Кэт сделала несколько фотографий, затем включила кассетный магнитофон и начала диктовать: «Приступаю к осмотру трупа белой женщины, волосы светлые, крашеные. Труп был обнаружен в одном из проездов Южного Лексингтона примерно в четыре часа утра…»
Сайкс и Рэтчет, знавшие все стадии этого мрачного ритуала, сняли пиджаки и потянулись за халатами: среднего размера для Сайкса и особо крупного – для Рэтчета. Затем они надели перчатки. Этим ребятам ничего не надо было объяснять. В полиции они работали давно, а вместе – уже четыре месяца. Странная парочка. Чем-то они Кэт напоминали знаменитых комиков середины века Эббота и Костелло. Но их полицейский «дуэт» пока что был довольно успешным.
Кэт выключила магнитофон.
– Внимание, ребята. Переходим к следующему этапу.
К раздеванию трупа. Этим занимались все трое. Окоченение сильно затрудняло работу. Чтобы снять с покойницы юбку, Кэт пришлось разрезать ткань. Верхнюю одежду бросили в корзину. Колготки и белье предстояло проверить на следы недавних сексуальных контактов. Когда труп раздели догола, Кэт снова взялась за фотоаппарат и сделала еще несколько снимков для уголовного дела.
От дальнейшего этапа зависело очень многое. Он был сутью осмотра каждого тела. В детективных фильмах такие сцены не показывают. Иногда первичный осмотр дает ответы. Время смерти, причина смерти, особенности ее наступления. Кэт предстояло заполнить все эти графы. Если она констатирует естественную смерть или самоубийство, Сайкс и Рэтчет будут довольны. А вот если обнаружится, что женщину убили, копы сильно огорчатся.
К сожалению, на этот раз Кэт вряд ли порадует их быстрыми ответами.
Она могла строить догадки о времени смерти. Посмертного посинения кожи пока не наблюдалось. Характерных пятен – тоже. Следовательно, смерть наступила не раньше восьми часов назад. Основываясь на температуре трупа и формуле Морица, предположительным временем смерти можно было считать полночь или часы, близкие к полуночи. А причина смерти?
– Пока, ребята, ничего определенного сказать не могу. Вы уж меня простите, – вздохнула Кэт.
Сайкс и Рэтчет удрученно переглянулись, но не удивились.
– Нужно ждать результатов анализа жидкостей тела.
– И долго?
– Я возьму пробы и сегодня отправлю их в государственную лабораторию. Но там сейчас дикие задержки. Почти на месяц.
– А разве нельзя сделать анализы у нас? – спросил Сайкс.
– Я сделаю газовую и тонкослойную хроматографию, но результатов анализов на содержание в ее организме наркотиков или сильнодействующих препаратов придется ждать из гослаборатории.
– Нам всего-навсего нужно знать, вероятно ли здесь убийство, – сказал Рэтчет.
– Убийство никогда нельзя сбрасывать со счетов.
Кэт продолжила внешний осмотр. На голове покойницы – никаких видимых повреждений. Переломов черепных костей нет. Ссадин на коже головы – тоже. Светлые волосы были нечесаными и грязными. Чувствовалось, эта женщина давно не мыла голову. За исключением обычных посмертных изменений, следов на туловище не было. А вот левая рука сразу привлекла внимание Кэт. К запястью тянулась длинная полоска рубцовой ткани.
– Следы иглы, – сказала Кэт. – И след от недавнего укола.
– Очередная наркоша, – вздохнул Сайкс. – Вот тебе наше заключение. Скорее всего, померла от передозировки.
– Можно было бы провести экспресс-анализ иглы. Где ее сумочка?
– При ней не было сумочки, – покачал головой Рэтчет.
– Обычно игла валяется где-то рядом. И шприц.
– Я осмотрел место, где ее нашли, – сказал Рэтчет. – Ни сумочек, ни пакетов, ни шприцев.
– И рядом с нею ничего не было? – допытывалась Кэт.
– Ничегошеньки. Ни сумочки, ни документов.
– Кто первым ее увидел?
– Дежурный полицейский. Потом я.
– Итак, у нас труп наркоманки со свежими следами уколов. Но иглы при ней не обнаружено.
– Возможно, она вмазалась в другом месте. А потом забрела в этот переулок и умерла, – предположил Сайкс.
– Возможно.
– Смотрика-ка, Кэт! – Рэтчет указал на кисть покойницы. – Видишь? У нее что-то в кулаке. Что это может быть?
В кулаке был зажат кусочек розового картона. Большего увидеть не удавалось. Кэт не без труда разжала пальцы мертвой блондинки, и из них выпала книжечка картонных спичек. На картоне золотыми буквами было вытиснено: «„ЭТУАЛЬ“. ИЗЫСКАННАЯ КУХНЯ. ХИЛТОН-АВЕНЮ, 221».
– Далековато от Южного Лексингтона, – заметил Сайкс.
– Слышал про это милое местечко, – подхватил Рэтчет. – Но питаться там мне не по карману.
Кэт открыла книжечку. Внутри она увидела три неиспользованные спички и телефонный номер, написанный перьевой ручкой на внутренней стороне книжечки.
– Интересно, это местный номер? – спросила она полицейских.
– Судя по префиксу, это Сарри-Хайтс, – ответил Сайкс. – Опять-таки далековато от «муниципалки».
– Что ж, давайте позвоним и узнаем, чей это номер, – предложила Кэт.
Пока Сайкс и Рэтчет переминались с ноги на ногу, она подошла к настенному аппарату и набрала номер. Раздалось четыре длинных гудка, затем включился автоответчик, и в трубке послышался сочный мужской голос:
– Сейчас я никак не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте имя и номер.
И больше ничего. Никакой крутой музыки, коротких хохмочек или чего-либо такого. Только краткое сообщение и сразу – сигнал начала записи.
– Здравствуйте. Я доктор Новак из судебно-медицинского экспертного бюро Альбиона. Пожалуйста, перезвоните мне в связи с…
Нет, нельзя говорить, что у нее за спиной лежит труп женщины, которую этот мужчина, возможно, знал.
– Пожалуйста, перезвоните мне. Это важно.
Она продиктовала номер и повесила трубку.
– Вот так, ребята. Осталось дождаться ответного звонка. А пока могу я вас попросить остаться на вскрытие?
Вряд ли Сайкс и Рэтчет горели желанием лицезреть вскрытие, но оба не посмели возразить и мужественно встали возле стола. Они морщились, когда Кэт втыкала в труп иглы, беря кровь из бедренной артерии, стекловидную жидкость из глаза и мочу из прокола в нижней части живота. Но если ты видел, как игла протыкает глазное яблоко (пусть и у трупа), дырка в мочевом пузыре уже не кажется чем-то ужасным. Затем Кэт взяла нож (фирма «Хенкельс», немецкая сталь) и полоснула по грудине. Эту часть вскрытия мужчины перенесли стоически. Их не испугали даже раздвигаемые Кэт ребра и ощутимый запах крови и внутренностей.
Извлеченные внутренности поблескивали в ярком свете ламп.
Отложив нож, Кэт взялась за скальпель. На ощупь, через перчатки, отметила нейтральную температуру органов. Они не были теплыми, как у живого человека, но не были и ледяными, как у трупа, полежавшего в холодильнике морга. Как сказала бы Златовласка: «Не горячо, не холодно, а то, что нужно». Вполне точная характеристика для тела, пролежавшего весенней ночью под открытым небом. Кэт перерезала крупные артерии и освободила доступ к сердцу и легким, после чего извлекла их из грудной полости.
– А тяжеленькие у нее легкие, – отметила Кэт, едва усмехнувшись своему каламбуру.
Она опустила орган на чашку весов и дождалась, когда стрелка подтвердит ее мнение.
– С чего бы им быть тяжелыми? – удивился Рэтчет.
Кэт заметила капельку пены, вытекшую из бронхов.
– Отек легких. Они заполнены жидкостью с большим количеством пены.
– И что это значит? Она утонула в переулке?
– В каком-то смысле да. Но жидкость, которой она захлебнулась, была из ее же легких. Отек легких бывает по разным причинам.
– И среди них передозировка наркотиков? – спросил Сайкс.
– В точку. Передозировка нередко приводит к отеку легких.
Кэт вскрыла сердце, осмотрела его отделы. Если не считать разбухших легких, остальные органы были вполне здоровы. Сердце без видимой патологии. Здоровые коронарные сосуды, здоровые печень и поджелудочная железа. Здоровый кишечник. Вскрыв мертвой блондинке желудок, Кэт не обнаружила остатков пищи. Только двадцать кубических сантиметров желчи.
– Умерла голодной, – констатировала Кэт.
– Смотри, какая она тощая, – сказал Сайкс. – Когда шпигуешь себя всякой дрянью, еда наверняка отходит на второй план.
Кэт добралась до влагалища и прямой кишки. Эта часть вскрытия вызывала у нее дискомфорт, но лишь из-за присутствия в прозекторской двоих мужчин. Оба внимательно наблюдали за тем, как Кэт осматривает влагалище снаружи, а потом вводит туда ватный тампон, чтобы взять образец жидкости. Самой Кэт это казалось чем-то бóльшим, нежели вторжение в интимную сферу Джейн Доу.
– Никаких следов сексуального насилия, – заключила Кэт.
Ее внимание переключилось на голову. Лицо – самая индивидуальная часть любого трупа, смотреть на которую всегда тяжело. До сих пор Кэт старалась не присматриваться к лицу блондинки, однако теперь была вынуждена это сделать… При жизни Джейн Доу могла бы считаться привлекательной. Кэт представила ее с чистыми, расчесанными волосами, улыбающуюся. Такая женщина ловила бы на себе взгляды многих мужчин. Теперь она лежит с отвисшей челюстью. Коричневатые зубы – свидетельство пристрастия к кофе. Безжизненный, высохший язык, торчащий изо рта. Бесцветное лицо, которое уже не выдаст своих тайн.
