— Хорошо. Тогда ты ему скажи, что мы сделаем это. И если никто не возражает, смотаемся туда прямо завтра утром, — подвел итог Майкл. — Сбор здесь в девять утра. Не проспите.
— Кто рано встает, тому Бог подает, — нарочито браво выкрикнул Крыса Рик. — Не проспим, Майк, не переживай.
— Ладно, парни, — поднялся с места лохматый гигант. — Вы тут отдыхайте, а я пойду, Кэт проведаю. Надо разгрузиться, чтобы мыслить трезво.
Он, не оборачиваясь, зашагал к выходу на улицу, где стояли их моногравы, чьи предки, мотоциклы, неутомимо носили своих седоков несколько веков назад. Уже на пороге его вдруг догнал Санчес.
— Майки, я мозги тебе парить не собираюсь, но у нас сейчас совсем черная полоса, — заговорил он, шагая на полшага позади. — Никакой работы давно, никаких дел... Нам нужен этот груз.
— Вот и не парь мне мозги, Санчес, — усмехнулся Майкл, отмахиваясь от товарища. — Ты ведь не Крыса, верно? Иди лучше телку какую-нибудь трахни. Для этого не надо везения и денег. Или надо?
Не задерживаясь более, детина уселся в седло своего потрепанного монограва, намеренно лишенного декоративного обвеса, и толкнул клавишу стартера. Едва заметно содрогнувшись, аппарат глухо взвыл, плавно приподнимаясь над дорогой. Шутливо козырнув стоящему в дверях бара товарищу, Майкл крутанул ручку газа, срывая монограв в крутой вираж и стремительно разгоняясь. Через мгновение о нем уже ничто не напоминало. Санчес еще несколько секунд постоял на крыльце, глядя вслед скрывшемуся товарищу. Затем, махнув рукой, то ли в запоздалом прощальном жесте, то ли выражая свои эмоции, вернулся в бар.
— Телку трахни... — ворчал он, возвращаясь к сидящим за столиком друзьям. — Да мы скоро совсем без копья останемся. Серьезное дело, а он... Кэт проведать.
* * *
— Что делает такая красотка одна в таком безлюдном месте? — строго спросил Майкл, оставивший свой монограв поодаль и бесшумно подобравшийся к миниатюрной молодой брюнетке, одиноко стоящей у подъезда недавно жилого дома, как две капли воды похожего на еще десяток точно таких же облезлых и расписанных граффити домов рабочего квартала города Вандера.
— Ждет одного молодого человека, опаздывающего на назначенное свидание, — едва заметно вздрогнув, ответила девушка не оборачиваясь.
— Тогда к черту этого болвана. — Могучие руки легли на хрупкие плечи. — Может, красотка согласится составить компанию молодому и красивому мужчине?
— Может... — Девушка наконец повернулась, поднимая на здоровяка искрящиеся смехом глаза. — Я уже не надеялась тебя дождаться.
— Ты могла бы подождать меня наверху, — перестав картинно хмуриться, ответил Майкл. — Там нет ничего, что я мог бы от тебя скрывать.
— Ты же знаешь, я не люблю это место, когда в нем нет тебя, — возразила девушка, кладя ладошку в протянутую руку. — Я соскучилась.
— Я тоже, детка, — согласился Майкл, увлекая подругу к подъезду.
На лестнице он пропустил девушку вперед, любуясь точеной фигуркой. Он в очередной раз неожиданно поймал себя на мысли, что действительно сильно соскучился по ней. И даже больше. Наверное, это было больше чем скука. Он думал о ней, любил ее огромные темные глаза, так сочетающиеся с волосами, ее пухлые губки, то, как она восторженно и искренне встречала его, как прогибалась, прижимаясь, как смотрела на него... Он ощущал себя почти счастливым, когда она была рядом. По крайней мере, все проблемы и тревоги враз оказывались несущественными и второстепенными. Он чувствовал ее каждой клеточкой, почти по-животному, без лишних слов и объяснений...
Покалеченный, словно во время перестрелки, лифт поднял их на восемнадцатый этаж, где у Майкла была небольшая квартира. Вернее, и квартирой-то это было сложно назвать — одна комната, исполняющая роль и спальни, и тренажерного зала, и кухни, да тесный совмещенный санузел. Но вода, хоть и не всегда горячая, текла из крана постоянно, а электроэнергию почти не отключали. Майклу нравилась его берлога, хоть в ней и не было никакой мебели, кроме мини-кухни, тяжелой груши, штанги с гантелями, покосившегося шкафа и огромной квадратной кровати без спинок и ножек. Здесь не было даже визора. Да и нужен ли он человеку, который бывает дома только за тем, чтобы поспать или встретиться со своей подружкой. А на кой нужен визор, если подружка вызывает столько положительных эмоций?
