Она была так хороша собой
Она была так хороша собой,Что все мужчины с жаром каждый разЛюбой каприз, любой ее приказБросались выполнять наперебой.
А время шло… Тускнел пожар волос.Она ж не чтила никаких резонов.И как-то раз, капризно сморщив нос,Она сказала: – Я хочу пионов!
И вдруг удар: никто не встрепенулся,На божество никто не поднял глаз.И только муж пробормотал: – Сейчас. –Пробормотал, а сам не шелохнулся…
Тогда ей было впору зарыдать.Она была жалка в своих страданьях.Как важно в жизни, помня о желаньях,Возможностей своих не забывать!
1958Сердце
Милую полюбя,Я не играл с ней в прятки:И сердце свое, и себя –Все отдал ей без остатка.
Но хоть смущена была,Недолго она колебалась:Сердце мое взяла,А от меня отказалась.
Видимо, лестно ейБыло, гордясь красою,Сердце мое, как трофей,Всюду носить с собою.
Пусть тешится! Ей невдомек,Что тем себя и погубит.Слишком опасен токВ сердце, которое любит.
В холод груди ееТайный огонь пройдет,Сразит ее сердце мое,Всю, не щадя, сожжет.
Кружите, ветры, смеясь!Твердите, что я чудак!Но верю я – грянет час.Но знаю я – будет так:
С глазами, полными слез,Милую, всю в огне,Сердце мое, как пес,Назад приведет ко мне!
1960Стихи о гордой красоте
Как нежданного счастья вестник,Ты стоишь на пороге мая,Будто сотканная из песни,И загадочная, и простая.
Я избалован счастьем мало.Вот стою и боюсь шевелиться:Вдруг мне все это только снится,Дунет ветер… и ты – пропала?!
Ветер дунул, промчал над садом,Только образ твой не пропал.Ты шагнула, ты стала рядомИ чуть слышно спросила: «Ждал?»
Ждал? Тебе ли в том сомневаться!Только ждал я не вечер, нет.Ждал я десять, а может статься,Все пятнадцать иль двадцать лет.
Потому и стою, бледнея,И взволнованный и немой.Парк нас манит густой аллеей,Звезды кружат над головой…
Можно скрыться, уйти от светаК соснам, к морю, в хмельную дрожь.Только ты не пойдешь на это,И я рад, что ты не пойдешь.
Да и мне ни к чему такое,Хоть святым и не рвусь прослыть.Просто, встретив хоть раз большое,Сам не станешь его дробить.
Чуть доносится шум прибоя,Млечный Путь, как прозрачный дым…Мы стоим на дороге двое,Улыбаемся и молчим…
Пусть о грустном мы не сказали,Но для нас и так не секрет,Что для счастья мы опоздали,Может статься, на много лет.
Можно все разгромить напасти.Ради счастья – преграды в прах!Только будет ли счастье – счастьем,Коль на детских взойдет слезах?
Пусть иные сердца ракетойМчатся к цели сквозь боль и ложь.Только ты не пойдешь на это,И я горд, что ты не пойдешь!
Слышу ясно в душе сегодняЗвон победных фанфарных труб,Хоть ни разу тебя не обнялИ твоих не коснулся губ.
Пусть пошутят друзья порою.Пусть завидуют. В добрый час!Я от них торжества не скрою,Раз уж встретилось мне такое,Что встречается только раз!
Ты не знаешь, какая силаВ этой гордой красе твоей!Ты пришла, зажгла, окрылила,Снова веру в меня вселила,Чище сделала и светлей.
Ведь бывает, дорогой длинной,Утомленный, забыв про сон,Сквозь осоку и шум осинныйТы идешь под комарный звон.
Но однажды ветви раздвинешь –И, в ободранных сапогах,На краю поляны застынешьВ солнце, в щебете и цветах.
Пусть цветов ты не станешь рвать,А, до самых глубин взволнованный,Потрясенный и зачарованный,Долго так вот будешь стоять.
И потянет к лугам, к широтам,Прямо к солнцу… И ты шагнешь!Но теперь не пойдешь болотом,Ни за что уже не пойдешь!
1960Песня-тост
Парень живет на шестом этаже.Парень с работы вернулся уже,Курит и книгу листает.А на четвертом – девчонка живет,Моет окошко и песни поет,Все понежней выбирает.
Но парень один – это парень, и все.Девчонка одна – девчонка, и все.Обычные, неокрыленные.А стоит им встретиться – счастье в глазах,А вместе они – это радость и страх,А вместе они – влюбленные!
«Влюбленный» не слово – фанфарный сигнал,Весеннего счастья воззвание!Поднимем же в праздник свой первый бокалЗа это красивое звание!
Месяцы пестрой цепочкой бегут,Птицы поют, и метели метут,А встречи все так же сердечны.Но, как ни высок душевный накал,Какие слова бы он ей ни шептал,Влюбленный – ведь это не вечно!
Влюбленный – это влюбленный, и все.Подруга его – подруга, и все.Немало влюбленных в округе.Когда же влюбленные рядом всегда,Когда пополам и успех, и беда,То это уже супруги!
«Супруги» – тут все: и влюбленности пыл,И зрелость, и радость познания.Мой тост – за супругов! За тех, кто вступилНавек в это славное звание!
Время идет. И супруги, любя,Тихо живут в основном для себя.Но вроде не те уже взоры.Ведь жить для себя – это годы терять,Жить для себя – пустоцветами стать,Все чаще вступая в раздоры.
Муж – это муж, и не больше того.Жена есть жена, и не больше того.Не больше того и не краше.Но вдруг с появленьем смешного птенцаОни превращаются в мать и отца,В добрых родителей наших!
И тост наш – за свет и тепло их сердец,С улыбкой и словом признания.За звание «мать»! И за званье «отец»!Два самые высшие звания!
1960Разрыв
Битвы словесной стихла гроза.Полные гнева, супруг и супругаМолча стояли друг против друга,Сузив от ненависти глаза.
Все корабли за собою сожгли,Вспомнили все, что было плохого.Каждый поступок и каждое слово –Все, не щадя, на свет извлекли.
Годы их дружбы, сердец их биенье –Все перечеркнуто без сожаленья.Часто на свете так получается:В ссоре хорошее забывается.
Тихо. Обоим уже не до споров.Каждый умолк, губу закусив.Нынче не просто домашняя ссора,Нынче конец отношений. Разрыв.
Все, что решить надлежало, решили.Все, что раздела ждало, разделили.Только в одном не смогли согласиться,Это одно не могло разделиться.
Там, за стеною, в ребячьем углу,Сын их трудился, сопя, на полу.Кубик на кубик. Готово! Конец!Пестрый, как сказка, вырос дворец.
– Милый! – подавленными голосамиМолвили оба. – Мы вот что хотим… –Сын повернулся к папе и мамеИ улыбнулся приветливо им.
– Мы расстаемся… совсем… окончательно…Так нужно, так лучше… И надо решить.Ты не пугайся. Слушай внимательно:С мамой иль с папой будешь ты жить?
Смотрит мальчишка на них встревоженно.Оба взволнованы… Шутят иль нет?Палец в рот положил настороженно.– И с мамой, и с папой, – сказал он в ответ.
– Нет, ты не понял! – И сложный вопросКаждый ему втолковать спешит.Но сын уже морщит облупленный носИ подозрительно губы кривит…
Упрямо сердце мальчишечье билось,Взрослых не в силах понять до конца.Не выбирало и не делилось.Никак не делилось на мать и отца!
Мальчишка! Как ни внушали ему,Он мокрые щеки лишь тер кулаками,Никак не умея понять: почемуТак лучше ему, папе и маме?
В любви излишен всегда совет.Трудно в чужих делах разбираться.Пусть каждый решает, любить или нет,И где сходиться, и где расставаться.
И все же порой в сумятице дел,В ссоре иль в острой сердечной драме
Прошу только вспомнить, увидеть глазамиМальчишку, что драмы понять не сумелИ только щеки тер кулаками.
1961Попутчица
– Мой муж бухгалтер, скромный, тихий малый,Заботлив, добр, и мне неплохо с ним.Но все-таки когда-то я мечтала,Что мой избранник будет не таким.
Он виделся мне рослым и плечистым,Уверенно идущим по земле.Поэтом, музыкантом иль артистом,С печатью вдохновенья на челе.
Нет, вы не улыбайтесь! Я серьезно.Мне чудился громадный, светлый залИ шум оваций, яростно и грозноК его ногам катящийся, как вал.
Или вот так: скворцы, веранда, лето.Я поливаю клумбу с резедой,А он творит. И сквозь окно поройНет-нет и спросит у меня совета.
Вагон дремал под ровный стук колес…Соседка, чиркнув спичкой, закурила.Но пламени почти не видно былоПри пламенной косметике волос.
Одета ярко и не слишком скромно,Хорошенькое круглое лицо,В ушах подвески, на руке кольцо,Вишневый рот и взгляд капризно-томный.
Плывет закат вдоль скошенного луга,Чай проводник разносит не спеша,А дама все описывает друга,Которого ждала ее душа.
Чего здесь только нет: талант, и верность,И гордый профиль, и пушистый ус,И мужество, и преданность, и нежность,И тонкий ум, и благородный вкус…
Я промолчал. Слова нужны едва ли?!И все ж хотелось молвить ей сейчас:«Имей он все, о чем вы тут сказали,Он, может быть, и выбрал бы не вас».
1961Телефонный звонок
