со слабым освещением, или от ям. Так что не забудьте включить дальнее освещение, когда отправитесь в путь.
— Почему дети так поздно закончили? — спрашивает грузный мужчина, который минуту назад помогал грузить кому-то походный рюкзак.
— Во-первых, здесь нет детей. Все присутствующие — молодые люди, которые осознанно решили заниматься мониторингом, аналитикой гроз или ликвидацией опасных призраков. — Вивиен презрительно фыркает.
— Во-вторых, многие участники сами опоздали, — подхватывает ее речь Роберт. — Отсюда и такая многочасовая задержка. Они должны были раньше закончить и уехать домой еще в светлое время суток. Мы приносим извинения за то, что комиссия в лице наших родителей и нескольких охотников из отрядов проверки и ликвидации так долго выносила решение. Не прошедшие первый этап отбора могли бы остаться на ночь, если бы в нашем центре не проживали другие ученики.
Роба грубо перебивают, но в бессмысленное недовольное бормотание он не вслушивается:
— Говорил я ему, что время зря тратит!..
За несколько последних минут все оставшиеся недо-охотники покидают базу. Вивиен облегченно выдыхает, переглядывается с Робертом и просит его:
— Передай Адаму, что он может перевести всю базу в режим энергосбережения.
Через моногарнитуру1 Роб сообщает брату слова Вивиен — световая дорожка тут же медленно затухает. Фонарей в сгущающейся тьме почти не видно, и лишь лампочки едва-едва напоминают блуждающие огоньки — столь прекрасные, помогающие найти дорогу и столь же опасные, ведь они ведут сюда. В пропитанные святой водой стены, окруженные рунами двери и окна, за которыми растет густой темный лес. И ночь в нем подобна сказке, и красотой ее можно было бы наслаждаться, пока она не сменится робким утром, пока единое полотно темно-синих красок не станет рябью розовых облаков… Если бы не дела.
Кураторы идут в библиотеку, где собираются оставшиеся участники испытаний. Уставшие, все еще запыхавшиеся, они ежатся от не стихающего гула в комнате, от тусклого, обманчиво теплого света и темноты, которая клубится там, куда не проникает свет.
Они оглядываются на педагогов и наставников в обычной одежде, на представителей отряда мониторинга с их синей униформой, на охотников ликвидации и проверки в неизменных черных нарядах, которые почти сливаются с тенями. Они отворачиваются, когда на них смотрят нечитаемые лица с серьезными взглядами. Будущие ученики тут же начинают обозревать книги, окна, друг на друга — куда угодно, лишь бы не находить взором на пугающе хмурых и словно неживых охотников.
В воздухе витает незаданный никем вопрос.
Неужели они станут такими же? Теми, кто не расстается с гарнитурой даже ночью или живет моментом? Теми, кто постоянно готов последовать в эпицентр бури и остановить ее?..
В воздухе витает запах озона.
Гроза слишком рядом.
На трибуне, тем временем, идет подготовка к речи и опросам. Адам, еще один старший сын Пирс, проверяет исправность микрофонов и слышимость колонок. Рядом с ним Вивиен и Роберт, контролирующие обстановку в читальном зале и на территории учебного корпуса. Поблизости с ними родители, занимающиеся подготовкой для физических испытаний, но сейчас лишь присматривающие за состоянием оставшихся претендентов. Почти вся семья в сборе.
— Почему здесь так шумно? — задает вопрос кто-то из толпы.
— Достаточно странный вопрос для будущего охотника. Призраки, особенно орэйджи, не выносят постороннего шума.
Тот, кто спрашивал, оборачивается на голос и видит возле входа высокую блондинистую девушку со старым, потрепанным фотоаппаратом на шее. В ней ощущается грациозная сила, несущая эфемерную несмертельную угрозу, которая подтверждается формой охотника ликвидации или проверки. За ее спиной идет более крепко сложенного парень со светлыми кончиками и темными корнями волос. Весь его видит кричит о гнетущей, самой настоящей опасности.
Они вместе поднимаются на трибуну, но только она дерзко забирает микрофон у Адама и говорит:
— Поэтому и на базах, и в учебных центрах всегда работают телевизоры, радио, развешены колокольчики и музыки ветра. Нельзя полагаться на электричество — его могут отключить из-за погодных условий. Несколько лет назад именно так отключили электроэнергию в Северном учебном центре, позволив призракам-орэйджи напасть и перебить всех новичков.
— Но разве их не должны были защищать?..
— Это заблуждение. У педагогов ряда дисциплин не имеется должной физической подготовки. Только представьте: тот, кто умеет быстро и точно создавать руны, должен еще и знать, как точно и быстро можно обезвредить нескольких разъяренных призраков. Если обычных специалистов сложно найти, то гениев — нереально, — вступает в диалог партнер незнакомки. — Более опытные охотники могут быть на миссии. Вывод: полагаться на кого-то не стоит.
В библиотеке воцаряется тишина, в которой отчетливо слышатся первые далекие-далекие раскаты грома. Тут же начинает идти дождь, яростно ударяя по окнам, вторя немилосердному ветру. Вторя невидимым касаниям по ту сторону стекла…
— Кто вы? — спрашивает осипшим голосом все тот же новичок.
— Отряд проверки. Меня зовут Санни Пирс. Я и мой жених Эверетт Нейтон будем проверять ваши знания базовой борьбы с оранжевыми призраками. Сегодняшний опрос, проводимый в устном формате, станет первой частью теоретического тестирования. Вторая пройдет завтра, поскольку ее вопросы и сложность будут скорректированы под ваши результаты экзаменов, которые вы благополучно уже сдали.
Она поворачивается к семье со словами:
— Простите, что так поздно.
— Ничего, — родители кивают. — У нас тоже были задержки.
— Как только закончим, то вам принесут спальники. — Вновь Адам перенимает внимание на себя. — Чай, травяные согревающие отвары, хлебобулочные изделия — все, что захочется вам. Но сейчас займемся делом.
— У вас уже спрашивали все это, однако мы обязаны задать некоторые вопросы вновь. — Санни кивает будущим охотникам. — Кто вживую видел молнии, призывающие призраков-орэйджи? Поднимите руки, пожалуйста.
Около двадцати человек поднимают руки робко, несмело. Конечно. Стать свидетелем такого все равно что обрести незаживающие шрамы в памяти на всю жизнь. Злые грозы — последствия социальной напряженности, которой до сих пор никто не находит объяснений. Реакция, бунт, месть природы? Эксперимент, вышедший из-под контроля? Проклятие прошлого, которое не истекает и через десятки столетий?
Ответа не было нигде и никогда — даже в священных писаниях, древних сюжетах искусства. Есть только свидетельства тех, кто видел злые грозы, кто боролся с ее устрашающими порождениями и подмечал основные моменты противостояний.
Громоотводы и молниеотводы не помогают — от оранжевых молний нет спасения. Они неминуемо появляются на планете, пусть и в прошлом такие грозы случались редко, не везде. Однако даже так люди смогли придумать, как обезопасить себя от орэйджи.
Сейчас же оранжевые грозы случаются почти ежедневно на каждом уголке планеты. Старинная защита от орэйджи помогает, но лучше придумать никак не могут. Не могут создать то, что уничтожит яростные души, и ждать, пока затихнут злые
