– Мы предупредим, – пообещал Логинов.
Они ушли. Представители Минобороны уселись на стульчики вокруг кресла оператора и, обмениваясь репликами, принялись потягивать из пластиковых стаканчиков кофе.
Спуск «Цербера» длился сорок минут. Глубина океана в данном районе не превышала полутора километров. Вернулись вызванные Маховицкий и его зам, все обступили блок управления комплексом.
Экран по-прежнему показывал чёрную бездну, изредка вспыхивающую бисеринками всплывающих пузырьков метана. Наконец лучи прожекторов высветили складчатое, каменистое дно океана, преимущественно коричневого цвета, с добавлением зеленоватых и жёлтых оттенков.
«Цербер» завис на высоте около ста метров от вершины ближайшей каменной складки.
– Вам не кажется, – неуверенно сказал присоединившийся к наблюдавшим за спуском аппарата штатный археолог и историк экспедиции Веденин, – что рельеф дна похож на искусственный лабиринт?
Военные эксперты переглянулись.
– Вам везде мерещатся искусственные сооружения, Борис Анатольевич, – с улыбкой заметил Маховицкий.
– Просто мы сейчас находимся над центральным морем Гипербореи в окружении четырёх материков, – смутился небольшого росточка вихрастый Веденин, – если верить карте Меркатора. Вполне можем наткнуться на остатки сооружений гиперборейцев.
– Гиперборейцы – миф.
– Не миф, фактов найдено предостаточно!
– Здесь уже ходили наши подлодки, ничего не нашли, – поддержал начальника экспедиции Логинов.
– Не присматривались. Вряд ли их целью были поиски археологических раритетов.
– Вполне понимаю ваши надежды, – сказал Маховицкий, – хотя и не разделяю вашего оптимизма.
– Сто метров до посадки, – доложил Сомов.
Собравшиеся замолчали, всматриваясь в экран на то, как «Цербер» опускается на довольно ровную каменную складку в окружении слоистых холмов донных отложений.
– Минутку, посмотрите левее, – вдруг сказал Веденин.
Руководители экспедиции подались к экрану.
Оператор ловко развернул прожектор.
Столб света выхватил из полутьмы вылезающий из ила обломок скалы, похожий на витой козий рог.
– Башня… – пробормотал Веденин.
– Странная форма, – покачал головой Ващенко. – Прямо-таки бараний рог.
– Скорее козий, – возразил Маховицкий.
– Длиной в полсотни метров? – скептически проворчал Ващенко.
– Шутка природы.
– Уж очень правильной формы шутка, – усомнился Веденин. – Мы не можем подойти ближе?
– «Цербер» не исследовательский робот, – засомневался Ващенко.
– А вдруг это гиперборейский артефакт?! – загорелся Веденин. – Вдруг мы сделали открытие?!
– У нас конкретная задача, мы не можем рисковать.
– Давайте опустим туда «Медузу», – предложил Маховицкий. – Мы же специально брали робота для подводных исследований.
– Отличная мысль!
Логинов посмотрел на Ващенко.
– Что думаешь, Иван Константинович?
– Нас предупреждали… – Полковник имел в виду командующего Северным флотом.
– Неужели это оно?
– Узнаем.
– Первый же спуск – и сюрприз? Не слишком ли мы удачливы?
– Проверим. Надо срочно доложить наверх.
– Добро. – Логинов повернулся к Рябошлыку. – Готовьте к спуску «Медузу», Владимир Антонович.
– А «Цербер»? – спросил оператор.
– Сажайте на точку, как и рассчитывали, его установку никто не отменял.
Прожектора комплекса снова упёрлись в дно океана.
«Изделие 100» начало опускаться на место установки.
Глава 2
Центр
О событиях в Арктике министру обороны России Евтюху Петряну Павловичу доложили восьмого июля, когда он собирался лететь в Крым на открытие памятника адмиралу Нахимову. Посовещавшись с заместителями, он отложил мероприятие и утром девятого собрал совещание, на которое были приглашены замминистра Тумановский, директор ФСБ Калиничев, директор Главного разведывательного управления Министерства обороны Волгин, главком Военно-морского флота России адмирал Сурмянов и директор научно-технического управления Минобороны Делягин.
Собрались все точно к назначенному часу, но министр не сразу впустил их в свой кабинет в здании НЦУО на Краснопресненской набережной, вынужденный ответить на прямой звонок президента.
– У него кто-то есть? – спросил комфлота, кивнув на дверь кабинета. – Чем он занимается?
– Охотится на покемонов, – пошутил директор научно-технического управления Делягин.
– Эту ерунду он не приветствует, – вступился за начальника Тумановский.
– Петрян Павлович разговаривает по телефону, – виноватым тоном сказал секретарь-адъютант министра, молодой капитан.
