– Ты что-нибудь помнишь о вчерашнем вечере? – спросил я.
Девушка подумала. Потом кивнула.
– Да. Я шла… – пауза была едва заметна, – в гости. И вдруг услышала… какой-то звук. Будто песня… – У нее слегка затуманились глаза. – Я пошла… там узенький переулок, с одной стороны какой-то магазин, с другой – огороженный двор… там стоял… стояла…
– Девушка? – предположил я.
Обычно оставшаяся в живых жертва вампира помнит само нападение, но совершенно не запоминает хищника. Даже пол. Это что-то вроде защитного механизма, выработанного кровососами за тысячи лет охоты на людей.
Но в случае с Олей был нюанс – вампир (вампирша, если я прав) кормился слишком долго. В таком состоянии вампиры пьянеют и плохо контролируют себя.
Девочка помедлила и кивнула:
– Да. Девушка… Лица точно не помню, худое такое, скуластое… Молодая, кажется. Волосы темные, короткие. Глаза запавшие, темные. Я к ней подошла как во сне. Она махнула рукой, и я сняла шарф. Тогда она, – Оля сглотнула, – она оказалась рядом. Как-то сразу. И…
Она молчала. Но я не останавливал, мне хотелось узнать детали. Дьявол – он в деталях, как известно.
– Она укусила меня в шею и стала пить мою кровь, – сказала Оля. – Долго. Она так подергивалась, стонала… и… – Девушка запнулась на миг. – И лапала меня за грудь. Не как парень… но еще противнее. Мы однажды на сборах с подружкой дурачились… ну, даже было немножко приятно. Я не лесби, не думайте. Мы дурачились. А тут была какая-то мерзость. Она не женщина и не мужчина. Она не человек вообще, вампир… – Девочка-девушка Оля очень серьезно посмотрела мне в глаза. – Она мертвая, да?
– Мертвая, – кивнул я. – Это такая особенная смерть… не окончательная. Не переживай, ты не превратишься в вампира.
– Доктор сказал вчера, – кивнула Оля. – А теперь вы заставите меня все забыть?
Я не стал врать. Кивнул.
– Наверное, я могла бы попросить вас оставить мне память, – задумчиво сказала Оля. – Но… но я не стану. Во-первых, вряд ли вы согласитесь. А во-вторых – я не хочу этого помнить. Я не хочу знать, что на свете есть вампиры.
– Есть еще и те, кто их ловит, – сказал я.
– Это хорошо, – кивнула девушка. – Но все равно я не хочу это помнить. Я же не могу стать одной из вас?
Я покачал головой.
– Пусть я все забуду, – решила девушка. – Пусть я буду думать, что провела время у подруги.
– Только позволь еще один вопрос, – сказал я. – Вампирша точно была одна? Не было рядом мужской особи? Вампира? Может, он и не нападал, просто стоял рядом…
Оля покачала головой.
– Спасибо, ты действительно помогла, – сказал я. – Хорошо. Теперь рассказывай, как все должно быть.
– Я ведь шла к парню, – продолжала Оля. – У нас должен был быть секс. Первый раз. Он вышел меня встречать. И встретил. И когда я пошла к вампирше, он шел следом и спрашивал, чего я, куда я иду… А потом… когда ее увидел… Она улыбнулась Олежке, и у нее клыки блеснули. Тогда он повернулся. И убежал.
У нее была какая-то потрясающая откровенность. Такую иногда встречаешь в поезде, когда напиваются в хлам совершенно незнакомые люди, сведенные на день-два вместе дорогой – и знающие, что никогда больше не увидятся. Еще так откровенны бывают люди, знающие, что жить им осталось совсем недолго.
Но, собственно говоря, так ведь оно и было. Нынешняя Оля Ялова исчезнет навсегда, ведь двенадцать часов ее жизни окажутся стерты. Появится новая Оля. Версия 1.1. Улучшенная, с вычищенными ошибками.
Я молчал. Хорошо, что девочка сказала про парня. Значит, придется…
– У него не забудьте стереть память, – продолжала девушка. – И пусть забудет, что у нас была любовь. И я тоже хочу это забыть.
– Ты не слишком сурова? – спросил я.
– Он убежал. Понимаете? Бросил меня! Отдал чудовищу!
– Оля. – Я взял ее за руку, надеясь, что жест выглядит дружеским или отеческим, а не заигрыванием. – Зов вампира, так же как его взгляд или запах, действует на любого человека, даже самого сильного. Ты не могла не прийти. Твой друг не мог не убежать. Она велела – и он убежал. Я не думаю, если честно, что это любовь всей твоей жизни, но не будь к парню слишком сурова.
Девушка подумала с минуту. Вздохнула, но, кажется, с облегчением.
– Хорошо. Тогда пусть он думает, что испугался толпы хулиганов. И я пусть тоже так думаю. Что мы убежали, но в разные стороны. Пусть ему все-таки будет стыдно, и я на него немножко обижусь. Ну, так… на неделю-другую…
– Какие же вы, женщины, коварные существа! – не выдержал я. – Коварнее любого вампира!
