Вера Сергеевна с ненавистью смотрела на "поезд".
- Пересадка! - объявил Брюхатый.
"Пассажиры" вышли из вагона: Расселись кто где смог: кто на тахту присел, кто на кресло: Простой человек сел на полу прямо.
- Много народу на вокзале, - сказал он.
- Вы давно сидите, гражданка? - любезно обратился Аристарх к Вере Сергеевне.
- Нет, я недавно. А вот вам: не знаю, сколько сидеть придется, - как-то значительно сказала Вера Сергеевна.
"Пассажиры" переглянулись.
- То есть? - не понял Аристарх.
- Я эти: путешествия с выпивками пресеку раз и навсегда, - опять зло и непонятно сказала Вера Сергеевна. - Вы у меня подудите: Подудите у меня, паразиты.
- Что, контролеры пришли? - испуганно спросил Простой человек с пола. - А у нас билеты-то есть?
Брюхатый засмеялся и хлопнул одобрительно по плечу Простого человека.
- Да это так - путают, - сказал Чернявый. - Гражданочка, а вы что, билет не можете достать?
Вера Сергеевна больше не смотрела на "пассажиров", а смотрела телевизор.
- Ну, а почему же сразу - "паразиты"? - оскорбился Аристарх.
- А кто же вы? - повернулась Вера Сергеевна. И зло смотрела на мужа. - Ну - спекулянты, если не паразиты: еще хуже.
- Гражданочка, - опять заговорил Чернявый весело, - вы нас с кем-то спутали: мы обыкновенные пассажиры: Едем на свои денежки.
- Вот и проезжайте. А потом вас повезут бесплатно.
- Куда это? - тоже зло спросил Аристарх. - Куда это нас бесплатно повезут?.. - он двинулся было к жене, но его остановил Брюхатый.
- Стоп, Аристархушка! - сказал он разумно. - Никаких скандалов на перроне: Нам действительно пора ехать. По вагонам! - опять скомандовал он.
И все опять со смехом построились в затылок друг другу, Брюхатый опять "загудел" - и "поехали" в комнату Аристарха. А в комнате рассыпались и стали занимать места за столом.
- Хоть нормально посидим в ресторане, - пожаловался Лысый. - А то все - в дороге и в дороге: Все всухомятку как попало:
- Что будем заказывать? - обратился ко всем Чернявый.
- Лично я, - сказал Простой человек, - выпил бы простой водочки. А?
Брюхатый интеллигентно скосоротился на это.
- Пусть пьет водку. А нам, пожалуйста, шампанского:
- И коньячку, - подсказал Курносый. - На меня шампанское, как пиво работает: я то и дело бегаю.
- Итак, - подвел Аристарх, перебросив полотенце с одной руки на другую, - коньяк, шампанское: Водки, извините, не держим.
- Ну, как же так - не держите?! - возмутился Брюхатый. - А если человек на полатях вырос?.. Что ему, ваш коньяк пить?
- Ерша ему! - подсказал Курносый.
А Вера Сергеевна в это время выключила телевизор, достала бумагу, ручку: И села писать.
И дальше, - если вообразить, что это на сцене, - можно услышать, что она пишет. Причем уже слабо слышно, как там "сидят в ресторане" наши "пассажиры", а отчетливо слышен голос Веры Сергеевны:
"Уважаемый товарищ прокурор!
В то время, когда все наши люди занимаются производительностью труда, есть отдельные элементы, которые только хотят есть и пить. И занимаются этим каждый день. Вы меня спросите: на какие деньги? Я вам отвечу: они занимаются спекуляцией. Я уже не могу слушать их пьяные голоса, меня глубоко возмущает, как они импровизируют свои дела, а потом по всей ночи курлыкают или изображают из себя пассажиров:"
"Пассажиры" в это время танцевали летку-енку.
"Вот сейчас, когда я пишу Вам это заявление, они танцуют летку-енку. А в коридоре лежат покрышки для "Волги" в количестве пять штук. Вы думаете, где они их взяли? Они их сымпровизировали. Так что, я думаю, что при вашей помощи они станцуют более ответственный танец и поедут пассажирами на казенный счет, я им об этом намекнула. Они мой намек не поняли, только понял мой муж Аристарх, но он думает, что я только пугаю. А у меня уже всякое терпение мое лопнуло: мы перестали уважать друг друга, потому что, мне кажется, он импровизирует не только с покрышками, но и с чужими женщинами:"
УТРО
Утром Аристархушка проснулся с больной головой: Потянулся к стулу, где был всегда заготовлен стакан с водой. Стакан стоял на месте, а под стаканом - бумага. Аристарх взял бумагу и прочитал:
- Копия:
И побежал глазами по бумаге: И, даже еще не дочитав всего, вскочил и побежал в комнату жены.
Вера Сергеевна, одетая, заслышав его шаги, направилась к выходу: И тут ее перехватил Аристарх.
- Ты что? - спросил он.
- Что? - спросила Вера Сергеевна. Она стояла с сумочкой и сумочку держала у груди.
- Ты куда?
- Туда:
- Куда это туда? - спросил Аристарх зло, сквозь зубы. - Куда это туда?
- Ударить хочешь? - спросила Вера Сергеевна спокойно. - Ударь - получишь лишних три года.
- Вера: - Аристарх растерялся. - Сядь: Давай сядем, поговорим. В чем дело?
