Девочка стояла шагах в пяти. Покачиваясь и глядя на Диму.
Вообще-то девчонка была высокой, фигуристой, в полумраке сошла бы и за взрослую женщину, но сейчас свет фонаря падал ей прямо на лицо – а лицо было совсем детским.
Девочка была без шапки, волосы растрепаны. Из глаз у нее катились слезы. Шея была окровавлена. Нейлоновая горнолыжная курточка была чистой, а вот на светло-голубых джинсах тоже проступали потеки крови.
Пастухов бросил пакет и букет на сиденье и кинулся к девочке. За спиной у него затейливо выматерился водитель, тоже увидавший девчонку.
– Что с тобой? – закричал Пастухов, хватая девочку за плечи. – Ты как? Где он?
Почему-то он не сомневался, что девочка сейчас покажет, «где он», и он догонит этого козла, и задержит, и в процессе задержания, если повезет, что-нибудь ему сломает или отобьет.
Но девочка тихо спросила:
– Вы полицейский, да?
Пастухов, который толком не осознавал отсутствие на нем формы, кивнул:
– Да. Да, конечно! Где он?
– Увезите меня, мне холодно, – жалобно попросила девочка. – Увезите меня, пожалуйста.
Насильника рядом не было. Водитель выбрался из-за руля, достав откуда-то бейсбольную биту (как известно, в России почти никто не играет в бейсбол, но вот бит продается сопоставимо с США). Идущая по Астраханскому семейная парочка увидела девочку, Пастухова, водителя – и юркнула в супермаркет. А вот двигавшийся по Протопоповскому пацан с ранцем, напротив, остановился и издал восхищенный возглас – так радостно, что Пастухов подумал о воспетой в Библии пользе телесных наказаний для воспитания детей.
– Тебе нельзя сейчас покидать место происшествия… – начал было Пастухов.
И осекся.
Он увидел, откуда текла кровь. Два крошечных отверстия на шее девочки. Два следа от укусов.
– Пошли, – решил он и потащил девочку к машине. Та не сопротивлялась, будто, приняв решение довериться ему, вовсе перестала о чем-то думать.
– Эй, в милицию ее надо… – сказал водитель. – Или в больницу… Эй, тут же Склиф рядом, сейчас…
– Я сам полиция! – Пастухов одной рукой достал из кармана «корочку» и сунул водителю под нос. – Никакого Склифа. Гони на Сокол.
– Зачем на Сокол? – поразился водитель.
– Там офис Ночного Дозора, – сказал Пастухов, укладывая девочку на сиденье и подсовывая ей под голову ее же сумку. Ноги девочки он положил себе на колени. С высоких «зимних» кроссовок закапал грязный тающий снег. А вот шея не кровоточила. Хорошо, что слюна вампира останавливает кровь после еды.
Плохо, что вампиры не всегда останавливаются вовремя.
– Какой еще Ночной Дозор? – удивился водитель. – Я в Москве двадцать лет живу, не помню такого.
«Ты и не будешь помнить», – подумал Пастухов. Но говорить это вслух не стал. В конце концов, он и сам, когда доводилось заходить к Иным, не был до конца уверен, что ему оставят память.
Лучше не зарекаться.
– Ты быстро вези, – посоветовал он. – Я штуку заплачу.
Водитель красочно объяснил, куда Пастухов должен будет поместить свою тысячу, и прибавил газа.
Девочка лежала, закрыв глаза. То ли впала в забытье, то ли была в шоке. Пастухов искоса глянул на водителя – тот не отрывал глаз от дороги. Тогда, чувствуя себя насильником и извращенцем, Пастухов осторожно раздвинул девочке ноги.
Джинсы в промежности были чистые, не испачканные. По крайней мере ее никто не насиловал.
Хотя, если уж говорить начистоту, с точки зрения Пастухова, – сексуальное насилие было бы куда меньшим злом. Привычным.
Часть первая
Вынужденные действия
Глава 1
– Ты засиделся, – сказал Гесер.
– Где? – заинтересовался я.
– Не «где», а «на чем», – не отрывая взгляда от бумаг, сказал шеф. – На заднице.
Раз уж шеф начал грубить без повода – то он чем-то очень сильно озадачен. Не разозлен – тогда он предельно вежлив. Не испуган – тогда он печален и лиричен. А именно озадачен.
– Что случилось, Борис Игнатьевич? – спросил я.
– Антон Городецкий, – продолжил шеф, не поднимая глаз. – Десять лет в отделе обучения и образования – многовато, не находишь?
Я задумался. Что-то мне этот разговор напоминал. Но что?
– Есть претензии? – спросил я. – Работаю вроде хорошо… от оперативной работы тоже не уклоняюсь…
– А также периодически спасаешь мир, воспитываешь дочь, Абсолютную волшебницу, и ладишь с женой – Великой волшебницей… – кисло сказал шеф.
– Еще терплю шефа – Великого, – в тон ответил я.
Гесер соизволил поднять глаза. Кивнул.
