— А я вот скопила деньжат и открыла свое заведение, — Люси почему-то хмыкнула. — У нас здесь ресторан, а девочки, как-бы и не девочки совсем.
— А как у тебя с этим? — спросила Люси.
Патрик только развел руками.
— Жаль, — как когда-то десять лет назад сказала Люси и хотела что-то продолжить, но со второго этажа, куда вела широкая лестница, послышался шум.
— Ну, что это такое?! Ты опять разжирела!
Голос принадлежал мужчине. «Мужчина в годах, полный, скорее всего, лысоват», — подумал Патрик.
Вскоре на лестнице появился сам крикун. Выглядел он так, как его представил себе О’Хара. Одет крикун был в темный костюм и белую сорочку, воротник которой топорщился и выбивался из-под пиджака. В руках мужчина держал галстук.
— Она опять разъелась! — возмутился мужчина, обращаясь к Люси. — Это никуда не годится!
— Не переживайте так месье Ларош, — поспешила навстречу разгорячившемуся клиенту Люси. — Позвольте мне помочь завязать вам галстук.
Она прижалась к крикуну своей большой грудью и попыталась взять у него из руки галстук. Но мужчина еще больше возбудился.
— Я сам справлюсь со своим галстуком, мадам! — выкрикнул он и оттолкнул от себя Люси.
Хозяйке заведения повезло. Сзади нее стояло кресло, и оно приняло в себя растерявшуюся женщину.
— Она разжирела, а вы мне обещали…! — снова начал кричать мужчина, но тут его взгляд остановился на Патрике, и крик тут же сошел на нет.
Еще мгновение назад в мужчине бушевали страсти, а сейчас он сдулся.
— Ик, — сказал мужчина, неотрывно глядя на Патрика. — Ик, ик.
Его икота начала наращивать частоту. Опомнившаяся Люси принесла стакан воды, стала отпаивать и успокаивать клиента.
Когда наконец мужчина справился с икотой, Люси завязала ему галстук, против чего он не стал уже возражать, вежливо попрощался и вышел вон. Все это время он опасливо поглядывал на молчаливо сидящего Патрика.
Проводив клиента, Люси снова подсела за столик к О’Харе.
— Как странно он на тебя среагировал, — сказала Люси. — Ты пугаешь мужчин?
— И собак тоже, — сказал Патрик.
Потом он рассказал о своей особенности. Его боялись собаки: от маленьких до самых больших.
— С людьми такой случай впервые, — честно признался Патрик.
— А знаешь, что…, - подумав, сказала Люси. — Давай, я найму тебя охранником. Будешь сидеть, делать страшные глаза и успокаивать клиентов.
— Дай день на раздумье, — сказал Патрик. Он не хотел сразу обижать Люси, которая его так ласково приняла, отказом.
В это время по лестнице, по которой несколько минут назад сбегал вниз возмущенный месье, стала спускаться девушка.
— Мадам, — словно не замечая Патрика, сказал она. — Но я совсем не поправилась. Последние два дня я почти не ем.
Тут она увидела Патрика.
— Ой, извините.
— Это — мой старый друг, — успокоила ее Люси. — От него нет секретов.
— А про месье Лароша — не расстраивайся. Он еще вернется, — продолжила она. — Но тебе все же придется подстроиться под его желания.
Патрик смотрел на девушку и не мог понять, как это воздушное создание можно было назвать разжиревшей. На девушке было простое, без кружев и рюшек черное платье, которое не скрывало ее худобы, а голые руки и плечи только подчеркивали изящность фигуры девушки. Под глазами девушки были небольшие припухлости. Патрик вспомнил свою младшую сестру, которую он давным-давно оставил на родине. В период их полуголодного детства у той были такие же припухлости под глазами.
И еще, эта девушка была немного похожа на его знакомую по журналу «Метрополитен», мисс Одли. Тот же овал лица, высокий лоб. Только у этой девушки черты лица были погрубее. Чуть потолще нос, чуть побольше уши, а губы, наоборот, слишком тонкие.
О’Хара так увлекся разглядыванием девушки, что не заметил, как Люси ему что-то говорит.
— Патрик, Патрик, — говорила Люси. — Ты меня слышишь?
— Да, да, — поспешил ответить Патрик. — Конечно.
Это — Жизель, — представила девушку Люси. — Как охраннику, тебе надо знать всех девушек по именам.
— Хорошо, — согласился он. — Привет, Жизель. Я — Патрик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девушка улыбнулась ему в ответ, и эта улыбка сразу сделала ее лицо гораздо приятнее.
«Возможно, ты не так безнадежен,» — подумала про себя Люси, глядя на Патрика и улыбающуюся ему Жизель.
А Патрик подумал, что временная остановка — не есть прекращение движения и что, вполне возможно, стоит согласиться на предложение своей старой знакомой.
Сцена 2
Так Патрик стал охранником в заведении мадам Люси. В первый же день она познакомила его со всеми девочками. Их оказалось пятеро. Большинство из них были упитаны и жизнерадостны. Только Жизель, с которой он познакомился в самом начале, выделялась из этой пятерки. Девушки сразу, как только Люси представила им Патрика, стали улыбаться ему и строить глазки. Только Жизель продолжала смотреть на него без тени улыбки.
— Видишь, — сказала Люси. — Девочки радуются, что у них есть теперь защитник.
— А покажите, что вы можете, — неожиданно попросила его пышная блондинка, имени которой он не запомнил.
— Правда, — поддержала ее Люси. — Чему ты научился за эти годы? Ведь вы с Жаном еще тогда были шустрые ребята.
О’Хара растерялся. Он мог многое. Учитель Лю заставлял его упражняться с разным оружием, подчас давал ему то, что, казалось, и не было оружием вовсе.
— Зачем столько всего? — как-то спросил учителя Патрик.
Учитель вместо ответа постучал своего ученика по голове пальцем. Когда увидел в его глазах непонимание, постучал снова, а потом спросил:
— Больно?
— Больно, — ответил Патрик. Пальцы у учителя были словно каменные.
— Пару дней поболит, — с довольным видом сказал Лю. — Надеюсь за это время, сам найдешь ответ на свой вопрос.
Чего только не передумал за эти два дня Патрик. Было ясно, что, занимаясь с разным оружием, он никогда не станет мастером во владении сразу всеми этими приспособлениями для убийства человека.
«Тогда зачем?» — подумал Патрик и почесал больное место на голове.
«Голова!» — воскликнул он про себя. — «Вот я глупец! Учитель сам же показал мне место, где искать ответ». — Он усмехнулся.
— Учитель, — обратился он к Лю, когда отпущенные два дня прошли. — Все эти упражнения развивают голову.
— Или не развивают, — улыбнулся Лю.
«Или не развивают,» — тогда эхом повторил за учителем О’Хара. Но покидая учителя, он был точно уверен в одном. Тот Патрик, что пришел к учителю два года назад, и тот Патрик, что прощался с учителем сейчас, были разными людьми.
«Что же им показать?» — подумал О’Хара, а потом развел руки в стороны и сделал присед на одну ногу. Обычно учитель после этого привешивал на каждую руку по ведру, в которое подбрасывал камешки до тех пор, пока Патрик не падал без сил.
Девочки захлопали. Ободренный Патрик выпрямился, но тут же нагнулся, коснулся ладонями поля и, оттолкнувшись ногами, стал на руки.
А потом запел песенку, которой давно обучил его Жан.
Ксавье де Боншон полюбил принцессу,
И знаки внимания ей уделял:
Изысканно кланялся направо, налево
И в звонких песнях ее воспевал…
Патрик пел и делал небольшие шаги руками. Его лицо наливалось кровью, сердце частило, оказавшись в непривычном положении, но О’Хару в тот момент беспокоила другая мысль. Не стерлась ли подошва на его ботинке? Ведь теперь она была видна всем. Но девочки и их мадам были в восторге. Они все вместе ему подпевали. Когда он допел песню и вернулся на ноги, вокруг дружно захлопали.
— Молодчина, — сказала Люси. — Но нужно что-то другое, чего бы боялись.
— Могу ножи метать, — ответил запыхавшийся Патрик. Правда, лучше всего он управлялся с каменными шарами. Шар круглый. Ему все равно, как лететь. А ножики … они такие своенравные.
— Отлично, — неожиданно согласилась Люси. — Попробуй в эту стену.
— Обои попортятся, — сказал Патрик.
— Ничего, — махнула рукой хозяйка. — Все равно хотела их менять.