И Оля наконец-то расслабилась, улыбнулась широко и искренне.
– Да! Мы такие!
– Тогда спи, – сказал я.
И она, конечно, уснула.
* * *
Олю, мирно посапывающую на кровати, я препоручил заботам Ивана. Пусть приводит ее в порядок, переодевает, усаживает в такси, отправляет домой. Он доктор, в конце концов. Про юношу Олега, к которому Оля шла на свидание, я тоже ему рассказал – его полномочий хватит на то, чтобы отправить к парню патруль для зачистки памяти.
А я пошел в архив.
Огромная часть наших документов и накопленных Дозором сведений переведена в электронную форму. Конечно, она доступна только во внутренней компьютерной сети, никакого доступа в Интернет нет и в помине.
Куда большая часть документов и сведений остается в бумажной форме. А также папирусной, пергаментной и даже чуть-чуть в глиняной.
Гесер когда-то говорил, что это связано с безопасностью – куда проще наложить защитные заклинания на материальный носитель, чем на – как сказать-то? – гигабайты и терабайты информации? Но мне кажется, что он лукавит. Большую часть этой информации в электронный вид просто не перевести. Или же неимоверно сложно.
Вот, к примеру, ведьмовская книга заклинаний. Написана детской кровью на страницах из кожи девственниц. Гадкая вещь, не спорю. Но врага надо знать…
Детскую кровь, как мы выяснили, можно заменить кровью стариков. Или взрослых людей. Или свиной кровью. Никакой разницы.
А вот если написать заклинания кровью Иного – они перестанут работать при прочтении. И если собачьей или коровьей кровью – тоже. Но куриная и кошачья годятся!
При этом кожа девственниц – вообще не обязательна, ее можно заменять на любую кожу, любой пергамент и даже любую бумагу. Хоть на туалетную или наждачную. У ведьм так много рецептов с кровью, кожей, слезами и фрагментами тел девственниц только потому, что большинство ведьм – старые страхолюдины. Омолаживающие заклинания у них не работают, только маскировочные. Поэтому ведьмы и ненавидят молодых красивых девушек и делают им гадости при каждом удобном случае. Комплексы…
Но кровь действительно нужна. Как и почему – ученые так и не выяснили до конца. Но копировать такую книгу заклинаний на компьютер бессмысленно, она работать не станет. Заклинаниям из нее не научишься!
Или рецепты целителей. Светлая магия, никаких ужасов… как правило. Но берем, к примеру, популярный рецепт эликсира от мигреней – и обнаруживаем, что пять ингредиентов из семи не записаны, а обозначены запахами! То есть надо понюхать указанные страницы в сборнике рецептов!
И – да, вы совершенно правы – если вместо запаха написать «ваниль», «каштановый мед» и «ржаной хлеб» – эликсир не сработает.
Составляя его, целитель должен понюхать ингредиенты. Даже «толченый мел», который ничем особенным не пахнет. Даже «родниковую воду», которая совсем уж запаха не имеет!
…Тут ученые, кстати, почти единодушны – запахи активируют у Иного гиппокамп, кору височных областей – и это каким-то образом влияет на заклинание. Но каким?..
А что говорить о магических предметах? Или о методиках, которые требуют тактильного контакта? Описать, конечно, можно. Но ценность описания будет очень условной.
Так что в компьютере (а я, конечно, начал с этого) в электронной базе данных оказалась лишь короткая информационная строка:
«ВАМПИРЫ, ОЖИВЛЕНИЕ (некорректное, правильно – ПОВТОРНАЯ ПСЕВДОВИТАЛИЗАЦИЯ) – процесс восстановления псевдожизнедеятельности вампиров после окончательного развеивания (см.), конечного упокоения (см.) или полного физического уничтожения. Описано Чаба Орош (Ч. Орош, 1732–1867), индекс 097635249843, Аманда Ранди Гру Касперсен (А.Р.Г. Касперсен, р. 1881), индекс 325768653166».
С этой распечаткой я и спустился на минус шестой этаж, где после поста охраны (посерьезнее, чем охрана лазарета, двое Иных) меня наконец-то впустили в помещение архива.
Элен Киллоран была ирландкой – случай для московского Ночного Дозора редкий. У нас, конечно, полным-полно выходцев со всех республик бывшего Советского Союза. Поляк есть. Кореец.
Стажеры по обмену опытом вообще бывают отовсюду. Но они ненадолго приезжают, на год-два.
Когда-то, лет десять назад, приехала в Москву и Киллоран. Черноволосая, неторопливая, пунктуальная, застенчивая, непьющая – в общем, совершенно не похожая на ирландок, как их представляет массовая культура. Она была Иная пятого уровня, что ее ничуть не смущало и не волновало. Ее страстью была древность. Не будь она Иной – все равно проводила бы всю жизнь в архивах, магия стала для нее лишь изюминкой в пироге из старых документов и артефактов.
