, дворец Сите, в котором находилось несколько таких учреждений — Сокровищница хартий, Парламент и Счетная палата — утвердился в качестве политической столицы и административного центра королевства.
Местная администрация также стала более эффективной. Для управления своим доменом, то есть землями и правами, которые зависели непосредственно от него, король делегировал свои военные, судебные и финансовые полномочия все большему числу должностных лиц. С конца XII века виконты, прево, мэры и управляющие стали подчиняться бальи на севере королевства и сенешалям на юге. Эти чиновники, подотчетные только королю, отвечали за сбор доходов с королевского домена, такие как сеньориальные и феодальные пошлины и доходы от отправления правосудия. Первоначально эти доходы были единственными финансовыми ресурсами короля, которому приходилось "жить за свой счет", то есть за счет доходов от своего домена. Все лучше и тщательно собираемые, эти доходы росли вместе с королевским доменом: к землям, завоеванным его отцом Людовиком IX, Филипп III (1245/1270–1285) добавил Пуату, Овернь, графство Тулуза[22], Шампань и Наварру; Филипп IV присоединил часть территории Фландрии. Рост цен и расходов на содержание административного аппарата, а также возобновление войны в Гиени и Фландрии привели к тому, что во время правления Филиппа IV, королю пришлось искать различные решения по восполнению дефицита финансов, главным образом, вводя чрезвычайные налоги и прибегая к манипуляции с чеканной монетой.