— Я на минутку, — шепнула Кэт, направляясь в ванную. — Не скучай тут без меня.
Майкл проводил ее взглядом, в очередной раз удивляясь тому, как она умудряется не вывихнуть позвонки, когда, играя в женщину-кошку, так виляет своим небольшим округлым задом. Он достал из встроенного в мини-кухню небольшого холодильника мгновенно запотевшую бутылочку с прохладительно-энергетическим напитком и, скрутив пробку, сделал большой глоток. Паузу в общении с Кэт вероломно заполнили мысли, словно рой диких пчел ворвавшиеся в его голову. Четверть миллиона кредитов, несомненно, тот куш, ради которого стоит рискнуть. А там можно брать с собой Кэт, прыгать в седло монограва и ломиться куда-нибудь подальше от этого чертова захолустья. Податься в столицу, а то и просто на другой конец мира. В тихое местечко, где, заведя уютный домик, можно счастливо жить со своей подругой и, чем черт не шутит, завести пару детишек, как принято в благополучных семьях. Ведь от себя самого не скроешь, что с Кэт он вполне готов на то, чтобы покончить с лихой вольной жизнью и остепениться. Хотя в этом даже ей самой вряд ли признается. Разве что только проговорится, когда она воплощает в жизнь его фантазии... Конечно, надо присмотреться, подготовиться... Крыса Рик определенно прав — это, если и не верное дело, то определенно очень серьезный шанс. Шанс выпутаться и совершенно изменить всю свою никчемную жизнь. А за упущенный шанс сука-судьба никогда не простит.
— Ты еще не уснул? — промяукала выскользнувшая из ванной девушка, словно не знала, что желание ее мужчины не позволит ему заснуть, как бы он ни устал.
— Нет, детка, — улыбнулся Майкл, чувствуя, как от вида ее гибкого нагого тела все мысли напрочь вылетают из головы, уступая место звериному возбуждению. — Теперь твое время подождать. Я покину тебя на пять минут, но обещаю, что потом долго не отпущу.
* * *
Утро радовало теплом и солнечным светом. Майкл вдыхал полной грудью утренний воздух, упругой струей толкающий скользящих над самой дорогой ездоков на четырех моногравах. Гигант подумал, что здорово было бы вот так, не парясь ни о чем, рвануть с надежными друзьями на другой конец света. Туда, где их никто не знает и они еще ни с кем не знакомы. Только чтобы сиденье за его спиной не пустовало, как сейчас. Чтобы чувствовать спиной и боками прижавшуюся к нему Кэт. Странные мысли. Совсем как вчера, пока он ждал в постели свою подругу. А самое удивительное, что мысли эти не вызывают в нем ни раздражения, ни досады, а только лишь приятное тепло и нетерпеливое ожидание новой встречи. «Да, Майк, влип ты по самую макушку», — мысленно пособолезновал он сам себе, пряча идиотскую улыбку от внимательных взглядов друзей.
— Нужный нам офис где-то здесь! — прокричал Парк, указывая рукой на начинающиеся впереди кварталы оптовиков.
Эти самые кварталы считались в Нью-Сити чем-то наподобие рабочих кварталов Вандера. Только Вандер был гигантским городом, расползшимся вширь еще и за счет промзон и заводов, а Нью-Сити хоть и имел приличную численность населения, но являлся официально всего лишь районом Вандера. Просто был он отделен небольшим пространством от остального города. Здесь работали хоть и синие воротнички, но по сравнению с теми, кто обосновался ближе к центру Нью-Сити, попросту босота.
— Вон тот дом, — сверившись со встроенным в приборную панель навигатором, уверенно ткнул пальцем Парк, когда еще через минуту они остановились для ориентирования посередине небольшой улицы. — Все тихо. Нас наверняка будут рады видеть к утреннему чаю.
— Лишнего куража не надо, — предупредил Майкл, окидывая взглядом рвущихся в бой приятелей. — Не будем стараться сделать больше, чем нас просили. Спокойно зайдем, намнем бока только одному и уйдем.
— А остальных напугать? — напомнил Санчес, нащупывая в кармане верный кастет.
— Остальные напугаются, когда мы будем несчастному Линкеру мозги вправлять, — отрезал Майкл, направляя свой монограв к указанному дому.
Друзья поспешили за ним, чтобы не дать своему огромному другу сделать всю работу в одиночку. Тем более что, облаченный в потертые кожаные штаны, темную армейскую куртку, поверх которой был напялен прошитый толстым шнуром кожаный жилет, армейские же высокие ботинки и перчатки без пальцев, Майкл выглядел действительно весьма колоритно. Взлохмаченная грива длинных черных волос дополняла картину. Такой медведь мог и без применения своих тяжелых железных кулаков напугать многих в этих благополучных кварталах. Да что говорить, слава сильного кулачного бойца делала Майкла и в рабочих кварталах личностью небезызвестной.