– Вы зря считаете покемонов ерундой, Евгений Анатольевич, – сказал директор ФСБ, покачав головой. – Это настоящая зараза, заменившая большой части молодёжи культурные традиции, превращающая пацанов в придатки к машине-автомату. Покемономания будет посильнее обычных компьютерных войнушек.
– Согласен, – сделался серьёзным Делягин, осанистый, с волнистыми светлыми волосами. – Друзья моих детей так увлеклись покемонами, что перестали учиться. Я бы смотрел на это повальное увлечение сквозь пальцы, ну хочет человек с ума сойти – туда ему и дорога, если бы не видел цель разработчиков игры.
– И какая же это цель? – поинтересовался Сурмянов.
– Разведка, – пожал плечами Делягин.
– Не только разведка, – сказал Калиничев. – Хотя уши проекта и торчат из венчурного фонда In-Q-Tel, созданного ЦРУ ещё в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Разумеется, спецслужбам США, да и остального мира, полезно иметь в России в реальном времени сотни агентов с камерами в нужном месте и в нужное время. В том числе – в наших институтах и коридорах власти. Но кроме того, покемоноловля даст сто очков вперёд любому флешмобу, потому что она тотальна. А что это означает, товарищи генералы?
– Договаривайте.
– На этой платформе успешно отрабатывается инструментарий управления массовым сознанием, причём с загрузкой смысла извне. Вот так и готовятся нынче «оранжевые революции». Я прав, Мирон Андреевич?
– Более чем, – сдержанно ответил Волгин.
– А вы что молчите, Сергей Сергеевич?
Сурмянов пригладил широкой ладонью ёжик седеющих волос.
– Я не настолько человеколюбив, чтобы с радостью созерцать толпы идиотов в процессе идиотизма.
Присутствующие рассмеялись, понимая чувства главкомфлота.
– Поддерживаю стратегически, – сказал Волгин, кашлянув. – Я тоже не приемлю современные увлечения молодёжи, хотя мы сами виноваты в потере ими нравственной ориентации. Прочитал недавно рекламное объявление в газете, центр современного искусства МАРС приглашает посетить «масштабную коллаборацию в области интерактивных модераций и стрит-арта». Как вы думаете, кто пойдёт полюбоваться на эту «коллаборацию»?
– Далеко не идиоты, – улыбнувшись, качнул головой Делягин. – Но люди типа небезызвестного Марата Гельмана, мнящие себя великими ценителями искусства, способные восхвалять любое уродство как гениальное произведение.
– И ведь пойдут, – с сожалением сказал Сурмянов.
– Потому что зомби-программы неолибералов действуют не только на молодёжь, в Сети полно мудаков, поддерживающих внутриполитический курс правительства на оболванивание масс, и даже отмена ЕГЭ, о которой заговорил новый министр образования, не спасёт ситуацию.
– Больно вы пессимистичны, Виктор Фёдорович, – осуждающе проговорил Тумановский. – Позитивные сдвиги всё-таки намечаются, и в культуре, с новым министром, и в образовании.
– Не верьте, все лгут, обещая прекрасное будущее, цели остались теми же.
– Ну, самые патологические лжецы всё же американцы, а не наши чиновники.
– Самые патологические лжецы и предатели – украинские власти, могу привести сотни примеров, но согласен с вами, Евгений Анатольевич, и наши чиновники недалеко от них ушли.
– Товарищи, Петрян Павлович просит вас зайти к нему, – объявил секретарь, распахивая дверь.
Приглашённые потянулись в кабинет.
Евтюх жестом показал на стол для совещаний, снял наушники, поздоровался с каждым за руку.
– Присаживайтесь, товарищи генералы и адмиралы. Напитков не предлагаю, не обессудьте, нет времени на стандартные посиделки. Сергей Сергеевич, доложите о поступивших данных.
Главком ВМФ раскрыл планшетник.
– Товарищи, ледокол «Борей» добрался до нужного района Арктики и установил на дне комплекс «Цербер». Операция прошла в штатном режиме. Но… – Сурмянов помолчал, обдумывая слова, – не обошлось без сюрпризов. В точке сброса «Цербера» обнаружен необычный объект, заставивший нас, – главком посмотрел на Волгина, – пересмотреть кое-какие планы. В ноябре этого года мы собирались направить в район Северного полюса экспедицию, но, очевидно, придётся сделать это раньше.
Директор ФСБ уже был в курсе новостей, так как сообщение с борта ледокола «Борей» пришло к нему одновременно с сообщением в Минобороны, поэтому остался спокоен. Впрочем, прошло уже достаточно времени, чтобы и остальные члены совещания узнали о случившемся. Тем не менее Калиничев спросил:
