— Она исчезла по собственной воле, или же вы подозреваете похищение? деловито осведомился он.
— Не знаю, — совсем потерялся молодой человек. — Ничего не знаю.
Томми достал блокнот и ручку.
— Прежде всего, — вздохнул он, — скажите мне ваше имя. Курьер приучен их не спрашивать. Таким образом беседы со мной остаются абсолютно конфиденциальными.
— О, конечно! — согласился молодой человек. — Отличная мысль! Меня зовут э-э… меня зовут Смит.
— О нет! — поморщился Томми. — Настоящее имя, если вас не затруднит.
Посетитель с благоговейным ужасом уставился на провидца.
— Э-э… Сент-Винсент, — сдался он. — Лоуренс Сент-Винсент.
— Забавно, — заметил Томми, — как мало на свете людей, которых действительно зовут Смит. Лично я не знаю ни одного. И, тем не менее, девять человек из десяти, желающих скрыть свое имя, непременно назовутся Смитом. Как раз пишу монографию по этому вопросу.
В этот момент на столе робко звякнул звонок. Это означало, что Таппенс предлагает взять инициативу в свои руки. Окончательно проголодавшийся Томми, чувствуя к тому же, что в нем зарождается глубокая неприязнь к мистеру Сент-Винсенту, с готовностью уступил бразды правления.
— Прошу прощения, — сказал он и поднял телефонную трубку.
По его лицу пронеслись, мгновенно сменяя друг друга, выражения удивления, гнева и легкого оживления.
— Не стоит так со мной разговаривать, — рявкнул он в трубку. — Сам премьер-министр? Ну хорошо, в таком случае я конечно же буду.
Он положил трубку и повернулся к клиенту.
— Мой дорогой сэр, вынужден принести вам свои извинения. Совершенно неотложное дело. Будьте так добры, сообщите все обстоятельства моему доверенному секретарю. Она работник высочайшего класса.
— Мисс Робинсон! — позвал он, подходя к двери смежного кабинета.
Появилась Таппенс. Гладко зачесанные назад черные волосы, а также изящные воротничок и манжеты придавали ей необычайно опрятный и скромный вид. Томми проделал необходимые представления и откланялся.
— Насколько я поняла, мистер Сент-Винсент, — начала Таппенс вкрадчивым мягким голосом, усаживаясь на место Томми и подбирая оставленные им блокнот и ручку, — исчезла небезразличная вам леди. Она молода?
— О, конечно! — воскликнул Сент-Винсент. — Молодая и… и… ужасно красивая, и вообще… Лицо Таппенс омрачилось.
— Боже мой, — пробормотала она. — Надеюсь, это не.
— Вы же не думаете, что с ней что-то случилось? — взмолился Сент-Винсент с искренним волнением.
— О! Мы должны надеяться на лучшее, — ответила Таппенс с наигранной бодростью, что произвело на мистера Сент-Винсента убийственное впечатление.
— Но, погодите, мисс Робинсон… Послушайте, вы должны что-то сделать. Любые расходы… Ничего не пожалею. Отдам все, лишь бы с ней ничего не случилось. Я вижу, вы мне сочувствуете… Скажу вам по секрету: я боготворю землю, по которой ходит эта девушка. Она высший класс. Просто высший.
— Что ж, скажите, пожалуйста, ее имя и все, что о ней знаете.
— Ее зовут Жаннет — фамилии я не знаю. Она работает в магазине шляпок — ну в этом… мадам Виолетты на Брук-стрит; строгая такая, да они все там такие… Сколько раз мне от нее доставалось. А вчера зашел туда — ждал, когда она выйдет. Все вышли — ее нет. Потом узнаю, что она вообще не пришла и даже записки не прислала — хозяйка просто вне себя была. Я раздобыл адрес, где она снимает комнату, и пошел туда. Оказалось, этой ночью она не приходила домой и никто не знает, где она. Я чуть с ума не сошел. Хотел уже идти в полицию. Только Жаннет пришла бы в страшную ярость, если на самом-то деле у нее все в порядке и она отсутствовала по собственной инициативе. А затем вспомнил, как она однажды показала мне ваше объявление в газете и сказала, что одна из покупательниц просто без ума от ваших успехов, вашей тактичности и прочего… Ну я и отправился прямиком сюда.
— Понятно, — молвила Таппенс. — И какой же у нее адрес?
Молодой человек протянул бумажку.
— Пока все, я думаю, — размышляла Таппенс. — Кстати: правильно ли я поняла, что вы с этой молодой леди помолвлены?
Лицо мистера Сент-Винсента стало кирпично-красным.
— Ну… нет. То есть не совсем. Я еще ничего ей не говорил. Но вам скажу: я собираюсь просить ее руки, как только увижу снова, — если еще увижу когда-нибудь.
Таппенс отложила блокнот.
