В-третьих, неясно, следует ли рассматривать в качестве террористических действия воинских подразделений во время конфликтов. Многие террористические группы выдвигают подобные обвинения государствам, с терроризмом борющимся. Например, палестинцы обвиняют Израиль в государственном терроризме.
Анализ имеющейся литературы позволяет «выделить от 100 до 200 понятий терроризма, причем ни одно из них не признано классическим»[5], – отмечает Н. Д. Литвинов. Данные понятия образуют широкий спектр, включающий в себя трактовки «терроризма» от простой совокупности криминализированных действий до социально-политического явления.
В 1937 г. Лига Наций приняла Конвенцию о предупреждении и пресечении терроризма, которая хотя и не вступила в действие, однако содержала определение терроризма, которое, по мнению Д. Боско, вполне приемлемо и в настоящее время: «Террористическими актами следует считать преступные действия, направленные против какого-либо государства с целью создать состояние террора у некоторых групп людей или в обществе в целом»[6].
Многие исследователи полагают, что деятельность террористических структур имеет исключительно политическую направленность. Так, руководитель спецслужб ФРГ Г. Нонлау считает, что рассматриваемый феномен представляет собой вид борьбы, который используется для того, чтобы в политических целях пытаться принудить государственные органы, а также граждан насилием или его угрозой к определенным действиям[7].
Другие исследователи терроризма рассматривают его в качестве особой разновидности социального конфликта. И. Александер, директор Института по изучению международного терроризма, считает, что «терроризм – это канал, по которому идет недовольство и нетерпение маргинальных слоев»[8].
В настоящее время исследователи подходят к рассмотрению данного явления с более широких позиций. Например, Дж. Буш, будучи вице-президентом США, в докладе межведомственной комиссии по борьбе с терроризмом сформулировал следующее определение: «Терроризм – это противоправное использование и угроза использования насилия против лиц или объектов для достижения политических или социальных целей. Обычно он направлен на запугивание или принуждение правительства, групп или отдельных лиц, для изменения их политики или действий»[9].
Анализ большинства известных определений терроризма российских и зарубежных специалистов позволяет сделать вывод, что ни одно из них не является универсальным и не отражает основных характеристик современного терроризма. Американский ученый У. Лакер заметил, что «перегруженный значением по своей природе термин не поддается всем усилиям выработать всеобъемлющее и объективное определение терроризма. Такое определение не существует и не будет найдено в обозримом будущем»[10].
Почему же так трудно дать терроризму определение, которое получило бы всеобщее признание? По нашему мнению, это происходит оттого, что терроризм имеет давнюю историю, а кроме того, существует не один, а множество видов терроризма, часто имеющих между собой мало общего. Что справедливо в отношении одного вида, не обязательно характерно для другого. В наши дни существует значительно больше видов терроризма, чем тридцать лет назад, многие из них существенно отличаются от тех, которые существовали в прошлом. В будущем, скорее всего, будут найдены новые термины для определения новых видов терроризма.
Заостряя внимание на необходимости выработки общего понимания того или иного явления, В. Н. Кудрявцев совершенно верно отмечает, что «оно содержит не случайный набор признаков, а выделяет такие из них, которые вскрывают сущность явления, дают возможность раскрыть кроющуюся за этим явлением объективную закономерность реальной действительности»[11]. И на этом основании он делает вывод о том, что не следует «отрицать известное самостоятельное значение общих понятий как логических категорий, поскольку в ходе исторического развития некоторые общие понятия, категории, а также теории и научные системы стали приобретать относительно самостоятельное значение как элементы общественного сознания и общественного бытия, как продукты духовного и материального производства, в свою очередь влияющие на поведение человека»[12].
Несмотря на различие подходов террологов к выработке определения, все они считают, что терроризму обязательно присущи следующие признаки: насилие; преднамеренное создание обстановки страха; публичность, пропагандистский характер террористических акций; цели террористического акта достигаются путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия; повышенная общественная опасность.
Первый признак терроризма получил закрепление даже в названии. «Терроризм» произошел от латинского слова «террор» – «страх», «ужас». Необходимым элементом любой террористической акции является массовое устрашение. Террор распространяет всеобщий страх, поскольку представляет собой проявление насилия, освобожденного от каких-либо законных ограничений. Он угрожает каждому, виновен тот или нет; он разит наугад без мотивов и доказательств.
В процессе исторического развития данный признак не претерпел изменений. Так, еще член Конвента Тальен, говоря о терроре, из которого Франция только что вышла, подчеркивал, что «террор делит общество на два класса: тех, кто заставляет бояться, и тех, кто боится»[13].
Проект устава эсеровской организации гласил: «Цель боевой организации заключается в борьбе с существующим строем посредством устрашения тех его представителей, которые будут признаны наиболее опасными врагами свободы. Устраняя их, боевая организация совершает не только акт самозащиты, но и действует наступательно, внося страх и дезорганизацию в правящие сферы»[14].
Данный специфический признак террористической деятельности был достаточно четко обозначен и известным чеченским террористом С. Радуевым в его выступлении перед выпускниками центра по подготовке боевиков в 1997 г. В частности, он отмечал, что основная задача боевиков-террористов – «сеять смертельный ужас» среди военных, находящихся на территории Чечни или вблизи нее. Необходимо посеять среди них «растерянность и страх, захватывать их в заложники и убивать»[15].
Большинство людей считают, что любые действия, порождающие страх и беспокойство, являются террористическими. Однако только те из них будут таковыми, которые воздействуют на других лиц и вынуждают их к каким-либо действиям в интересах террористов или к принятию их условий. Так, в Конвенции Организации американских государств по борьбе с терроризмом было заявлено, что «терроризм – это акты, которые сами по себе могут быть классическими формами преступления (убийство, поджог, использование взрывчатки), но отличаются от классических уголовных актов тем, что они осуществляются с умыслом вызвать панику, беспорядок и террор в организованном обществе, для того чтобы разрушить социальную дисциплину, парализовать силы реакции общества, повысить боль и страдание сообщества»[16].
Грубое подавление психики не является самоцелью терроризма. Нагнетание страха выполняет роль вспомогательного средства для достижения определенной цели. «Совершенно разные цели, – пишет Ю. М. Антонян, – могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и «рядовых» граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений»[17].
Насилие является следующим признаком терроризма. Насилие как социально-политический феномен трактуется как применение различных форм принуждения с целью приобретения или сохранения экономического или политического господства, завоевания тех или иных привилегий. Можно говорить о том, что насилие является крайней степенью принуждения. К насилию часто прибегали и прибегают во всем мире. В некотором смысле всякая государственная форма устройства общества есть насилие. Поэтому насилие не представляет собой ни новой формы общественных отношений, ни особого способа решения проблем современности. Насилие наряду с иными методами присутствует почти всегда. «В этом смысле террор, опирающийся на насилие, ничего принципиально нового не приносит. Новое, специфическое, отличительное от всего остального в терроре, в связи с насилием, состоит в том, что террор делает насилие единственным способом достижения своих целей»[18].
На это обращают внимание практически все авторы, исследующие природу данного феномена. Так, С. Лекарев дал самое лаконичное и ясное определение терроризму: «Терроризм есть мотивированное насилие с политическими целями»[19].
