Эльке яблоко и сажаю ее рисовать. Иду на кухню готовить ужин. Нет, я не суперхозяйка, но кормить дочь и голодного мужа бутербродами или магазинными пельменями на ужин — тоже нехорошо. Юра этого не любит. А последние несколько дней готовил для нас муж.
Выдыхаю, когда вижу, что муж купил продукты. Вино стоит на столе. Мое любимое, сливовое. Накидываю фартук, включаю телевизор, висящий на стене, и начинаю готовить. Тушу куриную грудку в сметане, параллельно отвариваю рис и немного пюре для дочери. Еще бы салатик, но сил и желания уже нет. Просто нарезаю овощи, красиво укладывая на тарелке.
Юры нет.
Пишу ему сообщение, интересуясь, когда он вернется. А в ответ тишина, он даже не читает мои послания.
Кормлю дочь, глажу себе брюки, сарафан для Эли на завтра.
Юры нет. Мои сообщения не прочитаны. К ужину не притрагиваюсь, хочу поесть с мужем. Он не любит кушать в одиночестве.
Мою посуду, закидываю одежду в стирку, выкидываю порванные брюки, обрабатываю свою разбитую коленку, посматривая на часы.
Уже почти десять вечера. Юры нет. Начинаю переживать.
Укладываю дочь спать, читая книжку, а в голову лезут дурные мысли. Нет, раньше тоже бывало, что Юра задерживался или даже не ночевал дома, но всегда отвечал мне. Благо Элька засыпает с первых строк сказки, укрываю ее и выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Хватаю телефон, набираю мужа. Гудок, второй, третий… Скидывает. Какое-то нехорошее предчувствие пронизывает тело. Звоню, еще и еще.
— Да! — слышу голос мужа и облегченно выдыхаю, пытаясь дышать ровно.
— Юр, ты где?
— Мышка, я вообще не могу вырваться.
Прислушиваюсь, слыша на фоне шум дороги.
— Юр, у тебя точно все хорошо?
— Ну, есть некие проблемы… но не смертельно, конечно, — как-то уклончиво отвечает он, подбирая слова.
— Юра, ты можешь внятно объяснить?! — снова повышаю голос.
— Крис, я не могу говорить! — тоже нервничает. — Не переживай, ложись без меня! — скидывает звонок, и я швыряю свой и без того разбитый телефон на стол.
Убираю еду в холодильник. Аппетита все равно уже нет. Накрывает каким-то горьким разочарованием. Натыкаюсь глазами на вино, беру бутылку, долго ищу штопор. Открываю, наливаю себе бокал, делаю пару глотков и бреду в ванную. Включаю воду, сажусь на бортик, смотря, как льется вода.
И дело же не в том, что Юра задерживается. Дело в том, что у нас не было интима черт знает сколько времени, дело в том, что он прекратил обращать на меня внимание, как на женщину. Работа, рутина, быт, нехватка денег, наши частые ссоры. А сегодня я хотела выпить с ним вина, расслабится, и…
Вино на голодный желудок и горячая ванна расслабляют, и я быстро засыпаю.
Меня будит мелодия будильника, открываю глаза и понимаю, что Юра дома. Его вещи на стуле, подушка рядом со мной мятая. Поднимаюсь с кровати, поправляю футболку, в которой сплю, выхожу на кухню, наблюдая, как муж бодро готовит завтрак, нарезая сыр.
— Доброе утро, мышка, — улыбается мне, словно ни в чем не бывало. — Тебе, как всегда, только кофе? — ничего ему не отвечаю, сжимаю губы и ухожу. Игнорируя. Не хочу разговаривать и знать, когда он явился. По ощущениям, под утро…
Глава 4
Максим
Просыпаюсь рано, оттого что чувствую давление на грудную клетку. Жарко, дышать тяжело. Открываю глаза и понимаю, что Аленка спит на моей груди. Отодвигаю ее, пытаясь стащить с себя. Ненавижу делить постель с женщинами. Но Алёна вчера напросилась. Мы вырубились.
— Ну, Макс, — сонно хнычет, пытаясь вернуться на место. — Мне так удобно.
— Мне неудобно, — стаскиваю ее с себя и поднимаюсь с кровати. Сон уходит. Не усну больше с ней рядом. И дело не в Алене, дело во мне. Такой вот фрик, мне дискомфортно с кем-либо спать. Разминаю шею, смотря на рассвет за окном. Только-только светает. Снег снова растаял, превращаясь в грязевую кашу.
Иду в душ. Настраиваю самую горячую воду, которую могу вытерпеть, стою около минуты и резко переключаю на холодную, и так несколько раз. Контрастный душ бодрит, приводя в тонус. Обматываю бедра полотенцем, бреюсь, рассматривая фейс в зеркало.
Выхожу в гостиную. Хватаюсь за турник в дверном проеме и подтягиваюсь, долго, на износ, пока мышцы не отказывают. Хорошо. Дышу. Принимаю упор лежа, отжимаюсь. Качаю до тех пор, пока не падаю на пол.
Прихожу в себя, поднимаюсь с пола и иду на кухню. Бардак. Просил же Аленку вчера убрать со стола и вымыть посуду. Фыркнула, обиделась, что держу ее за прислугу. Не понимаю, в чем суть обиды. Заправляю кофемашину, делаю себе американо. Открываю холодильник. Пусто. Кроме текилы, лимона и протеиновых батончиков, ничего нет. Парадокс в том, что я люблю домашнюю еду, а готовить не умею. Поэтому и живу периодически в доме отца, питаясь стряпней Любы. Хотя дело не только в этом, это, скорее, предлог, оправдание перед самим собой…
Цепляю батончик, разрываю упаковку и съедаю его, запивая кофе.
Иду к гардеробу, пресекаю спальню, торможу возле кровати. Аленка раскрылась, оголяя обнажённое тело. Лежит на боку, закинув ногу на мою сторону, выставляя задницу, и мой утренний стояк даёт о себе знать. Скидываю полотенце, провожу по члену рукой и забираюсь на кровать. Наклоняюсь к тумбе, достаю ребристый презерватив, разрывая зубами упаковку, и раскатываю резинку по члену. Провожу пальцами по промежности Алены, мокрая после сна. Хватаю ее за задницу и ставлю на колени, нажимая на спину, чтобы прогнулась больше, вдавливая лицом в подушку.
— Макс! — хнычет, пытаясь подняться.
— Лежать, я сказал, — хлопаю ее по заднице, оставляя красный след на белой коже.
— Ты озабоченный, — уже смеётся, виляя передо мной бедрами.
— Ноги раздвинь шире, — вновь запускаю пальцы в ее кису, вожу двумя пальцами, массирую, вынимаю и сжимаю бедра. Резко вхожу одним толчком на всю длину. Хватаю ее за волосы, наматываю на руку, вынуждая приподняться…
***
Одеваюсь, краем глаза замечая, как Алена выходит из ванны в полотенце.
— Поторопись, довезу тебя, — натягиваю джинсы и толстовку с надписью в районе сердца «Ад здесь…».
— Всегда хотела знать, что значат римские цифры на твоей груди, — интересуется девушка, даже не думая одеваться. Садится на кровати.
— Цифры… это просто цифры… — ухожу от ответа. Поправляю крест, выпуская его поверх толстовки. — Одевайся. Я опаздываю, — беру ее вещи и кидаю на кровать.
— А мне никуда не нужно, — падает на кровать.
— В смысле? — выгибаю брови, надевая массивные часы на металлическом браслете. Это все начинает меня раздражать.
— Эм… — мнется, переворачивается на живот, принимая сексуальную позу,
