удовлетворена и возвращаюсь к нему! — отталкивает меня и вновь бежит вниз. Спотыкается, но несется к своему Юре.
— Сука! — кричу ей вслед, а сам сажусь на лестницу и смотрю в стену. Не королева ты, Кристина. Ты, как и все, обыкновенная бл*дь. Я ошибся, обманулся…
Невыносимо больно.
Загибаюсь.
Глава 1
Максим
— Признать Демина Максима Игоревича виновным и назначить ему наказание в виде принудительных работ сроком на шесть месяцев. Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в городском суде в течение десяти суток со дня его провозглашения! — выдает судья, и мой адвокат расплывается в триумфальной улыбке. Еще бы, сегодня он станет богаче, отец не поскупился.
А в моей голове по-прежнему абсолютно пусто. Там, сука, вакуум. Мне плевать на происходящее. Нет, на зону я не хочу, да и Игорь Данилыч, он же мой отец, не позволит, чтобы его сын настолько подпортил его репутацию. Сын зэк ему не нужен. Ему в принципе не нужен сын. Он, то есть я, доставляет ему только проблемы. И если в детстве я делал это неосознанно, то сейчас испытываю его терпение намеренно.
Адвокат жмет мне руку, поздравляет, и мы медленно движемся на выход. В холле нас перехватывает Гоша, верная шестерка моего отца, и уводит к черному входу.
— Там журналистов полно, — поясняет он.
— Так в чем проблема? Я готов дать интервью, — стебусь.
— Макс! — цокает Гоша, устало качая головой. — Игорь Данилыч очень зол.
— Прям ссусь от страха, — иронично комментирую я. Это они все покрываются липким потом при встрече с моим папочкой, а мне плевать.
Натягиваю капюшон, выходя на улицу, где меня тут же принимает охрана и экстренно эвакуирует во внедорожник.
Мне двадцать четыре года, и я единственный сын депутата законодательного собрания Игоря Демина. Чиновника, который строит свою карьеру на идеальной репутации, но это только внешне, для народа, который все хавает. А внутри у этого слуги народа все прогнило под толстым слоем бабок, которые он и пиз*ит у этого же народа, голосующего за него на выборах. А я зажравшийся мажор, на которого оформлено почти все состояния отца. И мой папочка за него настолько трясется, что готов снова и снова вытаскивать меня из передряг, организованных мной намеренно. Вот такая у нас игра: он строит карьеру и репутацию, а я ее иногда пачкаю.
Зачем?
Отец понимает, что я зажрался и деградировал. Только вот я полная копия своего предка. Что посадил, то и выросло. Такая же мразь, как и он, приятно познакомиться. Но на все есть причины. Если кто-то свыше не позаботился о карме Демина-старшего, то этим займусь я.
Думаете, возомнил себя богом?
Нет, на вершителя судеб не претендую, я, скорее всего, исчадье ада. А попросту «ублюдок», как когда-то окрестил меня папочка.
— Телефон! — требую у Гоши, он протягивает мне документы и айфон. Включаю телефон, на который тут же сыплются десятки уведомлений. — Сигарету дайте.
— Ты же знаешь, я не курю, — отзывается Гоша. А меня выворачивает от нехватки никотина, и есть хочется, но больше всего хочется в душ и выспаться в чистой постели. Мне кажется, я провонял изолятором.
— Тогда тормозните возле магазина.
Водитель паркуется возле небольшого супермаркета, выхожу в одной толстовке. Холодно, мокрый снег сразу тает, образовывая на дорогах грязевую кашу. Но я дышу полной грудью, пряча руки в карманах толстовки. Забегаю в магазин, покупаю на кассе пачку сигарет и зажигалку.
Выхожу, останавливаюсь на крыльце, прикуриваю и глубоко затягиваюсь, наполняя лёгкие дымом. Голова немного кружится от большой дозы никотина. Не спешу, действуя на нервы Гоше, который демонстративно посматривает на часы, вздыхает. Ухмыляюсь. Пес на то и пес, чтобы ждать по команде. Я не спешу. Дома меня ждет еще один суд. Нет, я уже большой мальчик, могу забить на все и всех и уехать куда-нибудь в Европу. Но мне азартно рядом с папочкой. Кто еще будет портить ему нервы и здоровье, кроме меня?
Из магазина выходит девочка лет пяти. Розовый комбинезон нараспашку, шапка в руках. Отхожу на несколько метров, чтобы не дымить на ребенка. Малышка всхлипывает и растерянно оглядывается, трогательно опускает уголки дрожащих губ вниз и начинает рыдать. Мимо проходят люди, совершенно не обращая на нее внимания. Холодно, она раздетая и вся в слезах, которые размазывает по лицу ладошками. Выкидываю окурок в урну, подхожу к ребенку, сажусь на корточки и заглядываю в глаза. Маленькая, трогательная, нос курносый, волосы длинные, заплетенные в косы, губешки распухли. На сестрёнку мою похожа. Или мне уже кажется, что все дети напоминают Варю. Время постепенно стирает ее образ из моей головы.
— Чего ревешь? — начинаю застёгивать ее комбез.
— Где моя мама? — с претензией спрашивает она, словно я спрятал ее мать.
— Ты потерялась, что ли?
— Нет, — всхлипывает. — Где моя мама?! — требует, вызывая мою усмешку.
— Ну пошли ее искать? — тяну за руку, но девочка отрицательно качает головой и прячет руки за спину.
— Мама сказала: нельзя ходить с дядями, — строго сообщает мне и деловито убирает волосы с лица.
— Это правильно. А зовут-то тебя как? — Вновь отрицательно качает головой. — Тоже мама не разрешает говорить? — Кивает. — Ну тогда будешь Дюймовочкой. Надень шапку, а то простынешь.
Девочка слушается, натягивая белую шапочку с пушистым помпоном.
— И что делать-то будем?
Девочка пожимает плечами.
— Эля! Элечка! — к нам вылетает девушка, почти падает на колени и сгребает в охапку ребенка. Похоже, мама нашлась. — Ты куда убежала?!
Девочка что-то отвечает, и обе плачут. А я, как идиот, смотрю на косметику, которая выпала из сумки девушки и катится по ступенькам. Помада, крем, какой-то спрей, коробочка. Наклоняюсь, начиная собирать вещи, беру коробку и понимаю, что это тампоны.
— Что вы делаете?! — возмущается шатенка, вырывая у меня тампоны и фыркая с пренебрежением.
Да, выгляжу я, правда, не очень. Изолятор изрядно подправил мой фейс. Да и прет от меня затхлыми стенами и табаком. Первое, что меня цепляет, это ее глаза цвета виски, волосы… губы… запах свежей малины и мяты… А ещё очень задевает пренебрежение в ее взгляде, словно я бомж. Цепляет так, что хочется нахамить и поставить суку на место, но я перевожу взгляд на ребёнка и стискиваю челюсть.
— За ребенком следи! — оскаливаюсь и быстро ухожу к машине.
Все в нашей жизни решают внешний лоск и обертка, все телки ведутся на это и на деньги. Все, невзирая на возраст. Увидела смазливую физиономию, заценила часы стоимостью в полмиллиона, тачку и уже потекла. А то, что