— Желаете воспользоваться нашей особой двадцатичетырехчасовой помощью? деловито поинтересовалась она.
— А это что?
— Это стоит вдвое дороже, но означает, что к делу будет привлечен весь свободный на данный момент персонал. В этом случае, мистер Сент-Винсент, если леди жива, я смогу указать вам ее местонахождение завтра в это же время.
— Что? Поразительно!
— Мы используем лучших специалистов, — заявила Таппенс, — но зато и гарантируем результат.
— Ух ты! У вас, должно быть, первоклассные работники.
— Именно! — отрезала Таппенс. — Кстати, вы не дали мне описания молодой леди.
— Ну, у нее восхитительные волосы — совсем как золото, только более глубокий тон — вроде как солнце на закате. Точно: как последние лучи заходящего солнца. Надо же, никогда раньше не думал о закатах. Поэзия тоже… Оказывается, это куда лучше, чем я мог представить.
— Волосы рыжие, — бесстрастно подвела итог Таппенс, записывая приметы в блокнот. — Какого примерно роста?
— Ну, довольно высокая — у нее еще потрясающие глаза… темно-синие, кажется. И характер решительный — запросто управится с любым парнем.
Таппенс добавила в блокнот пару слов, закрыла его и поднялась.
— Если вы заглянете завтра к двум, думаю, у нас уже будут для вас новости, — сказала она. — Всего вам доброго, мистер Сент-Винсент.
Вернувшийся с обеда Томми застал Таппенс за изучением справочника.
— Я все выяснила, — сообщила она, не отрываясь от страницы. — Лоуренс Сент-Винсент — племянник и единственный наследник графа Шеритона. Если дело выгорит, нам обеспечена реклама в самых высших слоях. Томми просмотрел заметки в блокноте.
— Так что же, по-твоему, случилось с девицей? — поинтересовался он.
— Думаю, она подчинилась голосу разума, который подсказал ей, что любовь к этому обеспеченному молодому человеку обречена и единственное, что ей остается — бежать.
Томми с сомнением взглянул на жену.
— Я знаю, в книжках они вечно так делают, но вот в жизни почему-то ни разу такого не видел.
— Нет? — переспросила Таппенс. — Ну, может, ты и прав. Но позволю себе заметить, мистер Лоуренс Сент-Винсент проглотит эту сентиментальную чушь как миленький. В настоящий момент его просто распирает от романтических иллюзий. Между прочим, я гарантировала ему результат в течение суток — наша особая двадцатичетырехчасовая помощь.
— Таппенс, сумасшедшая! Ну зачем ты это сделала?
— Неожиданно пришло в голову, и звучит уж очень хорошо: «Особая двадцатичетырехчасовая помощь». Да ты не волнуйся. Предоставь это мамочке. Мамочка все уладит.
Таппенс вышла, оставив Томми в полной растерянности.
Он поднялся, вздохнул и отправился делать то, что еще могло быть сделано, от души проклиная воспаленное воображение Таппенс.
Вернувшись в половине пятого вконец измотанный и упавший духом, он застал жену вытаскивающей пакет с бисквитами из их тайника в одном из картотечных ящиков.
— У тебя усталый и расстроенный вид. Чем ты занимался?
— Взял описание девушки и обошел больницы, — проворчал Томми.
— Разве я не говорила, чтобы ты предоставил все мне? — возмутилась Таппенс.
— Но не можешь же ты в одиночку найти ее к завтрашнему дню, да еще до двух часов.
— Могу — и, мало того, уже нашла!
— Нашла? В каком смысле?
— В самом прямом, Ватсон. Это же элементарно.
— И где она сейчас?
Таппенс ткнула большим пальцем через плечо.
— За дверью. В моем кабинете.
— А что она там делает? Таппенс засмеялась.
— Что делает человек, если у него под носом чайник, газовая плитка и полфунта чая, догадаться нетрудно. Понимаешь, — мягко продолжила она, магазин мадам Виолетты — это то самое место, где я покупаю себе шляпки, и однажды в одной из продавщиц я узнала подругу, с которой давным-давно работала в госпитале. После войны она ушла оттуда, завела было собственный магазин, но быстро прогорела и устроилась к мадам Виолетте. Вот мы с ней и провернули это дельце. Она должна была хорошенько вдолбить наше объявление в мозги Сент-Винсента, а потом исчезнуть. А далее удивительная эффективность работы непревзойденных сыщиков Бланта. Реклама для нас и маленький толчок, чтобы молодой Сент-Винсент сделал ей наконец предложение. Жаннет уже отчаялась от него этого добиться.
— Таппенс, — простонал Томми. — Ты меня в гроб вгонишь. Это самое гнусное и бесчестное дело, о котором я только слышал. Ты подталкиваешь несчастного юношу к неравному, с точки зрения его социального положения, браку…
