капли сплелись в струю, а потом мне показалось, что где-то в отдалении начал бушевать горный поток. И пусть я его ни разу не слышал вживую, мое испуганное воображение рисовало мне именно такую картину.
Оставаться в вагоне дальше не было смысла. Какое-то чувство в глубине души подсказывало, что это было еще и смертельно опасно. Включив фонарик, я нашел огнетушитель, одиноко висящий в углу вагона. За неимением лучшего я взял его и со всей силы метнул в ближайшее окно. Стекло с треском разлетелось, мой спонтанный план увенчался успехом. Однако вылезая, я все-таки порезал руку об оставшиеся в дверной раме осколки, но, уже выбравшись, понял, что это была самая малая из моих проблем.
Хорошие новости: я видел «свет в конце тоннеля»; плохие новости: со стороны «света» стекали, вернее, спадали, нескончаемые потоки воды. Я обернулся назад и понял, что выбора нет. Хоть пока я и не мог понять, как в горизонтальный тоннель жидкость может «спадать», я отлично видел, что он понемногу заполняется водой. И «темная сторона» уже была ею заполнена. Не успев достаточно удивиться тому, что происходило вокруг меня, я почувствовал, как пиджак начинает намокать.
Ледяная вода довольно быстро привела в чувства и побудила к действию. Устремившись по рельсам вперед или вверх, сам толком не понимая, куда, я уже почти достиг выхода, однако свет оказался настолько ярким, что перед последним шагом мне невольно пришлось закрыть глаза. После этого я то ли провалился, то ли взлетел, а мое сознание ненадолго покинуло меня.
«Добро пожаловать, мальчик из будущего…»
Глава 1. Прибытие
Иногда, гуляя весной по Тропаревскому парку, я задумывался, каково это, просыпаться не под противный и навязчивый звон будильника, а под пение птиц… Пусть я и не знал их названий, все равно, было что-то особенное в этой, казалось бы, непонятной озорной какофонии… Что-то, заставлявшее чувствовать себя радостнее, светлее… Но мне, городскому жителю, ребенку «каменных джунглей», была уготована другая судьба. По крайней мере, я так думал раньше…
Неизвестный, но столь знакомый звук… Непрекращающаяся звонкая симфония… Мои глаза еще были закрыты, а потому я ощущал, слышал, чувствовал все еще сильнее, еще ярче. Подул легкий ветерок, зашуршала, зашептала листва. Я почувствовал, как мои волосы мягко колышутся в такт всему окружающему миру, слившемуся во что-то единое, всемогущее, и в то же время столь доброе и нежное, и на глаза мои, то ли спросонья, то ли от необычайной свежести, невольно наворачивались слезы. Я хотел бы остаться в этом состоянии еще ненадолго, но что-то маленькое и очень холодное упало на мою ладонь.
Я открыл глаза. Яркие утренние лучи ненароком заставили меня прищуриться. И только спустя некоторое время к слуху, обонянию и осязанию присоединилось зрение. То, что я увидел, больше походило на сцену из сказки, иллюстрацию из книжки, но никак не на реальность.
Надо мной продолжали шептаться листики березы. Позади меня надежной непоколебимой опорой возвышался черно-белый ствол. Вокруг блестели миллионами бриллиантов капельки росы, превращая светлую зеленую опушку в карту звездного неба. Самая яркая же звезда возвышалась над верхушками деревьев, пока еще не согревая, а только освещая этот чудный, но прекрасный мир.
Было довольно прохладно, и это заставило осознать, что вся моя одежда пропиталась утренней влагой. Понемногу приходя в себя, я потянулся за телефоном, чтобы посмотреть время, но… В кармане пиджака телефона не оказалось. В карманах джинсов тоже было пусто.
«Может быть, обронил где-нибудь здесь», — замерцал в моей голове проблеск надежды. Но после него возник вполне логичный вопрос: а где это — «здесь»?
Я оглянулся. В самом центре опушки стоял колодец. Из него, словно облака, спускающиеся с вершины горы, расходились, расплывались по поляне в разные стороны клочки тумана.
— А где это — «здесь»? — спросил я себя еще раз, но на этот раз вслух.
Метро. Авария. Вода. Что. Все. Это. Значит?!!
24 декабря… Сегодня должно быть 25 декабря, или все же 24… Стоп. Еще раз.
Зима, снег, грязь, холод, одинокие серые дома, всегда куда-то спешащие люди… Ничего этого не было. Все в одночасье куда-то испарилось, как будто так и должно быть… Как будто ничего этого никогда и не существовало…
Конечно же, я уже пробовал, и не раз, ущипнуть себя за щеку — это был не сон. Пытался выкрикивать заклинания по типу «выход», «лог аут», «выйти из игры», но это была не игра. Я действительно оказался где-то… Без телефона и без малейшего понимания что делать.
«Может быть, я… умер?»
Такой вариант, учитывая окружающую меня обстановку и вчерашние события, был вполне логичным. Однако все равно, я представлял себе это как-то по-другому… И хоть, опираясь исключительно на факты, моя «смерть» была самым правильным и подходящим объяснением всего происходящего вокруг, жизнь внутри меня явно была не согласна с таким суждением…
— Уже проснулся? — спросил меня ласковый женский голос.
— Да… — ответил я как-то неуверенно… И только спустя пару секунд до меня дошло… Я резко подскочил и обернулся.
Из-за березы на меня смотрела пара озорных, веселых девичьих глаз. Длинные русые волосы были распущены, а голову украшал красивый, аккуратный венок из ромашек. На вид девушке было не больше 16 лет. Тонкие розовые губы, нежные и изящные руки вместе со светлым тоном кожи придавали ее грациозной фигуре необычайную утонченность и воздушность.
— Точно проснулся? — спросила она с небольшой долей усмешки. Хотя, судя по тому, что я ничего не мог ответить, очарованный сказочностью и сюрреалестичностью происходящего, вопрос мог бы быть и вполне серьезным.
Только сейчас я обратил внимание на странную одежду девушки. На ней было весьма необычное белое платье со странными синими узорами на воротнике и рукавах. В районе тонкой, почти осиной талии виднелась белая полоса пояса, также украшенного орнаментами одновременно неизвестного, но в то же время такого знакомого происхождения.
— С тобой все хорошо? — девушка стояла всего в паре шагов от меня, когда я наконец-то вышел из ступора.
— Да… Вернее нет. Девушка, скажите, вы ангел?
Ее звонкий, чистый и переливающийся, словно ручеек, смех были лучшим ответом на мой вопрос. И отчего-то я почувствовал облегчение.
— Можно сказать и так. Я — берегиня, — сказала она даже не с нотками, а с целым нотным станом веселья в голосе.
— Богиня? — мой вопрос вызвал новую волну смеха. Однако если бы в повседневной жизни я обиделся, развернулся и ушел, обронив еще «пару ласковых в придачу», то сейчас такого желания не было и в помине. Я чувствовал