– Да. Терпишь. И будешь терпеть. Итак, Антон Городецкий. В городе орудуют незарегистрированные вампиры. За неделю – семь нападений.
– Ого, – сказал я. – Каждый день жрут, мрази… А что наши оперативники?
Гесер меня будто и не слушал. Перебирал бумаги.
– Первая жертва… Александр Погорельский. Двадцать три года. Продавец в бутике… не женат… бла-бла-бла… напали средь белого дня в районе Таганки. Вторая жертва – на следующий день. Николай Рё. Сорок семь лет. Инженер. Район Преображенки. Третья – Татьяна Ильина. Девятнадцать лет. Студентка МГУ. Район Чертаново. Четвертая – Оксана Шемякина, пятьдесят два года. Уборщица. Район Митино. Пятая – Нина Лисицына, школьница, десять лет…
– Вот мразь… – вырвалось у меня.
– Средь бела дня, район Матвеевский.
– На женщин перешел, – сказал я. – Распробовал. Теперь стал с возрастом экспериментировать…
– Шестая жертва – Геннадий Ардов. Шестьдесят. Пенсионер.
– Пара, что ли, нападает? – предположил я.
– Может быть, и пара, – сказал Гесер. – Но женская особь там точно есть.
– Откуда информация? Кто-то выжил и рассказал? – заинтересовался я.
Гесер мой вопрос проигнорировал.
– Седьмая, на данный момент – последняя. Оля Ялова, школьница, пятнадцать. Кстати, скажи спасибо своему знакомому, Дмитрию Пастухову. Он ее обнаружил и доставил к нам по горячим следам… что было очень полезно.
Гесер собрал все бумаги, подбил ладонью края, сложил их в папку.
– Так что, кто-то из жертв выжил? – спросил я с надеждой.
– Да. – Гесер секунду помедлил, глядя мне в глаза. – Все выжили.
– Как – все? – Я даже растерялся. – А… но тогда… обращения?
– Нет. На них просто покормились. Немного. Последнюю девочку довольно сильно высосали, врач говорит о потере не менее литра крови. Но там все понятно – девочка шла к своему парню… и, видимо, у них намечался первый… э… коитус.
Как ни странно, но, говоря это, Гесер смутился. Впрочем, его смущение показал и использованный вместо слова «секс» медицинский термин.
– Понятно, – кивнул я. – Девчонка была вся в эндорфинах и половых гормонах. Вампир, какого бы пола он ни был, опьянел. Это еще повезло, что оторвался вообще… Я все понял, шеф. Сейчас я подберу команду и отправлю…
– Это твоя работа. – Гесер толкнул папку через стол. – Охотиться на эту вампиршу… или вампиров будешь ты.
– Почему? – поразился я.
– Потому что она или они так хотят.
– Они выдвинули какие-то требования? Что-то передали через жертв?
На лице Гесера появилась ехидная улыбка.
– Можно, конечно, сказать, что передали… Бери дело и иди. Кровь, если решишь работать классически, получишь на складе. Да… и позвони мне, когда до тебя дойдет.
– И вы мне что-то скажете умное, – мрачно сказал я, вставая и беря папку.
– Нет, я просто поспорил с Ольгой, сколько тебе времени потребуется, чтобы понять, Антон Городецкий. Она говорит про час, я – про четверть часа. Видишь, как я в тебя верю?
Из кабинета Гесера я вышел не попрощавшись.
А позвонил ему через полчаса, бегло просмотрев все документы, потом разложив их на столе и некоторое время вглядываясь в строки.
– Ну? – спросил Гесер.
– Александр. Николай. Татьяна. Оксана. Настя. Геннадий. Ольга. Следующую жертву звали бы, к примеру, Роман. Или Римма.
– Все-таки я был ближе к истине, – самодовольно сказал Гесер. – Полчаса.
– Интересно, как они собираются обойтись с «и кратким»? – спросил я.
– Они?
– Полагаю, что все-таки да. Их двое, парень и девушка.
– Вероятно, ты прав, – согласился Гесер. – Что до имени… В Москве немало иностранцев с необычными именами. Но знаешь, лучше бы нам не доводить дело даже до «цэ».
Я помолчал. Гесер не прерывал связь. Я – тоже.
– Что хочешь спросить? – раздался наконец голос Гесера.
– Ту вампиршу… пятнадцать лет назад… которая нападала на мальчика Егора… Ее точно казнили?
– Ее упокоили, – холодно сказал Гесер. – Да. Стопроцентно. Наверняка. Сам проверил.
– Когда?
– Сегодня утром. Я тоже первым делом подумал о ней. Проверь все, что у нас есть о возможности псевдовитализации упокоенных вампиров.
Вот теперь Гесер прервал связь. Значит, сказал мне все.
Все, что мне требовалось знать, конечно. А не все, что могло понадобиться, или все, что он сам знал.
Великие никогда не говорят все до конца.
И я тоже этому научился. Я тоже не сказал Гесеру все.