Вера стояла в шубке, а Аристарх в нижнем белье: Аристарх был жалок рядом с каракулевой шубкой.
- Давай сядем, - суетился Аристарх. - Сядь же ты!.. Скотина.
- Пусти!
- Вера!.. Прости - ну вылетело. Сядь, я прошу.
- От этого ничего не изменится, - Вера Сергеевна села на диван, на краешек.
- В чем дело? - спросил Аристарх. Подставил стул к двери и сел тоже. - Что случилось?
- Мне надоело! - закричала Вера Сергеевна. - Мне надоела ваша пьяная самодеятельность! Я тебе не служанка!..
- При чем тут служанка? Ну, повеселились: Что, пошутить нельзя?
- С кем ты позавчера шутил! У тебя весь пиджак был в пудре! С кем?!
- Да мало ли: в автобусе прислонился:
- В автобусе?! А вот эту записку ты тоже в автобусе нашел? - Вера Сергеевна достала из сумочки записку и прочитала: - "Аристарх, голубь, а не пора ли нам бросить этот официоз - и мирно, полюбовно встретиться где-нибудь в укромном уголке?.."
- Это деловое письмо! - вскричал Аристарх. - Дай сюда!
- Да? Шиш! - Вера Сергеевна спрятала записку в сумочку. - Развратник. Спекулянт. Я те покажу - голубь!
- Да это мужчина писал, дура! Это однокурсник мой:
- Однокурсник? А почему же подпись - "Соня"?
- Псевдоним! Мы его в институте так дразнили.
- А почему "твоя Соня"?
Аристарх опять растерялся: И от растерянности больше обозлился.
- Плебейка, - сказал он зло и тихо. - Что, я тебя должен утонченному стилю обучать? Если люди шутят, то шутят - до конца. Если он подписался "Соня", то он последовательно написал "твоя". Твоя - это значит твой.
- Твой Соня?
- Что, врезать что ли? Врежу:
- Попробуй. Так тебе - лет восемь дадут, а так - одиннадцать.
- Ну, чумичка!.. - занервничал Аристарх. - В чем дело-то? Чего ты взбесилась-то?
- Я все там написала.
- Так. И куда ты сейчас?
- К прокурору.
- Сегодня воскресенье.
- Я в почтовый ящик брошу.
Аристарх побледнел: И долго стоял над Верой Сергеевной.
- Я - спекулянт? - спросил он дрожащим голосом.
- Спекулянт, - сказала Вера Сергеевна.
- Я ворую у государства деньги?
- Воруешь у государства деньги.
- Снимай все с себя! - приказал Аристарх. - Снимай, снимай!.. Это все куплено на ворованные деньги, - Аристарх стал снимать с жены шубку, дорогой костюм. - Это все воровано - чего ты напялила? Снимай!
- Пожалуйста! На!.. На, ворюга!..
- Все снимай! Твоего тут ничего нету!
- Что я, голая к прокурору пойду?
- Голая! - Аристарх изловчился, вырвал у Веры Сергеевны сумочку заглянул - там ли заявление: заявление было там. Он достал из сумочки ключи, закрыл квартиру изнутри и ушел с сумочкой и с шубой в свою комнату. И сел к телефону. Дрожащим пальцем набрал номер. - Але? Семеныч? - и Аристарх заговорил негромко и торопливо. - Слушай, срочно ко мне: Да нет! Моя швабра накатала на нас телегу и собралась к прокурору: - Аристарх долго молчал, слушал. - Иди ты к черту! - сказал он. - Созвонись со всеми: давайте как-нибудь все: прощения, что ли, попросим. Уговорим ее как-нибудь. Мне эта Сонька еще подлянку кинула: записку в карман подсунула, я даже не знал: А я знаю? Из-за Вальки, наверно. Давайте. Срочно.
Аристарх бросил трубку, минутку посидел, подумал, оделся, выпил фужер шампанского и пошел с шубой жены и с ее костюмом к ней в комнату.
Вера Сергеевна лежала в нижнем белье на диване.
- Одевайся, Вера, - сказал он миролюбиво. - Давай спокойно поговорим обо всем.
Вера Сергеевна стала надевать костюм, а Аристарх заходил по комнате, как преподаватель вуза.
- Во-первых, - начал он, - ты думаешь, государство наше такое глупое?
- Я об этом не писала. Нечего мне тут:
- Я тебе прочитаю курс экономики! - воскликнул Аристарх. - Чтоб ты не бегала и не смешила прокурора. И прокурор твой, и все, кто всерьез занимается экономикой, прекрасно знают, что - воруют. Больше того, какой-то процент, кажется пятнадцать процентов, государственного бюджета отводится специально - под во-ров-ство. Не удивляйся и не делай детские глаза. Всякое развитое общество живет инициативой: энергичных людей. Но так как у нас - равенство, то мне официально не могут платить зарплату в три раза больше, чем, например, этому вчерашнему жлобу, который грузит бочки. Но чем же тогда возместить за мою энергию? За мою инициативу? Чем? Ведь все же знают, что у меня в магазине всегда все есть - я умею работать! Какое же мне за это вознаграждение? Никакого. Все знают, что я - украду. То есть те деньги, которые я, грубо говоря, украл, - это и есть мои премиальные. Поняла? Это - мое, это мне дают по негласному экономическому закону:
