Кому: Миа Сандерс
Любовничек-латинос? Серьезно? Да он же номер один в хип-хопе и горяч как перчик хабанеро!
От: Миа Сандерс
Кому: Шлюшке-потаскушке
По слухам, он тот еще козлина.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
Готова поработать его козочкой в любое время… особенно если он поработает языком!
От: Миа Сандерс
Кому: Шлюшке-потаскушке
Вот извращенка!
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
Хочу быть рисом и бобами в его гарнире. И пончиком в его десерте. Огоньком на его крем-брюле, чтобы он задул меня и обсосал дочиста.
От: Миа Сандерс
Кому: Шлюшке-потаскушке
Стоп! Вот бешеная шлюха. Господи. По сравнению с тобой я просто святая.
От: Шлюшки-потаскушки
Кому: Миа Сандерс
По крайней мере, я знаю, что, если попаду в ад, ты протянешь мне руку помощи.
Я громко рассмеялась.
– Работа? – спросила Хизер, кивнув на мой мобильник.
Я отключила звук и запихнула телефон в сумочку.
– Прошу прощения. Лучшая подруга. Проверяла, как у меня дела.
Вздохнув, я собрала волосы и перекинула через плечо. Жара начала доставать. Нагнувшись, я настроила кондиционер так, что он обдавал меня блаженно прохладной струей. Ох, так лучше. Хизер явно не волновало то, что кондей работает при открытых окнах.
– У вас близкие отношения? – спросила она, поджимая губы и направляя машину в подземный гараж.
Я нахмурилась. Какое именно из слов во фразе «лучшая подруга» она не расслышала?
– Ага. Ближе не бывает. Мы знакомы уже целую вечность.
Хизер фыркнула и резко дернула за ручник.
– Везет тебе. У меня нет никаких друзей.
От ее слов меня словно электрическим током пробило.
– В каком смысле? У всех есть друзья.
Хизер покачала головой.
– Не у меня. Слишком загружена работой, чтобы поддерживать отношения. Антон должен быть лучшим. Пускай я только его ПП, на меня взваливают все дела. К тому же у меня образование в сфере делового администрирования. Может, когда-нибудь я стану продюсером знаменитого певца. Если я хочу, чтобы мои мечты сбылись, надо впахивать.
– Ну да, наверное, – пожала плечами я и потащилась за ней, когда мы приехали.
Хизер бодрым шагом направилась к лифту мимо ряда весьма впечатляющих автомобилей класса «люкс».
– Вот черт, – тихо шепнула я, глядя на целые ряды «Мерседесов», «Рендж Роверов», «Кадиллаков Эскалейд», БМВ, «Бентли», «Феррари» и еще несколько европейских марок, которые не успела толком рассмотреть.
Но то, что я увидела, то, что заставило меня застыть на месте и прирасти к бетону, – это шесть самых горячих и сексуальных байков, попадавшихся мне на жизненном пути.
«БМВ Эйч-Пи2 Спорт» – белый, с голубыми колесными дисками и 1170 кубами. Уже на том этапе я чуть не описалась от восторга. Затем «МВ Агуста Ф4 1000» – единственный на свете мотоцикл с радиальными клапанами. Развернувшись, я выпустила ручку чемодана и провела пальцем по сиденью третьего байка, сексуальному, как грех. «Айкон Шин» – весь черный, с блестящими хромовыми деталями. Я ласкала его лишь кончиком пальца, как нежный любовник, проводя по изящным обводам и окантовкам. Этот мотоцикл стоил больше полутора сотен тысяч баксов! Дери меня. Нет, правда, мне нужно, чтобы меня отодрали на этом байке.
Воздуха, воздуха мне! Я охнула и присела на корточки, все еще не в силах оторвать взгляд от этой красоты. Милая малышка, иди к мамочке. Я вполне могла бы счастливо жить в этом гараже, просто любуясь мотоциклами своей мечты.
– Э-э, прием? Земля вызывает Миа? Какого черта ты делаешь?
Я слышала Хизер, но ничего не отвечала. Сейчас ее голос был для меня словно назойливый комар – сколько бы раз ты не смахивала его, он упорно возвращается.
Я медленно встала, перевела дыхание и окинула ряд еще одним взглядом. Его замыкал оранжево-черный тюнингованный «КТМ Супер Дьюк». Возможно, самый доступный из этой шестерки – определенно он числился в моем списке потрясных байков, которые я, возможно, однажды смогу купить.
– Чьи это мотоциклы? – спросила я.
Мой голос стал ниже на октаву от благоговения перед этим воплощенным сексом на двух колесах.
– Антона. Это здание принадлежит ему. Здесь его студия звукозаписи, танцзал, спортзал – и, разумеется, его квартира в пентхаусе. У остальных членов его команды тоже тут по квартире. Даже у тебя будет собственная студия. Обычно мы поселяем там приезжих знаменитостей или тех, кто работает над его альбомами.
– И он ездит на этих мотоциклах?
– А ты фанат байков, да? – ухмыльнулась она.
– Можно и так сказать.
Мне пришлось буквально выдавливать из себя слова, и я так и не смогла пока оторвать взгляд от этой рукотворной красоты.
– Может, он тебя прокатит.
Это заставило меня прислушаться.
– Прокатит?
Хизер кивнула, улыбаясь так лучезарно, что эта улыбка вполне бы подошла для коммерческой рекламы мирового уровня.
– Хрена с два. Я не езжу пассажиром, дорогуша. Я вожу сама.
* * *
Хизер дала мне аж целых пятнадцать минут на то, чтобы освежиться, прежде чем она поведет меня вниз на встречу с Антоном. Я запрыгнула в душ, смыла с себя пот, оставшийся после целого дня пути, и обнаружила наряд, который Хизер оставила для меня. Впрочем, «наряд» – это сильно сказано. На кровати валялась неубедительная полоска ткани, короткие шортики и сандалии с высоченными шпильками и ремешками, перекрещивающимися от лодыжки и до колена. Я натянула шорты и уставилась на себя в зеркало. Любой внимательный наблюдатель мог бы с легкостью заметить солидную часть ягодиц, выступающих из-под нижнего края. Вот черт. Я развернулась передом. Шорты были обрезаны так высоко, что снизу торчала подкладка кармана. Майка, однако, оказалась миленькой. Воздушная, с двумя тонкими бретельками на каждом плече. Зажмурившись, я сосчитала до десяти и мысленно произнесла зажигательную речь.
Ты можешь это сделать, Миа.
Всего лишь месяц с небольшим назад ты расхаживала в бикини за компанию с Таем и другими моделями. А здесь все же чуть больше ткани. К тому же ты здесь не для того, чтобы демонстрировать свои исключительные моральные качества, а для того, чтобы выглядеть сексуально и сыграть горячую кошечку в рок-клипе. То есть в хип-хоп-клипе.
Громко застонав, я собрала волосы в хвост. Похоже, жара усилилась до миллиона градусов или, может, моя собственная температура подскочила до сотни.
Медленно вдыхая через нос и выдыхая через рот, я встала и вышла в гостиную. Хизер, ожидавшая меня там, говорила по телефону. Она смерила взглядом мою фигуру от мысков туфель и до волос. Дойдя до последних, девушка сердито нахмурилась. Не отрывая телефон от уха, она подошла ко мне и потянула за резинку, так что густые пряди рассыпались по плечам.
– Уже лучше, – шепнула она, взбивая их то так, то эдак.
Затем, щелкнув пальцами, она направилась к двери.
– Не поняла. Ты что, щелкнула мне своими чертовыми пальцами?
То непринужденное товарищество, что возникло между нами в машине по дороги из аэропорта, разбилось вдребезги.
У Хизер хватило воспитания, чтобы принять виноватый вид.
– Прости, – беззвучно шепнула она. После чего вновь вернулась к мобиле и сказала:
– Да, Антон, сейчас я ее приведу.
В ее словах слышалось раздражение, плотное, как теннисный мячик, который можно подбросить в воздух и поймать на лету.
– Мы будем в танцзале. Да, через пять минут.
– Миа, прошу прощения, – снова обратилась она ко мне. – От него у меня просто зубы сводит. К сожалению, он слегка на взводе. Не хотела тебя оскорбить. Судя по всему, подтанцовка подкачала. Не смогли отплясывать так, словно им в трусы забрался пчелиный рой.
Я попыталась выдавить смешок, но вышло как-то неубедительно. Страх, пометавшись между ребрами, осел тяжким грузом у меня в желудке. Антон уж точно не придет в восторг, когда обнаружит, что эта белая девушка вообще не умеет танцевать. Но меня успокаивало то, что обратной силы сделка не имела. Любовничек-латинос должен был заплатить мне гонорар независимо от того, умею я танцевать или нет. В моем портфолио такого пункта не значилось, и я никогда не утверждала, что он там был.
Двери лифта открылись в зал с целиком зеркальными стенами. Обычные лампы не горели, только помаргивающая задняя подсветка и лучи софитов, освещавшие несколько извивающихся в танце фигур. Музыка гремела нестерпимо. Мужчина в спортивных шортах и футболке отбивал ритм, хлопая в ладоши, и выкрикивал какие-то числа – должно быть, танцевальные позиции, но я не была уверена.
Хизер провела меня в зал, и мы встали в сторонке. Только тут у меня впервые появилась возможность хорошенько разглядеть Антона Сантьяго. Я уставилась на его точеное, мускулистое тело, и у меня пересохло во рту. Все вокруг меня, казалось, запульсировало в такт с ударами сердца, когда он медленно двинулся вперед. Каждый такт мелодии подчеркивал движение его плеч, один разворот за другим, и ритмичное покачивание бедер. Пот покрывал все его тело, от выступающих ключиц до выпуклых мышц груди и соблазнительных кубиков пресса. Он был не только отлично сложен, его тело как будто взывало: «Обними меня, притронься ко мне, ляг на меня нагишом».
